– Понял. Пусть бежит.
Волхв молча махнул рукой, и бойцы повели колонну пленных в сторону главного корпуса.
Около семи часов вечера во двор дома № 6 по 13-й Парковой улице вкатился темно-зеленый «фольксваген» «Гольф». Ловко втиснувшись между роскошной «ауди-6» и потрепанным «Гетцем», «Гольф» погасил габаритные огни, выключил двигатель и затаился. Двое его пассажиров также замерли в ожидании, не открывая дверей и даже не закуривая. Тот, что сидел за рулем, внимательно поглядывал то на подъездную дорожку, то на светящиеся электронные часы на приборном щитке машины. Его спутник, наоборот, вставил в уши наушники цифрового плеера, откинулся на сиденье и прикрыл глаза.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять мимо притаившегося «Гольфа» проплыл серебристый «форд» «Мондео» и закатился на свободную стоянку по соседству. Хлопнула дверца, пискнула сигнализация, и на освещенный пятачок перед подъездом шагнул коренастый мужчина в короткой дубленке и с черным кейсом в руке.
Наблюдатель за рулем «Гольфа» ткнул в бок дремавшего товарища:
– Глеб, очнись! Наш клиент прибыл.
Напарник мгновенно извлек из кармана куртки плоский приборчик с экраном, нажал пару кнопок. Экранчик засветился, а из торца прибора выдвинулся тонкий ус антенны с маленькой чашечкой на конце. Глеб направил ее в сторону дверей подъезда в тот момент, когда мужчина в дубленке приложил к замку магнитную «таблетку». Замок мяукнул, пропуская жильца, а на экране приборчика тут же высветился сложный геометрический профиль.
– Получилось? – спросил водитель.
– В лучшем виде, Стас! – ухмыльнулся его напарник.
– Тогда идем.
Они выбрались из машины и подошли к тому же подъезду. Глеб снова поколдовал со своим приборчиком, тот втянул до основания антенну и выдвинул другой ус, с типичной магнитной «таблеткой» на конце. Коснувшись ею контактного гнезда, Глеб распахнул поприветствовавшую их дверь:
– Добро пожаловать, уважаемый волхв!
– «Медвежатник»! – удовлетворенно улыбнулся Белогор.
Оба стремительно взбежали по лестнице на четвертый этаж и остановились перед обшитой полированной рейкой дверью с номером «50». Волхв приложил ладони к двери, закрыл глаза и замер на несколько секунд.
– Он на кухне, – уверенно сообщил Белогор и отступил назад. – Работай!
Глеб быстро осмотрел скважину замка.
– Обычный «Armadillo». Шестьдесят секунд…
– Слушай, Пустельга, может, зря ты хакером заделался? В тебе такой талантище пропадает!
– Я еще и мысли читать умею, и на гитаре пою!
– Работай, Глебушка, работай!
Пустельга не обманул: спустя минуту замок тихо щелкнул. Белогор за это время успел ввести свой организм в боевой транс и, как только дверь открылась, тенью метнулся в квартиру.
Предчувствия не обманули волхва и на этот раз. Хозяин явно почуял непрошеных гостей и подготовился к их вторжению. Он вскинул руку с пистолетом навстречу Белогору, и тому пришлось срочно менять вектор атаки. Выстрел прозвучал на удивление тихо, однако пуля, не найдя цели, вдребезги разнесла какую-то вазу на полке в прихожей. Второго выстрела не последовало, потому что волхв ребром левой ладони ударил по запястью противника, выбив оружие. Одновременно правым локтем он нанес ему удар в ухо, от чего мужчина отлетел в угол кухни, к холодильнику.
Однако схватка на этом не закончилась! Хозяин квартиры оказался мастером рукопашного боя. Удар только слегка ошеломил его. Он тут же мгновенно вскочил и сам устремился в атаку. Правда, темпом мужчина не владел, зато прекрасно знал пространство своей квартиры. И это позволило ему улизнуть из тесного объема кухни, да еще ощутимо зацепить Белогора, нанеся удар в скулу из совершенно немыслимого положения. Наверное, он бы все же ушел, если бы не нарвался в прихожей на Пустельгу, который не мудрствуя лукаво приложил хозяина по лбу еще одной вазой.
Вдвоем с Белогором они затащили потерявшего сознание мужчину в комнату, оказавшуюся рабочим кабинетом, и быстро прикрутили скотчем к компьютерному креслу. Затем волхв прижал свою ладонь к ссадине на лбу пленника, шепотом произнес заговор от сотрясения, легонько дунул в лицо мужчине, и тот, глубоко вздохнув, как после долгого сна, открыл глаза.
– Со свиданьицем, господин Стершин! – произнес Белогор, но в голосе его отчетливо лязгнул металл, и пленник явно уловил его.
– Кто вы такие? И по какому праву врываетесь в чужую квартиру? – глухо спросил он, опустив голову.
– Думаю, вы уже догадались, кто мы, – утвердительно сказал волхв. – А мы хорошо представляем, кто вы. Потоцкий весьма подробно описал вас, вот только забыл предупредить, что вы – отменный драчун. Поэтому нам придется разговаривать в сложившихся условиях…
Он не договорил и резко обернулся к двери комнаты. В полутемной прихожей мелькнула быстрая тень, зазвучали торопливые шаги на лестничной площадке. Пустельга метнулся вдогонку, но вскоре вернулся.
