а.
— Что, черт подери, тут произошло? — закричала она на Мэтта.
— Не знаю, — ответил он. — Мой брат просто взял и вышиб себе мозги.
— Не придуривайся, командор! Это ты его застрелил?!
— Ты же можешь проверить, зачем спрашиваешь? — огрызнулся Мэтт.
Его голос был полон боли и горечи, и Мелисса поняла, что в каких бы отношениях ни были эти двое, они были братьями. Женщина коснулась разума Мэтта и увидела все произошедшее: тусклый блеск пистолета, прощание и выстрел.
— Да ладно… — тихо сказала она.
— Мелли, — Мэтт стал приходить в себя. — Советн… Джеймс перед тем как… сделать то, что сделал, упоминал какогото Ричарда, полковника, кажется. Ты его знаешь.
Этот вопрос вогнал Мелиссу в еще больший ступор.
— Да, знаю.
— Отлично, — сказал Мэтт. — Помоги нам с Оливером выбраться отсюда и сведи с ним, это очень важно, понимаешь? Иначе мой брат застрелился зря.
«Ричард, откуда он знает про Ричарда? Советник Харрис ему сказал? Но почему? Ричард же предупреждал, что ему нельзя верить».
— Ты поможешь нам?
Мелисса только кивнула в ответ. Она достала из нагрудного кармана пиджака покойного ключкарту с фотографией доктора Ивора, удовлетворенно цокнула языком и, показав добычу Мэтту сказала:
— Это наш билет отсюда. Сейчас заберем Оливера, он в соседней комнате, и наружу.
— Займись, — ответил Мэтт, — а я догоню.
После того как Мелисса вышла за дверь, Мэтт подошел к телу.
— Что же за игру ты затеял? — обратился он к покойнику. — И куда она тебя привела?
Он наклонился, достал из еще теплой, будто принадлежащей все еще живому человеку, руки пистолет и в последний раз посмотрел на брата.
— Пока, Джеймс.
Глава 22
Несколько дней прошли тихо. Генри больше не донимал Деймоса, хотя он и чувствовал его постоянное присутствие. Использование модуля тоже не прошло даром: он не мог нормально спать. Даже когда удавалось отключиться, его разум находился на грани между сном и явью. Видения из прошлого, настоящего и, как ему казалось, из будущего гигантской волной захлестывали его сознание каждый раз, когда Деймос закрывал глаза.
Боль, страх, гнев. Эмоции, чувства тех, чьего разума коснулся Деймос, когда в полную силу воспользовался модулем по науськиванию своего альтерэго, теперь следовали за ним. Вот мальчик, которого избивают на улице ради его новых ботинок; женщина, которой из военной части пришла похоронка, бездушно отбитая когдато в канцелярии и ждущая своего часа в стопке заготовок; пьяный отчим, стягивающий штаны со своей рыдающей и уже даже не отбивающейся от него тринадцатилетней падчерицы; и еще сотни трагедий, как малых, так и больших, происходящих в ту ночь среди населения города. Этого огромного, на ладан дышащего чудовищного организма, который называют обществом.
Он бы мог прекратить все это. Потянуться к хулиганам и заставить их в ужасе бежать от мальчишки, которого они еще минуту назад пинали ногами, успокоить женщину и дать ей сил жить дальше, парализовать отчима и вложить в руку девчушки нож. Он бы мог заставить слезть с «пыли» молодую наркоманку, которая губила собственный острый и пытливый ум этим зельем, мог бы заставить бесхребетных тиранов прекратить бить своих жен, которые делают это потому, что на большее в этой жизни не способны, мог бы заставить воров и убийц начать честную жизнь.
«Но зачем? Это их выбор».
Деймос не знал, его ли это мысли или это Генри, пробиваясь наружу, говорил с ним. И чем дольше он пребывал в плену этих видений, тем больше понимал, насколько тщетны его попытки хоть чтото изменить.
— Деймос?
Из бредового сна его вырвали голос Адикии и легкое прикосновение холодной женской ладони к его лицу.
— А? Что? – он был дезориентирован, будто пьян.
— Ты стонал во сне, — девушка выглядела обеспокоенной. — Чтото не так?
Деймос промолчал в надежде, что она уйдет, но Адикия даже не шелохнулась, все так же стоя на коленях рядом с ним и ожидая ответа.
— Что происходит? – опять спросила она.
Он потер глаза, будто бы этим мог избавиться от видений, и, собравшись с мыслями, ответил:
— Помнишь, на днях я воспользовался модулем?
Она молча кивнула в ответ.
— Так вот, — продолжил Деймос, — то, что я увидел, преследует меня, Адикия. Это дерьмо следует за мной по пятам.
— Что следует? – спросила она.
— Чужие жизни, – Деймос тяжело встал с матраца, который служил ему постелью, и подошел к окну, — судьбы тех, чьего разума я коснулся. Их мысли, страхи, переживания. И знаешь, что в совокупности я чувствую сейчас?
Адикия понимала, что это риторический вопрос.
— Я чувствую отчаянье, Адикия. Им пропитано все: все мысли, тревоги и даже надежды. Люди, живущие здесь, вокруг, казалось бы, в благополучном секторе Столицы, находятся в отчаянии.
— Это чтото меняет?
