Я и сам не собирался оставлять убежище без контроля. Одно наличие генератора поля превращало его в стратегический объект и глобальную угрозу, а без него убежище не выживет. Сказал другое:
– Убежище с сегодняшнего дня возвращается в проект. Будет введено внешнее управление. Тебя, Сергей Леонидович, попрошу стать комендантом убежища. Кто будет Главой общины, я сообщу. Совет можете выбрать сами. По мере увеличения количества людей в убежище, будете обеспечивать их эвакуацию в центр и Сибирск. Это после того как восстановим авиасообщение, не раньше. Что скажешь?
– У меня есть время подумать?
– Времени подумать у тебя было достаточно, мне нужен ответ.
Возразить ему было нечего, он согласился. Я не хотел участвовать в общем собрании, но пришлось. Меньше чем за год численность людей в убежище сократилась вдвое. Практика подсказывала, что это всегда было показателем того, что дела обстоят хуже некуда. Меня внимательно выслушали и одобрительно загудели, вопрос на голосование даже не выносили. Игры в самостоятельность в ущерб общим интересам никогда добром не заканчивались. Судили бывшее руководство. Троих приговорили к смерти, остальных шесть человек к изгнанию из общины, что было равнозначно смерти. По поводу троих, приговоренных к смертной казни сомнений не было, как и сомнений в том, что оказавшись за пределами убежища они начнут создавать вооруженную оппозицию, что рано или поздно приведет к противостоянию и потерям. На суде, как обычно, я был только наблюдателем. Меня больше занимал вопрос философский. Почему люди, получив неограниченную власть, очень быстро теряют человеческий облик, уподобляясь не в меру прожорливым свиньям у общей кормушки. Теряют рамки и почву под ногами, забывают про общие интересы и будущее людей, доверивших им власть. Прекрасно при этом понимают, что действуют во вред общим интересам, но их это не останавливает. Так было до катастрофы, так продолжается и теперь. Это меня огорчало больше всего. Слишком медленно идет становление, а людей все меньше с каждым днем.
Общее собрание закончилось выбором Совета. Надеюсь, что в его состав вошли достойные люди. Время познакомится с ними, у меня будет. В этот раз группа не оставит убежище до тех пор, пока я не удостоверюсь в том, что оно в надежных руках. Пришлось собирать группу, разговор предстоял серьезный. Через полчаса все были в сборе.
– Убежище возвращается в проект, со всеми вытекающими последствиями – начал я без предисловий. – Это означает, что кто-то из нас должен возглавить его. Вопрос о закрытии пока не стоит. Какие будут мнения?
– Я могу, если надо, – отозвался Илья.
Я был уверен, что он выполнит все, что прикажут, но это меня не устраивало. Опыта мало, не та весовая категория, да и Аркадию Борисовичу обещал, не поймет, но вслух произнес другое:
– Не пойдет, ты мне нужен в группе, – круг сузился до одного человека. Сомов посмотрел на меня, собираясь что-то сказать, но заговорил Терентьев.
– Командир, я могу остаться. Понимаю, срок прежнего контракта не вышел, но для сопровождения колонн, думаю, людей найдете. Тем более что ты обещал, будет выбор. Я готов остаться тут.
В капитане я не сомневался, он справится. Опыт есть. Да и за людей можно будет не переживать, этот костьми ляжет, но сделает все как надо. Другое дело, что о проекте знает мало и уровень допуска низкий. Чип идентификации отсутствует. Все это можно решить, было бы желание. Сказать я ничего не успел. Четверо бойцов из его группы начали по очереди говорить, выказывая желание присоединиться к капитану.
– Хорошо, – я согласился. – Если вторая часть твоей группы захочет, тоже вскоре сможет к вам присоединиться. Так и решим.
Следующие несколько дней ушли на знакомство. Представил нового Главу убежища, познакомился с Советом, но большую часть времени заняло ознакомление Терентьева с убежищем и его возможностями. В закрытой части медицинского блока нашлось все необходимое для вживления чипа, как и специалисты среди медиков. С прошивкой помог Водолей. Очень тщательно рассказал по поводу защитного поля и тех угроз, которые оно может представлять, попади в ненадежные руки. Инструкция на случай возможной утраты контроля над ним была однозначная. Уничтожить во что бы то не стало. Сам купол был переведен в дежурный режим и закрывал только брешь в своде убежища. Обнаружить его теперь можно было только с воздуха или ночью по характерному отсвету. Это был максимум того, что можно было предпринять в этих условиях, для восстановления сводов возможности не было. Начались негласные сборы. По настроению Ильи и Сомова видел, что им уже не терпится вернуться в «Омега-центр».
Меня на связь вызвал Водолей, что само по себе было уже событием редким и происходило только при поступлении важной информации.
– От двух абонентов исходят настойчивые требования связаться с Барсом. В нашей сети их позывные не зарегистрированы, – сообщил он.
