з сплошной завесы серых туч появился черный силуэт челнока. Он резко шел на снижение. В первый момент я подумал, что он падает, но лица диспетчеров оставались невозмутимыми. Резкое снижение перешло в бреющий полет над снежной равниной. Вопреки ожиданиям, он плавно коснулся шасси поверхности полосы и приземлился. Совершив пробег по полосе, остановился почти напротив диспетчерской. Из-за матово-черных стекол кабины, я не мог разглядеть кто им управляет. Переключился на дежурный канал и услышал голос:
– Вышка – Цифре, полет завершен, все системы в штатном режиме. Готовность три часа.
–Я Вышка, принял, – сухо отозвался диспетчер.
Я не вмешивался в служебный разговор. От челнока шел пар. Его нижняя поверхность была разогрета до температур мартеновской печи. Гигантский летательный аппарат с необычной для самолетов формой крыла, испарял со своей поверхности влагу. Полет на орбиту проходил по довольно сложной траектории и приземление было в разы сложнее взлета. К челноку подъехал тягач, засуетились техники, после чего его отбуксировали в зону обслуживания. Понял, что Алену увидеть у меня не получится. То, что я сделал дальше, иначе как мальчишеством назвать было нельзя. Я запросил у Водолея наличие одного свободного места на полет через три часа на этот самый борт. Место нашлось без труда и он вписал меня в протокол. Зачем я это сделал, не смог бы объяснить даже себе. Мне захотелось еще раз увидеть Солнце, на себе испытать невесомость, а заодно и посмотреть на то, как проходит отлет колонистов. Затеряться в толпе не получилось. Боевой скафандр черного цвета выдавал меня с головой. О том чтобы включить маскировку я даже не думал. Не все колонисты имели представление о его возможностях. Это могло вызвать панику. Дождавшись начала посадки, я встал в очередь, но толпа расступилась, уступая мне дорогу. На регистрации приложил левую руку с чипом идентификатора, высветились мои данные. На недоуменный взгляд регистратора ответил буднично:
– Ознакомительный полет, – и поднялся на борт челнока.
– Ты как здесь оказался? – был первый вопрос, который я услышал, войдя в кабину.
Перед этим я связался и попросил впустить меня, что было запрещено, но в данном случае для меня Алена сделала исключение.
– Считай, что проверка. Ты не рада?
– Рада, конечно. Только не ожидала. А если серьезно?
– Если серьезно, думал, что могу составить компанию, хоть на время.
Такой ответ ее, видимо устроил. Я не видел ее лица за защитным стеклом, как и она моего, но понял, что она улыбается. Огляделся по сторонам, Повсюду были приборы и индикаторы, от них рябило в глазах. О назначении каждого из них оставалось только догадываться. Даже не стоило пытаться баз длительной подготовки управлять этим транспортом, хотя мысль такая была. Как и многие в детстве я мечтал стать космонавтом или летчиком.
– Ты можешь садиться в кресло штурмана. Полетим вместе, – заявила она.
– Хочешь сказать, что управляешь им в одиночку?
– Так и есть, пилотов не хватает.
– И сколько полетов за сегодня ты успела сделать?
– Этот третий и последний на сегодня, да и вообще…. Поэтому ты вовремя. Никогда не был в космосе?
Я с удивлением на нее посмотрел. Она говорила об этом, как об обыденной вещи, как будто спрашивала обедал ли я сегодня.
– Не довелось как-то.
– Извини, – она уловила сарказм в моем голосе. – Голова совсем не соображает. Конечно, не был. Ты увидишь, это забыть невозможно. Кто-нибудь знает, что ты здесь?
– Я попросил Водолея внести меня в список. Мы же ненадолго?
– Как сказать, четыре-пять часов.
Во время погрузки мы смогли пообщаться. От детских вопросов, вроде зачем это? а зачем то? я удержался. Когда начался обратный отсчет, было уже не до разговоров. Алена сосредоточенно проверяла готовность и о моем присутствии забыла. Взлет прошел плавно. Я даже не заметил тот момент, когда челнок оторвался от земли. Сказывалась масса космического аппарата. От резкого набора высоты меня вдавило в кресло. Как при этом еще можно управлять полетом, я не понимал. Увидеть Солнце не получилось. Солнце было на месте, никуда не делось. Только двойное затемнение защитных стекол челнока и скафандра превратило его в зловещий диск на горизонте. Можно было даже рассмотреть на нем пятна. Не такого зрелища я ожидал. Через какое-то время включился автопилот, дальше полет проходил в автоматическом режиме и полной тишине. Стал привыкать к перегрузке и вдруг почувствовал легкость во всем теле, это была невесомость.
– Ну как тебе? – с одышкой спросила Алена.
– Терпимо, – с непривычки у меня шумело в ушах, я отчетливо слышал собственный пульс.
– Я не об этом, звезды видишь?
Я ничего не видел, хотя и очень старался. В глазах до сих пор была картина тусклого Солнца. Я додумался, наконец, отключить светофильтр. Алена отключила фильтры стекол кабины и я увидел. От этой картины захватило дух. Солнечный диск спрятался за серым шаром планеты и я мог разглядеть россыпь звезд в черной пустоте космоса. Теперь я знал, для чего поднялся на борт.
– Ты заметил, что нас космос не пугает?
