Сигарета закончилась одновременно с дедуктивной цепочкой. «Вот и получается, что не мог еще господин Прохоров не то что принять решение, но даже получить известие за такой короткий срок!» – сделал я вывод и загасил окурок.
Вернувшись в комнату, я застал Куваева вольно откинувшимся в кресле со сцепленными на затылке руками. Тоже знакомая мне поза, означающая, что Дюха добился своего.
– Ну как, просчитал?
– А то! Любуйся, Димыч! – сделал он широкий жест.
Я покосился на многоцветную схему на экране монитора и смиренно попросил:
– Разъясни для «чайника».
– Ладно, так и быть. Вникай: вот этот вероятностный вектор наиболее жизнеспособный… Вывод: Прохоров не мог отдать приказа о зачистке, это сделал кто-то из его местных сотрудников, причем обладающий большой свободой воли!
– Эспер! – почти выдохнул я. – Точно, он!.. Молодец, Дюха! Теперь есть о чем поговорить с Ракитиным.
– Да? Ну, тогда топай, а я посплю… – Куваев зевнул во весь рот. – Если что, звони, но не раньше вечера!
– Бывай, хакер! – Я хлопнул его по могучему плечу и рванул из комнаты.
– От лузера слышу… – донеслось из-за спины.
Ракитина я нашел там, где вычислил, – дома. Справедливо рассудив, что, поскольку пока новых данных по делу о пропавших детдомовцах не поступило, Олег не станет без толку торчать на службе, тем более что уже наступил вечер.
Бравый капитан сам открыл мне дверь, будто тоже просчитал мое появление.
– Здоров будь, – буркнул он и направился в сторону кухни. – Проходи сюда! – добавил громче, не оглядываясь.
Я скинул куртку и ботинки и потопал вслед за ним. На кухонном столике громоздились несколько плошек с остатками новогодних салатов и закусок, а посередине возвышалась запотевшая бутылка «кедровки» – фирменной ракитинской настойки, которую Олег всегда лично изготовлял к Новому году.
Я присел на табурет между столом и холодильником и выжидательно посмотрел на Ракитина.
– Сегодня можно, – кивнул он на бутылку. – Махнем?
– Давай.
Олег разлил пахучую, густую коричневую жидкость в граненые стопки. Мы чокнулись.
– За удачное завершение дела, – предложил я.
– Уверен? – нахмурился Ракитин.
– Однозначно. – Мы выпили. – Сейчас я тебе все доложу, по форме…
Уплетая салаты прямо из плошек, я коротко и четко пересказал наши с Куваевым поиски и выводы. Олег не перебивал, потягивая из стакана любимый манговый сок. Когда я закончил, он снова наполнил стопки «кедровкой».
– Убедительно. Готов повторить тост.
– Нет, давай лучше за ребятишек выпьем, – предложил я, – чтобы никто из них не пострадал больше от этих уродов!
– Согласен, – серьезно кивнул Ракитин.
– Думаю, нужно прокатиться в Москву, – осторожно сказал я, – и постараться встретиться с этим Бородиным-Белогором.
– Почему ты решил, что он будет с нами сотрудничать? – усомнился Олег.
– Интуиция, Ватсон, интуиция!.. – ко мне окончательно вернулось хорошее настроение.
– Иди к черту!..
– Извини. Просто вывод очевиден. Этот Белогор явно не на стороне Прохорова и компании, а значит, может стать нашим союзником.
– Логично, но не обязательно…
– Но ведь ясно, что уши растут из столицы! Так и так придется туда наведаться.
– Ты не представляешь, насколько обюрокрачен российский сыск, – хмыкнул Ракитин, наливая по третьей. – Чтобы мне выбить командировку…
– А ты не выбивай. Привезешь результат, тебе все расходы оплатят, – уверенно заявил я, принимая стопку. – Третий тост, по традиции, за нас с вами и хрен с ними.
– Ну а если не привезу? – прищурился Олег и подцепил на вилку маринованный масленок.
– Тогда еще и премии лишат.
– Спасибо, утешил!
– Поехали, капитан. Правда на нашей стороне…
Ракитин с минуту пытливо изучал мою физиономию, будто видел впервые, затем молча протянул мне руку, и я с улыбкой пожал ее.
– Давай-ка дернем для ровного счета, Олежек, потом вздремнем часика четыре и – на аэродром.
– С ума съехал?! – вытаращился бравый капитан. – Куда так спешишь? Надо же собраться, обдумать, что да как…
– Думать будешь в самолете. А голому одеться – подпоясаться. Наливай!
– Нет, Димыч, ты точно псих! Ну, куда мы едем? Как там будем искать твоего волхва?
– Не дрейфь, Олежек, думаю, клуб «Перун» в Москве всего один, и получить его адрес – минутное дело.
Ракитин только головой покрутил, молча плеснул в стопки «кедровки» и лишь потом сказал:
– За удачу!
Глава 10
Бородин вернулся в «Юность» к ужину. Настроение было препаршивое. Неприятная встреча с куратором, невозможные, но реальные факты по роду деятельности государственной научной организации. Свою лепту внесла и последняя поездка.
Белогор рассчитывал привлечь на свою сторону старого знакомого – руководителя военно-исторического клуба «Отечество» Клима Самгина. Когда-то они вместе служили в армии, потом вместе обучались в школе славянских единоборств, овладевая древним искусством управления телом и духом. Позже их пути разошлись, но связи друзья не теряли, встречаясь изредка в тренировочном зале клуба «Перун», располагавшемся в одном из спальных районов Москвы.