– Принадлежность и координаты есть?
– Даю координаты…,– на информационной панели шлема появились координаты.
– Мне это ни о чем не говорит, конкретнее.
– Первый абонент расположен в Китае, другой в Соединенных Штатах, так понятнее? Смогу обеспечить перевод. Какие будут указания?
– Соединяй с первым.
К общению по спутниковой связи с одновременным переводом нужно было привыкнуть. Паузы длились чуть больше обычного и интонации терялись, но все было понятно по содержанию. Император Поднебесной выражал благодарность за уничтожение враждебной армии, причинившей им много неприятностей, и извинялся за обстрел на границе. Я старался не высказывать своей озабоченности степенью осведомленности Императора. Сам он со мной разговаривал или кто-то по его поручению, я не знал. Вывод напрашивался только один, в уничтоженной нами группировке был их человек и он уцелел. Тем более что из последующего разговора стало понятно, что информация уже устарела. Я, в свою очередь, высказал свое мнение по поводу положения рыбаков и попросил вернуть заложников, организовать во возможности взаимовыгодный обмен. Мою просьбу он выслушал, но ничего не обещал. Я и сам сомневался, что она будет выполнена, но показать, что мы тоже владеем обстановкой было не лишним. Мои вопросы о расположении и численности нового образования остались без ответа, зато поступило предложение объединить усилия и поступить на службу Императора. Формулируя свой ответ, я постарался оставаться в рамках вежливости. Меня поняли и гарантировали безопасность на обратном пути. Вопросов о нашем составе и возможностях не было, из чего я сделал вывод, что об убежище они знают достаточно. Более предметный разговор вести было рано. Закончился он заверениями в добрых намерениях и нейтралитете. Установили периодичность связи и попрощались. Для первого раза этого было достаточно. Вопросов было больше чем ответов, но главным оставался один. Стоит ли их привлекать к проекту? Расширять проект без согласования с Командором у меня полномочий не было.
Разговор со вторым абонентом состоялся через час, когда он стал в очередной раз запрашивать сеанс связи. В этот раз обошлось без переводчика.
– На приеме Барс.
– С Вами говорит Командующий объединенной группировки Вооруженных сил Федерации государств Северной Америки, Адам Смит, с кем я разговариваю?
Мне хотелось ответить, что с главой проекта «Омега» на Земле, но решил пока не раскрывать своих карт.
– Мой позывной Барс, вы настаивали на связи. Если есть что сказать, говорите.
– Какие у Вас полномочия, – не унимался Смит.
– Самые широкие, не сомневайтесь, – последовало длительное молчание.
– Я уполномочен заявить, что Вами было недавно уничтожено дружественное нам подразделение, мало того, около года назад Вы уничтожили стратегический объект на нашей территории и мы оставляем за собой право ответных действий.
– Можно ли считать ваше заявление объявлением войны, а действия Ваших дружественных сил на нашей территории актом агрессии? Напоминаю, что удар по Вашему объекту носил ответный характер, так же как и катастрофа стала последствием действий модуля Искусственного Разума с территории Соединенных Штатов.
– У Вас есть доказательства? – после продолжительной паузы спросил собеседник.
– Доказательства могу предоставить. Для понимания ситуации хочу Вас предостеречь. При обнаружении враждебных действий вы получите ответ, который не будет не ассиметричным и не равнозначным. Имею полномочия на полное уничтожение любого анклава, угрожающего сохранению цивилизации. Это понятно?
– Мы вас поняли, нам необходимо время для принятия решения и изучение доказательств.
Я был уверен только в одном, что со мной разговаривает не один из выживших радиолюбителей, а представитель другого государства или его осколков. Запросил информацию у Водолея по абоненту и обстановке в регионе. Абонент находился на границе Канады и Аляски. По обрывкам радиопереговоров можно было сделать вывод о том, что после катастрофы шла война между Севером и Югом, которая закончилась победой Севера. При этом потери были катастрофические, оружие массового поражения не применялось. С большой долей вероятности континент Северной Америки был расколот на два вследствие природных катаклизмов, вызванных применением мощных ядерных зарядов. При этом вероятность того, что в Центральной части кто-то уцелел была крайне низкой. Для уточнения информации Водолей предлагал использовать беспилотные аппараты, от чего я пока отказался. Провоцировать очередной виток конфликта я не хотел, хотя были подозрения, что они этим не брезговали и о последствиях не задумывались. Иначе как объяснить, что они были в курсе того что произошло с японской группировкой?
Очередной сеанс связи состоялся через шесть часов.
– Мы проверили ваши данные, – заявил Смит, – наши специалисты говорят об их подлинности, но мы в этом не уверены.
– Вам с этим жить, я в их подлинности не сомневаюсь. Какие у Вас есть предложения?
– Мы Вам предлагаем войти в Федерацию государств Северной Америки на правах колонии. В этом случае мы гарантируем…