– Может быть это только нас? – не сразу понял, что она пытается мне этим сказать.
– Я про всех говорю. Не видела ни одного человека, который испугался бы космоса. Бывают, конечно, нештатные ситуации и становится страшно, но первое впечатление у всех, с кем не разговаривала, только положительное. Я думаю, что он ближе, чем нам кажется. Космос принадлежит нам, как Земля или Солнце. Это родная стихия для любого человека, как воздух или вода.
Я готов был спорить с таким утверждением, но возражать не стал. Прекрасно понял, что она хочет этим сказать.
– Не знаю, как насчет родной стихии, но то, что выживание людей зависит от способности выйти за пределы одной планеты, это точно. Думаю, что без космоса и колонизации планет у нас нет будущего. Жаль только что первые решительные шаги в этом направлении совершаются в таких условиях.
– Я думаю, что не будь катастрофы, рано или поздно это все равно бы произошло.
Странно, но пребывание в космосе, заставляло мыслить другими категориями. Может в этом и есть его влияние? Наш разговор прервался сообщением бортовой системы о подходе к контрольной точке. Потом вмешался Водолей:
– Администратор первого уровня запрашивает местонахождение, предоставить?
Мое отсутствие заметили. Я предполагал, кому мог понадобиться.
– Соединяй.
Последовали недолгие объяснения с Виталием Семеновичем на закрытом канале связи. Он был недоволен. Об этом я сразу забыл, как только мы стали приближаться к кораблю. Если на фото он выглядел угрожающим, то вблизи это был гигантский монстр, готовый в любой момент разорвать связь с Землей и устремиться в космос. Противное сомнение стало закрадываться в душу. Я тоже хотел бы оказаться на его борту, но выбор был уже сделан. Пока шла пересадка на вопросы Алены я отвечал невпопад и она поняла, что я занят какими-то мыслями. Расспрашивать меня не стала. Сегодня я прикоснулся к будущему, от которого сознательно отказался. Теперь и я не мог понять, что держит людей на отравленной планете. В себя стал приходить, когда челнок пошел на снижение. Нижняя плоскость челнока нагрелась до запредельных температур, мы вошли в плотные слои атмосферы. По уверенным движениям Алены я понял, что все так и должно быть. Огненным болидом мы приближались к земле. Снижение было больше похоже на свободное падение. Только когда скорость падения замедлилась и челнок перешел в плавный полет, я успокоился. Он вынырнул из облаков и пронесся над снежной равниной. Посадка происходила в автоматическом режиме.
– Вышка – Цифре, полет завершен, все системы в штатном режиме. Программа выполнена.
Слова Алены окончательно вернули меня к действительности. Кратковременное пребывание в космосе, корабль, звезды, все показалось незначительным, похожим на сон. На Земле все-таки лучше. К своему удивлению, я с трудом поднялся из кресла. Алена тут же усадила меня на место.
– Не торопись. Аппарат должен остыть, потом отработают техники. Как самочувствие?
– Бодрое, – соврал я.
Через полчаса я был в состоянии продолжать разговор. Тошнота и слабость отступали. Ждать завершения необходимых операций пришлось около двух часов. Этого хватило чтобы мы с Аленой поговорили о многом. Не успел появиться в убежище, как Водолей сообщил, что меня ожидают.
Виталий Семенович сидел за столом.
– Думал, что ты поменял решение, когда увидел твое имя в списке пассажиров, – начал он без предисловий.
– Нет, не поменял. Ознакомительный полет, и только.
– Хорошо. Следующий раз, предупреждай, если соберешься выкинуть что-нибудь подобное.
От дальнейшего разбора полетов он воздержался, мне и так было стыдно. Руководитель программы себе не принадлежит, об этом не стоило забывать. Не потому что между мной и остальными участниками теперь была пропасть или непроницаемая стена. А потому что мое отсутствие скажется на проекте и поставит его под угрозу. В истории после катастрофы такое уже было.
– Я искал тебя по другому поводу – продолжил командор после паузы. – Завтра мы убываем, сегодня вечером, если не возражаешь, устроим семейный ужин. Считай это официальным приглашением…. и неофициальным тоже. Не будет только Александра, он в карантине.
Не иначе, Лидия Михайловна или Алена постарались, я сомневался, что у командора со всеми заботами в связи с убытием нашлось бы на это время. Как я мог отказаться? Да и желания отказываться не было.
– Во сколько?
– Как только будете готовы, сразу подходите, в любое время. Михаил Дмитриевич и Лидия Михайловна уже ждут.
Заставлять себя ждать я не привык. Как только Алена собралась, мы отправились в жилой отсек научного блока. Ужин затянулся. Разговоры постоянно сводились к проекту и неизбежному расставанию. В мой адрес были обращены высказывания с надеждой, что у нас все получится. В том, что в колонии будет все благополучно, никто не сомневался. Я такого оптимизма не разделял. На мой взгляд, их ожидали опасности куда серьезнее, чем на Земле. У нас самое страшное было уже позади, на это хотелось надеяться. У них – все было еще впереди. Зная, на что способен Виталий Семенович, я не сомневался, что он сделает все возможное и даже больше, для того, чтобы планы стали реальностью. Даже не знаю, кто кроме него мог бы справиться с такой задачей. Профессор сожалел, что не может к ним присоединиться, но решения своего не изменил, как и я.