Обычно испытания и тренировки проходили на том самом плацу на крыше, на котором состоялся первый сбор, только занятия по стрельбе проводились в тире Специального корпуса. Фео надеялась, им тут устроят экскурсию, хоть чуть-чуть расскажут об учёбе и покажут всё заведение. Но это ведь не урок по профориентации. Словно под конвоем по строго заданному маршруту: до тира и обратно. И всё.
А однажды их провели на закрытую станцию подземки, усадили в поезд, который шёл без остановок, и сразу пополз слух: сегодня тренировка будет в полевых условиях. Не на крыше, не внутри здания. Внизу. На земле.
Странно звучало. Будто до сих пор они находились на какой-то другой планете. Хотя… может, так и было в действительности.
Лично Фео никогда не покидала границы города, вроде даже на улицу не выходила. Если говорить не о крышах и не об открытых галереях, опоясывающих или соединяющих небоскрёбы, а о самых настоящих улицах. Залитых асфальтом полосках пространства между домами, поделённых на автомобильные дороги и тротуары. Последние были совсем узкими: два человека с трудом разойдутся, и почти всегда пустыми.
На улицу выходили только разве для того, чтобы сесть в наземный транспорт, а Фео и вся её семья обычно пользовалась подземкой. Они уже настолько привычны: грохот летящих по туннелям составов, вечный сквозняк, полумрак за окном, расчерченный тире и точками тусклых ламп. А тут вдруг в окна вагонов заглянуло солнце.
Поезд выехал на поверхность, затормозил у открытой платформы. Значит, прибыли в «Зелёную зону».
Неужели? Вот это да! Фео, конечно, знала, что она реально существует, верила, видела на экране планшета, но вот побывать здесь…
Иметь в Зелёной зоне собственный дом ‒ мало кому доступная роскошь. Даже съездить сюда на отдых, и то дорого. Захочешь просто погулять на природе ‒ всё равно плати, а уж желание снять номер в комфортабельном отеле на несколько дней обойдётся в такую сумму, которая не каждому по карману. А тут их привезли просто так, совершенно бесплатно. Как хорошо, что Фео записалась на участие в проекте!
Вокруг платформы асфальт, а дальше земля и трава. Их даже не торопили особо, чтобы они могли насмотреть по сторонам, осознать, даже насладиться другой, неведомой им стороной жизни. Какой она раньше была. Когда зданий мало, и они не возносятся высоко, чуть ли не до неба, которое проглядывает между ними узкой голубой полосой. И только когда ты на самом верху оно становится настоящим, бескрайним, а пространство во все стороны словно выложено плиткой ‒ крыши, крыши, крыши. Когда деревья растут не в ящиках и кадках, а размер и форма их крон не утверждены строгими правилами.
Вот бы Диньку сюда. Он уже давно пристаёт с расспросами к Фео, куда она всё время уходит и чем там занимается. Пришлось ткнуть его носом в сайт проекта. Хочет знать, пусть сам читает, подробно же написано. Только вот про вылазку на Зелёную зону ни слова. Но брату не надо на тренировку, просто оказаться здесь и увидеть своими глазами. И маме, и папе.
Хотя родители застали прежний облик Земли, но, наверное, уже не помнят. Они же тогда совсем маленькими были. И точно не отказались бы посмотреть сейчас, вспомнить.
Фео настолько увлеклась фантазиями, что совсем забыла, зачем она здесь и с кем. Её привёл в себя громкий окрик.
‒ Строимся в две колонны. И бегом. По дороге. Прямо до леса.
Лес. Сказочное слово. Точно знаешь, что он существует, но никогда не видел вживую, и потому всё-таки сомневаешься в его реальности. А теперь уже нет. Вот он темнеет совсем рядом.
Высокие сумрачные ели, совсем не похожие на те искусственные: аккуратные, маленькие, пушистенькие, ‒ что выставляют везде перед новым годом. И контрастом к ним ‒ белые стволы с чёрными штрихами. Берёзы. В городе их вообще нет. Всё больше декоративные породы, которые симпатичней смотрятся стриженными. А у берёз тонкие, гибкие, свисающие ветви, а без них пропадает настоящее очарование этого дерева.
Казалось, лес тоже движется им навстречу, чуть наклоняется каждым деревом и всматривается в приближающихся людей. Нет, люди, наверняка, ему не в новинку. Это для них, выросших в каменных джунглях, он невероятная экзотика. Их, наверное, и привезли сюда именно затем, чтобы, попав в другой мир, они не простояли сутки с удивлённо открытыми ртами, рассматривая непривычные пейзажи, впитывая незнакомые впечатления. Ведь говорили, что в том мире очень много лесов.
Прививка от излишнего удивления. И первый опыт ориентирования в чуждой обстановке. Чтобы они не заблудились и не потерялись сразу среди древесных зарослей.
Выдали карты, разбили на команды. Какая из них первой доберётся до финишного пункта. Фео критично оглядела тех, кто ей достался в напарники.
Конечно, Пак. Он всегда торчал рядом, и, кажется, их уже воспринимали как одну человеческую единицу. Достало! Будет отставать, Фео его прибьёт.
Плюс странная девица. Фео и раньше её замечала и понять не могла, что та здесь делает. Стройной её не назовёшь, даже с натяжкой. Щекастая, с шевелюрой, объёмной не менее, чем она сама ‒ пышной копной мелких кудряшек, старательно зачёсанных и стянутых в хвост, но всё равно выбивающихся и торчащих спиральками. Прямая ассоциация со старым дырявым матрасом, у которого прорвалась обивка и пружины высунулись наружу. Ведь бежать придётся, а тут такая баржа на буксире.
