Вариантов было в принципе немного. Либо междоусобица, либо нападение извне. Во второе верилось с трудом. Запасы так быстро закончиться не могли. Для связи были дублирующие каналы и резервные средства, так что о технической неисправности речи не идет. Опять же просьба о помощи… Нужно быть готовым ко всему и не лезть напролом. К этому сводились все обсуждения ситуации.
Утром выехали на дорогу. Соединяющая не так давно Дальневосточную и Сибирскую Республики, она мало чем отличалась от окружающей равнины. Огромные сугробы по ее обочинам, свидетельствующие о том, что когда-то ее чистили от снега, сохранялись, препятствуя образованию новых снежных заносов. Главным ее недостатком было то, что при необходимости свернуть с нее было почти невозможно. Кроме того сугробы закрывали обзор по сторонам. Наблюдение приходилось вести с брони, что в движении и на морозе было занятием непростым. Мы двигались в головном БТРе. Следом за нами БТР обеспечения с припасами и двумя бойцами из группы Терентьева. Капитан находился в третьем БТРе, возглавлял группу прикрытия. На этом маршруте я был впервые. От участия проводника из числа тех, кто уже побывал в Хабаровске, я бы не отказался, но приходилось довольствоваться тем, что у нас были данные двух проложенных маршрутов. По большому счету, от проводника сейчас было бы мало толку. Поселки и городки обезлюдели. К вечеру преодолели почти пятьсот километров. Местами дорогу перемело и приходилось замедлять движение. Съезды с дороги попадались редко, поэтому когда в сумерках попался съезд в сторону поселка, свернули без раздумий. Нужно было останавливаться на ночлег. До поселка не доехали, был риск провозиться с заносами до утра. Решили заночевать в машинах, благо, что место позволяло. Для группы Терентьева это было дело привычным, да и для нас тоже.
Ночь прошла спокойно, удалось даже поспать. С утра почти час потратили на откапывание техники. Ветер усиливался. Решили с дороги больше не съезжать и по возможности не останавливаться. Следующие трое суток двигались с короткими остановками на отдых, но остановиться все-таки пришлось. Поперек дороги стоял остов сожженного БТРа. Стащить его с дороги, используя лебедки не составило бы труда. Проблема была в другом, в нем без сомнений угадывался доработанный под проект вездеход. Детальный осмотр только подтвердил это. На броне в нескольких местах были следы попаданий кумулятивных снарядов, которые вреда ему не причинили, кроме одного, который стал для него последним. Под снегом обнаружились и тела. Оружие и снаряжения на них не было, а характер ранений говорил о том, что здесь произошел настоящий бой, после которого раненых добивали выстрелами в голову. Одно из тел имело многочисленные повреждения, мы нашли его не сразу. Было очевидно, что этот несчастный стал жертвой изощренных пыток. Что от него хотели узнать и, скорее всего, узнали, оставалось догадываться. Глядя на его изуродованное лицо и конечности было ясно, что победители не церемонились, безжалостно превращая живого человека в труп.
Крупные города с обширными зонами заражения остались позади. Мы двигались вдоль границы с Монголией и вскоре должны были выйти на Амур, по которому рассчитывали двигаться дальше до Хабаровска. Этот маршрут считался до сегодняшнего дня безопасным. У Водолея запросил принадлежность разбитого БТР по номерам агрегатов. Подозрения подтвердились. Он был с базы хранения убежища в Хабаровске. О том, что кто-то из убежища пропадал, информации не было. Не удивительно. Одно время, отделившиеся не хотели вообще поддерживать связь, потом правда одумались, но информация была строго дозированная. Никто в «Омега-центре» достоверно не знал, что там на самом деле происходит. Теперь перед нами встал вопрос. Кто это мог сделать? А, главное, зачем? Неожиданное препятствие заставило нас сойти с маршрута. Водолей предоставил несколько оптимальных вариантов. От былой беззаботности не осталось и следа. Если до этого главным препятствием была крайне опасная внешняя среда, то сейчас к этому добавилось чувство опасности. У всех, кроме меня. Я это видел по лицам во время коротких остановок, сам при этом оставался совершенно спокоен. Непонятно откуда, возникла уверенность, что основная опасность нас подстерегает ближе к конечной точке маршрута. Это не мешало мне более тщательно проводить разведку местности и организовывать охрану во время стоянок. В необходимости повышения бдительности никого убеждать не надо было.
Следующие трое суток прошли в напряжении. Мне уже казалось, что сожженный БТР и следы расправы мне привиделись, настолько теперь это казалось нереальным. Однако разговоры, периодически возникающие на привалах, свидетельствовали об обратном, либо видение было коллективным. Перед выездом на лед Амура решили сделать длительную дневную остановку. За время стоянки осмотрели, насколько это было возможным, предстоящий маршрут. Ни что не указывало на то, что могут быть промоины или другие препятствия. До этого мы избегали открытых участков, теперь выбора у нас не было. Так или иначе, нам придется это сделать. Можно было бы срезать, продолжив движение по территории Китая, но обстановка и местность этого не позволяли. В этом случае нам пришлось бы сильно углубиться на сопредельную территорию. Об обстановке внутри Китая не было никаких сведений. Неизвестно как на это отреагируют местные жители, если такие остались. Могут посчитать нас оккупантами или виновниками катастрофы. Воевать со всем Китаем в таком случае в наши планы не входило. Решили не рисковать и двигаться по ранее определенному маршруту.