Клим и в этот раз радушно приветствовал однополчанина, внимательно выслушал хронику последних событий, покачал головой, долго сидел в позе «спящего дракона», бормоча мантры, а затем сказал:
– Я не пойду с тобой, брат. Ты встал на пути силы, которая сильнее тебя, много сильнее. Ты не сможешь победить, брат. Отойди в сторону, пусть свершится то, что должно.
– Но ведь вдвоем мы станем вдвое сильнее, брат, – возразил Белогор. – И у нас появится шанс одолеть силу?
– Нет. Потому что еще никому не удавалось одолеть большую рать малым числом. Ищи настоящего союзника – такого же могучего, как и твой противник…
«Черта с два! – подумал волхв, выруливая на стоянку перед главным корпусом научного центра. – Еще Суворов говорил: „Воюй не числом, а умением“. Я найду способ расправиться с этой ГПИ!..»
Едва Стас появился в столовой, к нему подошел озабоченный Зухель.
– Уважаемый волхв, вам пришло сообщение!
– Что пришло? – не понял Белогор.
– Через сетевой коммуникатор «Агент» вам поступило сообщение с вложением, – важно выговорил профессор.
Стас едва не прыснул – до того потешный вид был у Зухеля.
– Благодарю, Иннокентий Абрамович, – улыбнулся Белогор от всей души. – А от кого сообщение?
– От Пустельги, кажется…
Веселость мгновенно покинула Стаса, и нагрянуло тяжкое предчувствие беды. Оно всегда появлялось в виде темного плотного облака, окутывающего окружающее пространство, и волхву порой было нелегко рассеять его даже путем волевой концентрации. Он понимал, что так реагирует его экстрасенсорика на возможную опасность, приводя организм в настороженное состояние, но все равно это было неприятно – будто невидимые холодные лапы прикасались изнутри к мозгу.
– А почему вы мне об этом сообщаете, а не дежурный связист?
– Потому что сообщение пришло на мой компьютер, – жизнерадостно, не замечая изменения настроения Белогора, пояснил профессор и отправился за подносом. – Можете пойти почитать, почтовая программа открыта!..
Стас пулей вылетел из столовой.
В лаборатории маячила одинокая фигурка лаборантки Сонечки, любимицы и наставницы Зухеля. Хрупкая девчушка бдительно сторожила хозяйство безалаберного профессора, пока тот пополнял запас «полезных калорий», по его собственному выражению.
– Здравствуйте, господин Белогор, – вежливо кивнула Сонечка. – Чем могу вам помочь?
«Ну, что за прелесть в белом халатике!» – тепло подумал Стас, на секунду отстранившись от мрачных мыслей.
– Добрый вечер, мисс, – улыбка получилась почти естественной. – Иннокентий Абрамович передал, что к вам на «Агент» пришло для меня какое-то вложение?
– Да, пожалуйста, – девушка махнула изящной ручкой в сторону сетевого терминала. – Только мне больше нравится обращение «мадемуазель»! – кокетливо стрельнула она на Стаса глазами.
– Спасибо, Сонечка, я запомню.
Сообщение действительно было от Глеба. Всего три слова: «Срочно для Белогора!». Во вложении запакованы три больших текстовых файла.
Темное «облако» надвигающейся беды вновь уплотнилось, стремясь замкнуть кокон вокруг волхва. Стас углубился в чтение. Ему хватило пяти минут, чтобы просмотреть всю вложенную информацию, и когда он поднялся из кресла перед монитором, Сонечка, увидев выражение его лица, побледнела и тихо вскрикнула:
– Что случилось, Станислав Валерьевич?!
– Глеб Зотов умер, – глухо бросил Белогор и стремительно вышел из лаборатории.
По коридору он почти бежал. Выхватив на ходу мобильник, нажал «горячую» кнопку вызова.
– Медведь, поднимай разведчиков и – ко мне!
Сотник в сопровождении пятерки хмурых и сосредоточенных парней появился в кабинете волхва спустя пять минут.
– У нас ЧП, – начал без предисловий Стас, расхаживая вдоль стола и то сжимая, то разжимая кулаки. – Пустельга, по всей видимости, погиб…
– Как?! – почти одновременно вырвалось у всех бойцов. Новость действительно была ошеломляющая, ведь до сих пор ни один из «перуновцев» ни погиб, хотя они и попадали в очень неприятные ситуации.
– Что произошло? – за всех задал вопрос сотник.
– Не знаю. Думаю, мы засветились на квартире у Стершина. Там была какая-то девчонка, наверное, из эскорта… Похоже, она нас запомнила…
– Ну и что? Она могла обрисовать вас только милиции. Значит, Глеба могли задержать по описанию…
– Вряд ли это милиция, – покачал головой Белогор. – Ясно, что на квартире побывали опера из ГПИ. Им ведь тоже нужна информация из компьютера Стершина, даже больше, чем нам. От нее зависит их дальнейшее существование как структуры… – волхв остановился у темного окна, сцепил руки за спиной. – Скорее всего дело было так. Они обследовали квартиру Стершина, поняли, что их опередили и что это – не милиция. Выяснили, зная привычки и слабости своего сотрудника, с кем он проводил вечер накануне гибели, допросили эту девчонку и принялись искать уже нас. Естественно, в первую очередь проверили квартиры – сюда-то им путь заказан. Меня не нашли, а вот Пустельга им попался!..