Имя у баржи пафосное ‒ Регина. Хотя надо отдать ей должное, стреляет она отлично. Случается же. Первый раз взяла в руки оружие, а все выстрелы точно в яблочко. Хотя, может, она врёт, что никогда раньше не пробовала? Хотя ‒ подумаешь! ‒ удивительная меткость. Сейчас это её достоинство вряд ли окажется полезным, а прочие достоинства вообще будут только мешать.
Хорошо, что остальные в команде нормальные. Даже очень. Иви с её курсантской спецподготовкой и Самир. Он хоть и приземистый, но, сразу видно, спортивный. Тут почти все в хорошей физической форме, за исключением таких экзотических экземпляров, как Регина или Пак.
И всё-таки бежать по стадиону и по лесу ‒ совсем разные вещи. На стадионе ‒ ровная, специально приспособленная дорожка, вниз можно не смотреть, не запнёшься, если только за собственные ноги. А здесь успевай следить, чтобы не угодить в выбоину на тропе, чтобы не зацепиться за торчащий из земли древесные корень, да и окружающий пейзаж слишком непривычен.
Быстро забывается об основной цели, хочется остановиться и всё как следует рассмотреть, а ещё лучше ‒ потрогать. Ощутить под пальцами прохладный глянец листьев и неровности коры. У одних деревьев стволы почти гладкие, у других ‒ в отслаивающихся шелушинках или словно в чешуйках, у третьих ‒ в глубоких морщинах и складках. А ещё цветы. И даже ягоды. Фео заметила на бегу словно нарочно подсвеченную пробившимся сквозь листву солнечным лучом ярко-красную каплю.
Земляника. Скорее всего. Фео приходилось пробовать выращенную в оранжереях крутобокую густо-бардовую клубнику, а вот настоящую лесную землянику ‒ ни разу. Она должна быть особенной. Но сейчас нет времени на то, чтобы остановиться, сойти с тропинки в заросли травы, сорвать. Промчалась мимо. Но через несколько секунд Фео нагнал Пак, протянул к ней стиснутую в кулак руку.
‒ Держи!
И разжал пальцы.
Сначала Фео подумала, он поранился до крови. Тогда ‒ что она должна держать? Но почти сразу поняла. Это ягода. Та самая земляничина. Точнее, бывшая ягода. В кулаке Пака она расплющилась в непонятное нечто. Узнать можно только по мелким желтоватым зёрнышкам.
‒ Ну и что теперь? ‒ разочарованно фыркнула Фео. ‒ Мне тебя облизывать?
А аромат-то какой! Сладкий, манящий. Волшебный. Если бы это была её собственная рука, Фео не удержалась и запросто бы облизала ладонь. Даже если бы земляничина превратилась в бесформенную кашицу и размазалась по коже. Как же хотелось ощутить настоящий лесной вкус.
Пак насупился, махнул рукой, стряхивая с неё раздавленную ягоду.
Идиот полный! Лучше бы сам попробовал.
Первыми они не пришли. Из-за тихоходной Регины, конечно. И ещё чуть-чуть заблудились почти перед самым финишем. Досадно. Фео разозлилась на всё и на всех. Но странно, почему-то больше всего мыслей было о землянике и постоянно представлялась, как она светилась алым в солнечном луче, а потом кровью размазалась по ладони Пака. А ещё запах, который трудно с чем-то сравнить. И по-прежнему жалко, что Динька всего этого не видел.
Планшет пискнул, оповещая о пришедшем сообщении. Фео из всех возможных интересовало только одно. Так пусть это будет оно. Пусть будет оно.
Сенсорный экран не отреагировал на мгновенно похолодевшие пальцы, и пришлось воспользоваться голосовой командой.
‒ Открыть сообщение, ‒ выдохнула Фео.
Голос дрожал и звучал, словно чужой. Неужели и тут не сработает? Но на этот раз планшет отреагировал правильно, выбросив на экран окно с текстом.
«Поздравляем. Вы прошли отбор и включены в команду…»
Дальше Фео читать не смогла. С трудом сдержала сумасшедший радостный визг, зато изо всех сил прижав планшет к груди, запрыгала как маленькая, выкрикивая:
‒ Да! Да! Да!
В комнату сунулся Динька, изумлённо вылупил глаза:
‒ Фе, ты чего?
Фео бросила планшет на стул, подскочила к брату, схватила за руки, пытаясь втянуть его в свою пляску ликования. У Диньки глаза округлились ещё сильнее, он посмотрел на свои размахивающие по воле Фео руки, на обезумевшую сестру и поинтересовался:
‒ Ты чокнулась?
‒ Нет, Динька, нет! ‒ воскликнула Фео, но тут же поменяла мнение: ‒ А может быть и да. Меня взяли в проект. Понимаешь? Зачислили в команду.
‒ Какой проект? ‒ медленно соображал братишка. ‒ Тот самый?
‒ Тот самый! Именно, тот самый! ‒ восторженно выкрикивала Фео.
‒ И что теперь?
‒ Теперь я попаду в другой мир. Представляешь? Я буду его изучать, пригоден ли он для массового переселения. Не одна, конечно. Но и я… я тоже.
‒ А я?
Динькин вопрос озадачил Фео.
‒ А ты. Что ты? ‒ Она застыла на месте, хотя и продолжала сжимать мальчишеские ладони. ‒ Ты останешься дома с мамой и папой. И будешь меня ждать.