На реку выехали в сумерках. Включили приборы ночного видения, но больше полагались на сведения навигатора. Водолей отслеживал наше местоположение. До рассвета двигались по центру реки, справедливо полагая, что у берега могут быть ледяные торосы. Перед рассветом свернули ближе к своему берегу и остановились. Решили дождаться, когда окончательно рассветет и осмотреться. Едва только стала спадать пелена морозного тумана, проступили неясные очертания ледяных глыб вдоль берега. Что-то заставляло меня усомниться в их естественном происхождении. Когда туман рассеялся, сомнений не осталось. Вдоль берега, на удалении метров двести, были снежные шалаши. У народов севера их называют «иглу». По арктической части моей подготовки я с ними был хорошо знаком. Воспоминания пронеслись одним мгновением. Между хижинами стоял человек и пристально смотрел в нашу сторону. Оружия при нем я не заметил. В одной руке он держал багор или копье и, опершись на нег, не сводил с нас взгляда.
– Всем внимание. Вижу человека. Поселок ближе к нашему берегу. Без команды не стрелять.
– Принято, тоже наблюдаем, – отозвался Фазан,– что делаем?
– Пока ничего, наблюдаем.
– Могу сходить пообщаться, прикроете?
Предложение было как нельзя кстати. Мы были в скафандрах и наше появление могло вызвать неоднозначную реакцию. Пожалуй, кроме него сейчас с этой задачей лучше никто не справится.
– Хорошо, оружие с собой. Будь на связи. В случае опасности сразу ложись на лед, мы разберемся. Всем стрелкам, башни в сторону поселка, стволы в небо, быть в готовности.
– Принято, – отозвалось в шлеме.
Между тем к наблюдателю в поселке присоединился второй, потом третий. Через несколько минут стояло уже человек десять. Враждебности они не проявляли, скрыться не пытались. Да и куда? Одинокая фигура капитана приближалась к ним. Когда до группы оставалось метров двадцать, от нее отделился человек и пошел навстречу. Фазан поднял руку вверх, давая понять, что у него все в порядке. Разговаривали они недолго, потом развернулись и пошли в нашу сторону.
– Барс, Фазану, – прозвучало в шлеме.
– На приеме.
– Мирные жители. Говорят, вроде, по-китайски. Я не понимаю. Переводчика, случайно, нет?
– Что-нибудь придумаем, подходите.
Я, в который уже раз, пожалел, что рядом нет Алены. На помощь пришел Водолей. С обязанностями переводчика он справился. С небольшой задержкой он транслировал мне речь незнакомца, в ответ переводил мою, используя синтезатор речи переговорного устройства. Сначала местный житель испугался, люди у жилищ загалдели, некоторые даже побежали в нашу сторону. Пришлось открыть защитное стекло и сказать, что я всего лишь человек. После этого незнакомец развернулся и что-то отрывисто крикнул, люди успокоились, особо ретивые вернулись к остальным, но двое продолжили движение уже шагом и через некоторое время встали рядом со своим вождем, внимательно прислушиваясь к нашему разговору.
Возраст человека, стоящего передо мной я определить не мог. По внешнему виду он напоминал жителя крайнего севера. Несколько слоев теплой одежды надежно укрывали его от холода. От укрытого капюшоном лица оставались только глаза, характерного для азиатов разреза. Это был старшина рыболовецкой общины с труднопроизносимым именем. После недолгого знакомства он пригласил нас посетить деревню. Отказаться, значило обидеть хозяина, но и всем идти не было необходимости. Со мной пошли Пегас и Фазан. Остальные получили четкие инструкции на всякий непредвиденный случай. БТРы развернулись в сторону поселка и подъехали ближе, немного обогнав нас.
Если бы я не знал, что нахожусь на Амуре, то подумал бы что это далеко за полярным кругом. Впрочем, и там до катастрофы я был не частым гостем. В снежных жилищах поселились около пятидесяти человек. По одной или две семьи в каждом. Внутри было тепло и уютно, но сыро. Пол был застлан циновками и шкурами, но не это меня удивило. Внутри была широкая лунка и стоял капкан на рыбу. Ловля не прекращалась ни на минуту. Добытая таким образом рыба выбрасывалась на улицу, где вскоре замерзала до состояния дерева. Потом кто-нибудь младший из семьи выходил и складывал ее на своеобразные нарты, широкие сани. Возле каждого жилища стояли такие. По количеству рыбы в санях можно было судить о том насколько успешно идет промысел. Первое, что я сделал, замерил уровень заражения рыбы. Далеко от идеального, но опасности не представляет. Если питаться ей каждый день из года в год, то тогда кто его знает. Порадовало то, что среди жителей были дети. Сколько точно, сказать трудно. Начался неспешный разговор.