— Нет, — Деймос покачал головой, наблюдая за ночными огнями города, — только укрепляет меня в мысли, что мы все делаем правильно.
Адикия встала с пола, подошла к своему товарищу и положила руки Деймосу на плечи.
— Ты уверен в том, что задумал? Я хочу сказать, что чувствую даже без модуля: ты считаешь себя уже мертвым.
Деймос только улыбнулся и накрыл одну из ладоней Адикии своей рукой.
— Это приговор, девочка, от него не сбежать, — наконец ответил он. — Вполне возможно, что я умер еще до того, как сиделка вколола мне обезболивающее. А может, и тогда. Я не знаю.
— Когда мы начнем действовать? Время уходит, — едва слышно сказала она.
— Завтра вечером, — ответил Деймос. — И я думаю, к воскресенью мы управимся.
В комнате вновь повисла тишина.
— Я боюсь тебя, Деймос.
— Я тоже себя боюсь.
На следующее утро они наскоро перекусили, и Адикия достала из вещмешков боевую броню для себя и Деймоса. На калибровку и настройку режимов ушло около получаса, а еще час — на проверку оружия.
— Зачем нам огнестрел? – спросила девушка. – Я как бы не сомневаюсь в твоих решениях, но все же.
Деймос оторвался на секунду от снаряжения магазина и посмотрел на свою спутницу.
— Понимаешь, — начал он, — нам стоит приберечь силы, а показывать всем и каждому, на что мы способны, времени не хватит. А пистолет — быстро и понятно, кто здесь главный.
— Не знаю, по мне, только привлекает лишнее внимание.
— Я уверен, — ответил Деймос, — что ты сможешь отвести от нас любопытные взгляды. Сможешь ведь?
Адикия только фыркнула в ответ.
— Вот и славно, — продолжил мужчина. — Ты готова?
— Да.
Они выдвинулись, как только начало темнеть. В запасе у Деймоса и Адикии было еще некоторое время до начала комендантского часа, да и затеряться в толпе праздно шатающихся по центральным улицам зевак не составляло труда. Единственное, что вызывало беспокойство у Адикии — это батареи костюмов на спине, топорщащиеся изпод курток, но Деймос убедил ее, что никто не обратит внимания.
Нервы девушки были на пределе. Они шли уже почти час, и с каждой минутой ее волнение возрастало. Деймос же, напротив, оставался предельно собранным и спокойным.
В тот момент, когда она уже хотела спросить у него, где это чертово казино, они повернули, и в глаза Адикии ударил свет пестрой неоновой вывески. Деймос остановился.
— Готова? — спросил он свою спутницу.
Адикия сглотнула.
— Да, готова.
— Врешь же.
— Почему это? — удивленно спросила она.
— К такому вряд ли можно быть готовым, — задумчиво ответил Деймос и начал переходить улицу.
В чем-то он был прав. Одно дело — зачистка Гетто от преступников и прочего мусора, а другое — казнь высшего командования армии.
Они неслись по улицам ночной Столицы на служебном автомобиле Ричарда. Несколько раз Астрее казалось, что полковник вотвот отправит их обоих на тот свет, но он чудесным образом входил в очередной поворот, ловко вращая руль.
— Никогда бы не подумала, что ктото умеет так водить, — держась покрепче за сиденье, сказала после очередного виража девушка.
— Вождение — моя слабость, — ни на секунду не отводя взгляда от дороги, ответил О’Коннелл.
— Это имеет мало общего с вождением, — заметила Астрея, — скорее, с полетами.
— Да, — рассмеялся полковник, — с очень низкими полетами.
Астрея думала, что бы еще такого ответить этому самоубийце, но ей пришлось зажмуриться — прямо перед ними проехал грузовик, и она могла поклясться чем угодно, что еще пять сантиметров, и они столкнулись бы.
«Везет же мне на психованных мужиков».
— Полковник, мертвыми мы Деймоса не остановим, — вслух сказала она.
— А никто умирать не собирается. Во всяком случае, в машине, — ответил О’Коннелл и рванул руль влево.
Автомобиль с визгом ушел в занос, и Астрея уже было простилась с жизнью, но, открыв глаза, обнаружила, что они остановились. Прямо перед ней всеми цветами радуги горела неоновая вывеска казино.
— Приехали, — О’Коннелл уже вылез из машины и смотрел на здание перед собой, — давай, шевелись.
Небольшое мысленное усилие Адикии — и они беспрепятственно прошли мимо администратора, охраны казино и просочились в зал.
Внутри было накурено и достаточно тихо. Несколько охранников, лениво прохаживающихся вдоль стен, снующие официантки с бутылками и стаканами на подносах и около двадцати человек в форме и гражданском за столами для покера, блекджека и у рулетки.
— Милая, — обратился Деймос к Адикии, — возьми мне фишек на все.
Адикия абсолютно не понимала что происходит.
— Что?
— Говорю, — так же спокойно повторил Деймос, протягивая ей деньги, — сходи в кассу и возьми мне фишек. На все.
— Хорошо, — Адикия взяла протянутые ей деньги и двинулась к окошку у себя за спиной, в котором продавали фишки.
Деймос же осмотрелся, вглядываясь в лица сидящих за столами, и двинулся к блекджеку, где крупье ловко выкладывал карты.
— Господа, — он поздоровался с присутствующими и сел за свободный стул, — не против?