Потапыч смотрел на профессора с таким видом, словно хотел сказать: «И вы опять изобрели оружие». Олег Иванович перехватил выразительный взгляд наемника, смущенно кашлянул и продолжил говорить:
– Я решил проверить, как поведет себя социум в условиях глобальной ядерной катастрофы, и смоделировал эту ситуацию. Тот, кто вам нужен, есть в созданном мной мире локального хронопласта, но, прежде чем забрать его оттуда, вы должны знать, с кем придется иметь дело. На вопросы, а они обязательно у вас появятся, я отвечу после того, как вы ознакомитесь с первой частью.
Профессор вытянул руку с пультом в направлении телевизора и нажал на кнопку включения. На экране появился логотип производителя бытовой электроники: стилизованный цветок лотоса с разноцветными лепестками. Когда он исчез, профессор вывел на экран список хранящихся на переносном диске файлов, выбрал нужный и запустил воспроизведение…
Глава 8Начало
В день Атаки главный инженер «Искожа» Александр Семенович Зубрин случайно оказался на работе. Он собирался в командировку, но за несколько часов до отправления поезда служебную поездку отменили. Если б не тот звонок, Зубрин погиб бы, как и сотни тысяч горожан.
Александр Семенович лично отвечал за работоспособность систем жизнеобеспечения объекта гражданской обороны и присутствовал на каждом учении. В его обязанности входило включать механизмы закрытия гермодверей, насосы подачи фильтрованного воздуха и водоснабжения, запускать электрогенераторы до того, как отключится аварийная система энергоснабжения. Обычно его заранее ставили в известность о предстоящих проверках, передавая утвержденный начальством годовой график, но иногда случались и внезапные учения. Чаще всего так бывало, когда в город приезжали высокопоставленные лица из Москвы. В такие дни директор комбината из кожи вон лез, желая напомнить о себе власть имущим и показать, какой он замечательный управленец и хозяйственник.
Когда заработали сирены, Зубрин был на территории предприятия и двигался к административному зданию. Сначала Александр Семенович принял доносящийся из громкоговорителей тревожный вой за внеплановые учения и решил, что командировку отменили как раз по этой причине. Не обратил он особого внимания и на повторяющуюся по системе оповещения запись: «Внимание! Говорит штаб гражданской обороны! Воздушная тревога! Угроза ядерного удара! Всем сотрудникам комбината немедленно спуститься в бомбоубежище!» Такого не было ни на одном учении, но он подумал, что давно анонсированная Груздевым проверка Министерства обороны добралась-таки до города и запись включили для полного антуража.
Все изменилось, когда из дверей офисного здания и производственных цехов высыпали сотни людей. Обычно сотрудники комбината искусственных кож спокойно покидали рабочие места и размеренным шагом, с шутками и прибаутками, шли к убежищу. Сейчас же, с испуганными лицами и полубезумными от страха глазами, они бежали ко входу в защитное сооружение. Женщины в основном что-то невпопад вопили пронзительными, режущими слух голосами. Мужчины молчали, но среди них встречались и те, кто грязно ругался, пуская в ход кулаки. Этих недоносков не останавливало даже присутствие в толпе детей от двенадцати лет и старше.
С тех пор как Груздев занял пост руководителя, на комбинате два раза в год проводили день открытых дверей с целью профориентации подрастающего поколения. Директора кировских школ с энтузиазмом восприняли эту инициативу и целыми классами отправляли на «Искож» учеников среднего и старшего звена. Многие из сотрудников в такие дни тоже приводили своих детей на работу, желая показать им, как они зарабатывают на жизнь, и, возможно, заинтересовать. В этом был резон, ведь предприятие вкладывало деньги в профессиональное обучение будущих сотрудников, предварительно подписав с ними договор о намерениях. По нему получающий стипендию от комбината студент обязан был отработать на предприятии пять лет после получения диплома.
Какое-то время Зубрин стоял словно громом пораженный и с отвисшей челюстью смотрел на стремительно приближающуюся пеструю и громкоголосую людскую реку.
«Неужели это произошло?» – подумал он и почувствовал, как по спине вдоль позвоночника побежал холодок, а волосы на голове встали дыбом.
Служба в армии и выпавшие на его долю испытания во время второй чеченской не прошли даром. Усилием воли Александр Семенович заставил себя выйти из оцепенения. По старой привычке глянул на часы, когда завыла сирена оповещения, и снова посмотрел на циферблат перед тем, как рванул к бомбоубежищу. Две из отведенных регламентом семи минут безвозвратно прошли, а ведь ему еще предстояло спуститься в самое сердце объекта.
На третьем ярусе располагались склады запчастей для оборудования системы жизнеобеспечения, запасные аккумуляторы, кладовые с годовым запасом еды, медикаментов и средств индивидуальной защиты на каждого обитателя защитного сооружения из расчетной численности в полторы тысячи человек. Там же, в отдельных камерах за железными дверями, хранился запас фильтр-патронов для системы вентиляции воздуха и две снятые с колес железнодорожные цистерны, под завязку заполненные топливом для трех экономичных, но очень производительных электрогенераторов. Сами дизель-генераторы располагались в специально оборудованном помещении с системой автоматического пожаротушения.
