Но такая реинтеграция, пусть и в весьма ограниченном виде, воспринимается американской правящей элитой как опасная тенденция возрождения российского глобального проекта. Именно против него и была направлена «оранжевая революция».
Однако, как показали последующие события 2005–2007 гг., даже после таких серьезных политических потрясений интеграция Украины в глобальный американский проект не намного ускорилась. И это при том, что уже обе противоборствующие на Украине политических элиты твердят о необходимости более глубокой интеграции как в мировую экономику, так и в Европейское сообщество. Однако одними заклинаниями дела не сдвинуть.
Как уже выше говорилось, изначально Украина оказалась в роли аутсайдера глобализации, и такое незавидное ее положение сохраняется и по сей день.
Но дело не только в экономической и социальной отсталости Украины, возникшей еще со времен Средневековья и затем даже усилившейся из-за буферной природы ее пространства.
Может быть, главная проблема заключена в самом американском глобальном проекте. Как мы уже подчеркивали, впервые идеология американского глобализма, доктрина «открытых дверей», была провозглашена президентом Теодором Рузвельтом в самом начале XX в. Как мы видели, наряду с двумя другими глобальными проектами: коммунистическим и нацистским, американский проект осуществлялся на протяжении всего XX в. Так, после Первой мировой войны это проявилось в экономической экспансии США, в частности в «плане Дауэса». После Второй мировой войны развитие доктрины «открытых дверей» получило в консолидации под главенством США индустриальной рыночной цивилизации (Бреттон-Вудская валютная система, план Маршалла и т. д.), противостоявшей социалистической цивилизации.
Наконец, после крушения СССР в 1991 г. мы можем говорить о переходе глобального американского проекта в зрелую, завершающую стадию. Она-то и продолжается сегодня (2007 г.).
Но какой вывод следует из вышеизложенного? А тот, что американский глобальный проект, как и два других с ним конкурировавших, был продуктом индустриальной цивилизации и XX века.
Последний вывод чрезвычайно важен, ибо он говорит о том, что для XXI в. американская глобализация, несущая в себе идеи прошлой эпохи (индустриальной) и прошлого века (XX), явление устаревающее и кратковременное. Об этом вполне ясно свидетельствуют нарастающие трудности, с которыми сталкиваются попытки более полной реализации американского глобализма.
Если в последнее десятилетие (1990-е гг.) XX в. тотальное развертывания глобализация по проекту США осуществлялось весьма успешно, то уже в первом десятилетии XXI в. положение принципиально меняется. Американский глобализм встречает все более серьезную конкуренцию целых цивилизаций (китайской, европейской, индусской), субцивилизаций (Латинская Америка, Россия) и даже прямое вооруженное противодействие со стороны традиционалистских сил мусульманской цивилизации в Ираке, Афганистане, а потенциально и в Иране.
Но почему же американский глобальный проект, развивавшийся на основе доктрины, провозглашенной более чем сто лет назад, до сих пор сохраняет актуальность? Причину этого мы снова находим в экономических и социальных изменениях, которые испытала рыночная индустриальная цивилизация в последние два десятилетия XX в. Примерно с 1976 г. ее ведущие центры, прежде всего сами США, затем Западная Европа и Япония, начали переход в новое, постиндустриальное состояние.
Следовательно, американский глобальный проект смог выйти во времени за пределы индустриальной эпохи, тогда как его главный конкурент — коммунистический при попытке это сделать (перестройка) потерпел крушение. Но как это ни парадоксально, свой нарастающий постиндустриальный потенциал США используют, прежде всего, для целей индустриальной экспансии, то есть, для решения задач прошлого, XX в. Например, для глобального контроля за мировыми сырьевыми ресурсами и, прежде всего за энергоносителями, контроля над торговыми путями и т. п.
Важно подчеркнуть и другую принципиальную особенность современной глобализации по США: ее жесткую иерархичность. Другими словами, переход в постиндустриальное состояние не ведет к выравниванию уровня развития континентов и регионов. Наоборот, во главе формирующейся глобальной экономики стоят США, за ними Европа, Канада, Австралия и Япония, затем ряд стран Восточной Азии и т. д. Как уже говорилось, Украина в этой глобальной иерархии находится в числе государств с весьма низким уровнем развития. Ее постсоциалистическая экономика и социальная структура остается на индустриальном и даже доиндустриальном уровне.
Существующую глобальную иерархию всячески поддерживают США и военная организация стран Запада — НАТО. При этом, по мере нарастания трудностей развертывания американского глобального проекта именно военный его аспект приобретает едва ли не решающее значение. Глобализаторы стремятся военным давлением ослабить нарастающие противоречия между центром глобального мира — США, и регионами и континентами, стремящимися в соответствии со своими интересами, проводить более независимую политику.
Переход к вооруженному насаждению глобализма, подмена им экономической интеграции, являются важным признаком того, что и последний глобальный проект XX века вступил в состояние стагнации.