– Девчонка какая-то, – он виновато развел руками: – Шустрая больно. Успела выскочить из подъезда…
– Ладно, бог с ней! – Белогор вновь повернулся к пленнику. – Ну так как, Альберт Павлович, побеседуем?
– С чего бы? – нагло поинтересовался Стершин. – Не имею ни малейшего желания, господин… как вас?..
– Бородин…
– Ага! Неужели сам волхв Белогор ко мне пожаловал? – оскалился Стершин.
– Ну, вот и познакомились, – невозмутимо кивнул Стас. – Воочию, так сказать. Давайте теперь поговорим о делах насущных. Например: на кого вы работаете?
– На будущее России!
– Не ёрничайте, господин Стершин! Вашими методами можно только могилу России выкопать. Повторяю: кто ваши хозяева? Я знаю, что контора ваша называется Группой перспективных исследований. Но я хочу знать, кто ее возглавляет и где находится основная база?
Пленник снова оскалился, но промолчал. Тогда Белогор кивнул Пустельге, стоявшему за спиной Стершина. Эспер внезапно крепко сжал ладонями его виски и прикрыл глаза. Пленник задергался, пытаясь вырваться, но глаза его быстро закатились, изо рта потянулась тонкая струйка слюны.
– Группа перспективных исследований… – невнятно забормотал он, – Владимир Генрихович… директор… Лапшинка… Киевское шоссе… – тело Стершина вдруг выгнула страшная судорога, лицо пошло красными пятнами, он захрипел.
Пустельга открыл глаза и отнял ладони от его висков, но было поздно. Хрипы перешли в свистящий стон, губы пленника посинели, и он тут же обмяк в кресле. Белогор прижал пальцы к его шее.
– Мертв.
– Психолог сам был закодирован, – удрученно покачал головой Глеб.
– М-да, не получилось разговора… Ладно, сливаем информацию из компа и уходим.
– Я бы не стал возиться с копированием. Лучше забрать диск целиком.
– Действуй, – согласился Белогор, – а я пока в бумагах пошарю…
Но толком обыск провести им не дали. С улицы донесся приглушенный вой милицейской сирены и стих где-то возле дома.
– Кажется, это по наши души, – констатировал волхв. – Как там у тебя? Закончил?
– Все в порядке. Можем идти.
Они выскользнули на лестничную площадку и услышали, как внизу лязгнула дверь подъезда.
– Пошли через чердак! – Белогор бесшумными скачками ринулся вверх по лестнице.
Замок на люке Пустельга вскрыл играючи какой-то проволочкой. Пробравшись в соседний подъезд, «перуновцы» спокойно вышли на улицу. У первого подъезда перемигивались сразу две патрульные машины. Их водители топтались под фонарем, покуривая и переговариваясь вполголоса.
Стас и Глеб также спокойно подошли к своему «Гольфу» и беспрепятственно покинули ставший негостеприимным двор.
– Владимир Генрихович, – секретарша осторожно заглянула в кабинет, погруженный в полумрак.
Директор сидел не за рабочим столом, а в «зоне отдыха» под фикусом. Перед ним на стеклянной столешнице журнального столика стоял раскрытый ноутбук с торчащей антенной спутниковой связи.
– Что там, Зоя?
– К вам Сытин…
– Пусть зайдет.
Начальник оперативной группы, тяжело ступая походкой усталого человека, приблизился к шефу. Уставившись в пространство между фикусом и стеной, он выдохнул:
– Плохие новости, господин Энгельс.
– Догадываюсь по твоему виду, – бросил тот, доставая «чаруту» из любимого портсигара.
– Операция провалилась…
– Почему?
– Такое впечатление, нас там ждали.
– То есть ты хочешь сказать, что их предупредили?
– Не знаю… Но группа попала в настоящую засаду. Охрана объекта применила огнестрельное оружие! Вырвался только один боец…
– Где он?
– Ждет за дверью.
– Предусмотрительный ты, Семен Денисович, – холодно усмехнулся Энгельс и махнул рукой с сигаретой. – Зови.
В кабинет вошел, четко печатая шаг, здоровенный парень в пятнистом комбезе и берцах.
– Рядовой Ворошилов по вашему приказанию прибыл, господин директор! – отрапортовал он и замер по стойке «смирно».
– Надо же – Ворошилов? – хохотнул Энгельс. – Может, тебя еще и Климом зовут?
– Так точно!
– Ну и ну!.. Ладно, рассказывай, что у вас произошло?
– Попали в засаду, господин директор. Укрылись в здании бывшего ресторана. Нас окружили и предложили сдаться. Командир приказал мне уходить, пока остальная группа попробует прорваться.
– То есть ты не видел, что случилось с остальными?
– Никак нет, господин директор. Я выполнял приказ командира… Когда уже укрылся в парке, слышал два выстрела. По звуку – помповики.
– Ясно… – Энгельс поднялся и зашагал по кабинету. – Можешь идти, Клим Ворошилов. А ты, Семен Денисович, немедленно разыщи мне этого забулдыгу Раскова!
– Но ведь вы его сами отпустили на двое суток, Владимир Генрихович, – развел руками Сытин. – И я понятия не имею…
– Меня не волнуют твои понятия! – внезапно сорвался на крик директор. – Вынь мне его хоть из-под земли!
Начальник опергруппы двинулся было к выходу, но снова замялся в нерешительности.
– Что еще? – резко развернулся к нему Энгельс.