Универсальный ключ от всех дверей третьего уровня находился у Зубрина, как у ответственного за все имущество бомбоубежища. Дубликат ключа хранился в сейфе его кабинета. По инструкции перед поездкой в командировку он должен был там же оставить оригинал, но забыл это сделать.
На ходу вынимая ключ из кармана брюк, Александр Семенович забежал в дверь неприметной с виду постройки рядом со складом готовой продукции. Обычно она всегда была под замком, чтобы никто без спросу не смог забраться в убежище и натворить там дел по недомыслию или, наоборот, по злому умыслу, но вот уже почти десять месяцев вход в стратегический объект открывали по утрам и запирали на ночь.
Как только в убежище пробурили скважину и протянули от нее водопровод к одному из цехов комбината, Груздев распорядился перетащить на первый уровень списанные, но вполне работоспособные станки и открыл оформленное на жену производство рыболовецких костюмов. Там же он складировал закупленную на комбинате по цене чуть выше себестоимости прорезиненную ткань и готовую продукцию.
Немногим позже директор привлек к работе и своего сына. Тот открыл бизнес по выращиванию в помещениях первого уровня шампиньонов, вешенок и гидропонных овощей. Ну а что? Микроклимат для грибов подходящий, вода и освещение для овощных плантаций дармовые, поскольку часть продукции поступала в столовую комбината для собственных нужд. Знай только выращивай да поставляй на прилавки торговых сетей.
По причине непрофильного использования бомбоубежища Зубрин даже разругался с начальником в пух и прах и чуть не уволился. Груздев приложил тогда немало усилий, проявив поистине чудеса дипломатии, чтобы удержать главного инженера. Он мог бы подписать заявление и нанять другого человека на вакантную должность, но ценил в людях профессионализм и желание трудиться на благо предприятия. А этого у Александра Семеновича было не отнять.
Переубедить главного инженера Антон Борисович сумел после того, как раскрыл карты. Зубрин догадывался, что денег требуется немало, но не подозревал, что годовая сумма может перевалить за миллион. Сперва он не поверил цифрам, подумал: и здесь не обошлось без обмана и желания переложить деньги из общего в частный карман, но потом понял, что все так и есть.
В советские времена строили с большим размахом, и бомбоубежище постигла та же участь. Обширные площади позволяли с относительным комфортом разместить здесь гораздо больше людей, чем числилось на комбинате, но складские запасы и возможности систем жизнеобеспечения были рассчитаны исходя из штатного расписания. Груздев воспользовался подаренным судьбой уникальным шансом и вышел на городские власти с предложением увеличить их за счет предприятия в два раза. Мотивировал тем, что в случае необходимости значимым для гражданской обороны города объектом воспользуются жители близлежащих микрорайонов. Собственно, с этой целью и было принято решение пробурить скважину в бомбоубежище, чтобы сделать его полностью автономным на случай возможного катаклизма.
Естественно, Антон Борисович преследовал собственные цели, лелея в душе надежду стать депутатом Государственной думы, но Зубрина это волновало в последнюю очередь. Главное, что задуманное Груздевым наращивание запасов и мощностей систем вентиляции, энергоснабжения и канализации давало возможность спасти больше людей, если потребуется, а ради этого можно было немного поступиться принципами. К тому же, как выяснилось, Груздев на большую часть прибыли от семейного бизнеса закупал все необходимое для второй волны модернизации бомбоубежища. Именно это и сыграло определяющую роль в решении Зубрина повременить со сменой работы.
Широкий наклонный коридор, по которому без проблем мог проехать «КамАЗ», вел к открытым гермодверям. Александр Семенович вихрем промчался мимо директорского сына, не отвечая на приветственный возглас, и кинулся в конец первого уровня к узкой и крутой лестнице на нижние ярусы.
Под бешеный ритм сердца он стучал подошвами летних туфель по бетонным ступеням. Холодный пот выступил на лбу, зубы отстукивали чечетку, руки дрожали, а в животе как будто образовался свинцовый шар. Он давил на внутренности, выталкивая содержимое из желудка. Зубрин сглотнул ком горячей кислятины, перепрыгнул последние четыре ступеньки и побежал по освещенному тусклыми лампочками коридору к черной металлической двери.
Выработанная во время службы привычка быстро брать себя в руки помогла и на этот раз. Он снова глянул на часы. У него оставалось чуть меньше трех минут. Времени как раз хватало, чтобы запустить автономное энергоснабжение и включить систему принудительного закрытия первых гермодверей. Обычно он нажимал кнопку на первом этаже, успевая за четыреста двадцать секунд спуститься в дизельную, включить энергоснабжение и вернуться на верхний уровень, чтобы проконтролировать процесс изолирования бомбоубежища от внешнего мира. Сегодня ему впервые приходилось делать это вслепую, применив протокол блокировки ручного управления.