Как показал автор в недавно увидевшем свет двухтомном исследовании «Логика всемирной истории и перспективы человечества» (2006 г.), уже в следующем десятилетии (2010-е гг.) начнутся качественно глубокие экономические изменения и глобализация по Вашингтону вступит в состояние необратимой эрозии. На протяжении следующего десятилетии (2020-е гг.) ведущее положение в глобальном обществе США будет исчерпано. Причина проста: в последующие два десятилетия (2010–2020-е гг.) завершится формирование экономики постиндустриального общества, а значит, будет исчерпана индустриальная модель глобализации, то есть будет исчерпана доктрина «открытых дверей», и, соответственно, принцип насаждения глобализации из одного центра: будь им Вашингтон, Москва или Берлин.
Это не означает, что глобализация вообще себя исчерпала. Наоборот, мир XXI в. будет уже целостным, если не сказать единым. Но это будет глобальное единство многообразия.
Очевидно, что привязывать теснейшим образом политику Украины к существующему, но слабеющему центру глобализма, который к тому же находится за многие тысячи километров, по меньшей мере, недальновидно. Фактически, американские условия глобализации Украины означают превращение ее в военно-политического сателлита США, который не сможет проводить самостоятельную внешнюю и внутреннюю политику. При этом дивиденды от такого самоуничижения мизерны. Наша страна лишается возможности углублять сотрудничество со своими соседями, прежде всего с Россией, а также с весьма перспективными рынками сбыта и сырья в Казахстане и Средней Азии. В то же время и в Европейское экономическое сообщество ей путь закрыт как минимум на два-три десятилетия.
Зато Украину глобализаторы всячески втягивают в НАТО, хотя совершенно очевидно, что какой-то реальной выгоды нашей стране это не принесет. Более того, жизнью и здоровьем наших военных будет поддерживаться мировой порядок, принципиально невыгодный Украине.
Но он нужен националистической элите, представленной ныне «оранжевым» блоком партий, для захвата и поддержания своей власти в стране с помощью внешних сил.
Поэтому с большой долей вероятности можно говорить, что перспективы этой страны в глобальном мире по американскому проекту проблематичны. Нарастание противоречий этого проекта вновь делает актуальной буферную природу геополитического положения Украины. Причем именно по ее внутреннему пространству проходит геополитический разлом. А именно: деление на Правобережную, точнее северо-западную Украину, являющуюся буферной территорией по отношению к европейской цивилизации, объединенной в ЕС, и Левобережную, юго-восточную Украину. Последняя является уже не буферной территорией, а просто частью Евразии. Следовательно, тяготеет к евразийскому пространству, прежде всего к России.
Как уже подчеркивалось, одним из важных проявлений кризиса американского глобального проекта является усиление противоборства крупных пространств: цивилизаций и субцивилизаций с США, из-за нарастания противоречий их интересов. При этом Россия традиционно остается одним из ортодоксальных противников американского глобализма, который мешает осуществлению новой консолидации евразийского пространства.
Так что Украина неизбежно должна была стать объектом мощного американо-российского влияния и противоборства, что мы и наблюдаем в последние три-четыре года. И ослабление влияния США неизбежно уже в самые ближайшие годы. Уже сегодня (2007 г.) администрация Буша проводит резкое сокращать затрат на поддержку тотальной экспансии, в том числе и на Украине. США вынуждены это делать из-за гигантского и растущего государственного долга, грозящего финансовой и экономической катастрофой.
Естественно, что в таких условиях должно было бы возрастать значение европейского фактора. Но до последнего времени, как это может ни казаться парадоксальным, Европейское сообщество ведет себя весьма пассивно и неопределенно в отношении Украины. Особенно если учитывать тот факт, что эта страна непосредственно примыкает к границам европейской цивилизации и ЕС, что сегодня почти одно и то же.
Но причина такого отношения объединенной Европы к Украине весьма проста. Дело в том, что формирование ЕС с самого начала (50-е гг. XX в.), находилось в структуре американского глобального проекта, и как раз благодаря его победе над коммунистическим глобальным проектом Европа получила возможность завершить консолидацию. Поэтому до сих пор, несмотря на почти полное объединение, ЕС остается еще зависимым партнером США в структуре глобального мира. Это особенно ощутимо в военном отношении, где Вашингтон обладает абсолютным преимуществом.
Правда в последние годы ЕС все чаще выступает как вполне самостоятельный субъект в глобальном мире. Типичный пример — военная кампания в Ираке, в которой отказались непосредственно участвовать главнейшие государства Европейского сообщества: Германия и Франция. Но и здесь есть другой пример. Только вступившая в ЕС Польша подчинилась диктату США и приняла участие в войне в Ираке. Сказывается ее зависимость от глобальной политики Вашингтона. Причем как в прошлом, когда США содействовали выходу Польши из коммунистического блока, так и сегодня, когда эта