– Какие Ваши условия? – вступил в разговор Роберт – Я представляю Совет общин.
– Роберт Вы опять меня не так поняли. У нас нет условий, есть предложения. Мы можем предложить Вам войти в программу на общих правах участников и даже предоставить возможность участвовать в колонизации Марса, но это не ранее чем через три года. Нам нужно сначала решить ряд проблем и отправить колонистов, готовых к этому. Вы можете отказаться, в этом случае мы вряд ли сможем Вам помочь, а прогнозы я могу предоставить. Ответ нужен сейчас, я и так потерял много времени.
– Для начала необходимо объявить себя правопреемником и заключить мирный договор, – предложил Смит.
– Этого не будет. Нет государств, нет правопреемников, или вы готовы отвечать перед международным судом? Формально, именно Вы несете ответственность за все, что произошло. Доказательства у нас есть. Что касается мирного договора… войну тоже никто не объявлял и победителей тоже нет, или я ошибаюсь?
– Вы правы,– ответил Роберт, – у нас достаточно полномочий, чтобы решить все здесь и сейчас.
Они переглянулись. Адам и Джулия согласились.
– Мы согласны, – за всех ответил Роберт. – Что от нас потребуется?
– Для начала вы передадите всю информацию об уцелевших и имеющихся запасах. Потом мы совместно разработаем план эвакуации. Для ознакомления с программой Вы можете отправить делегацию в Хабаровск и убедиться в том, что проект работает. Если обнаружите контейнер с орбиты и сможете его перевезти в ближайшую точку к нашему убежищу на своей территории, мы отправим к Вам специалистов и окажем другую посильную помощь. Еще раз подчеркиваю, на общих правах. Разговоры про самостоятельность и независимость, права и отдельные колонии на Марсе забывайте сразу. Как только подобные вопросы возникнут, Вы покинете проект так же быстро как и вошли в него. Если вы видите свою задачу в другом, то нам не по пути. И мой Вам совет, избавьтесь от ядерного оружия, как это сделали мы. Для этого передайте имеющиеся коды доступа в распоряжение Водолея, он знает, что с ними нужно делать. В Хабаровске старшим должностным лицом является вот этот человек, – я показал на Терентьева, – он обладает всеми необходимыми полномочиями.
Какое-то время разговор еще продолжался, то и дело останавливаясь на незначительных деталях. Они не могли поверить в бескорыстность нашего предложения и искали подвох. В конце концов меня это стало утомлять и я свернул разговор. Я не надеялся на немедленный отклик с их стороны, хотя и расставил маячки. Наверняка последуют долгие обсуждения внутри общин, потом будут решать. Кто-то захочет отделиться. Возможно, дело дойдет и до вооруженного конфликта. Кто знает? Мне не нужны были их данные о численности, для планирования они сырые. К моменту отправки может все сильно измениться. Не нужны были и их коды доступов, я и так знал, что Водолей вовремя заметит и предотвратит атаку. Если не он, тот системы ПВО убежищ. Но предоставление этих данных было бы четким сигналом о том, что меня услышали. Моя надежда на то, что убежище пригодится, полностью оправдывалась. Стоило провести активные действия и тут же обнаружились два многочисленных анклава и это только начало. Свою основную задачу я выполнил. Предстоял путь обратно.
Американцев я не убедил, надежды были напрасны. Никаких данных от них не поступило. На следующий сеанс связи они не вышли. А вот китайцы меня услышали. На обратном пути в рыбацкой деревне староста меня благодарил за содействие в освобождении заложников. В этот раз от свежей рыбы отказаться не получилось. Это обстоятельство говорило только об одном. В новом мире мое слово, хоть что-то да значило. Но обольщаться я не торопился. По опыту знал насколько обманчивым и зыбким может быть доверие. В любом случае нужно было быть готовыми к любому развитию ситуации, от присоединения к программе новых анклавов до вооруженного противостояния. На какие силы мы могли рассчитывать при худшем варианте? В двух городах были силы самообороны. По первому нашему требованию они готовы были предоставить нам военную помощь людьми и техникой. В самом убежище было подразделение охраны и сопровождения, комендантская рота. Бойцы подразделения «Омега», каждый из которого стоил подразделения. Практика это подтверждала. Системы тяжелого вооружения, вертолеты, бронетранспортеры. О возможности применения единственного оставшегося ядерного заряда большой мощности я старался не думать и всерьез полагал, что его стоит утилизировать. Чем больше времени проходило с момента катастрофы, тем очевиднее для меня становилось, что применить его я не смогу. Слишком сильны были впечатления от тех последствий, которые мне приходилось наблюдать изо дня в день и повсеместно. Ни с кем воевать я не собирался, да и Совет не одобрит, а для защиты у нас есть универсальное средство – защитное поле. При определенном стечении обстоятельств его можно использовать как оружие, опыт уже был. Предложения о разработке на основе поля наступательного оружия и мобильных комплексов с возможностью установки на боевую технику я категорически отказался. Это был не наш путь. Главную опасность представляло то, что со временем эти разработки могут попасть ни в те руки и новая катастрофа не заставит себя ждать.
Возникла мысль об использовании беспилотных летательных аппаратов, но здесь меня ожидало разочарование. Без надлежащего технического обслуживания большинство систем пришли в негодность. Имеющиеся в убежище комплексы были ограниченного радиуса действия. Возможен был запуск только с законсервированных убежищ, объектов категории «С» и то, при непосредственном участии людей. Запуск в автоматическом режиме был невозможен. Мысленно выругал себя, за то, что не воспользовался этой возможностью раньше и никто не подсказал. Многих проблем во время первых выходов на поверхность можно было избежать.
Сибирск нас встречал ярко зеленым свечением купола защитного поля. Гигантская полусфера была видна издалека. С узла связи, за пределами купола, поддерживалась связь и о нашем приближении уже знали. В этот раз наше посещение должно продлиться дольше, чем на пути в Хабаровск. Я своими глазами хотел увидеть результаты работы программы на Земле. Мне это было необходимо. За сухими цифрами отчетов и текстом поступающих сообщений не всегда можно было увидеть детали, тем более делать выводы о том, как проходит адаптация людей. После блокпоста на въезде, прошли пункт дезактивации. Не смотря на наличие купола, обеспечивающего дезактивацию от незначительных загрязнений, нас попросили оставить БТР для глубокой очистки и предоставили внедорожник. В сопровождении машины военной милиции мы въехали в город. По пути к зданию администрации в центре города у меня была возможность рассмотреть улицы.
Хотел бы я думать, что ничего после катастрофы в этом городе не изменилось, но это было не так. Приметы нового времени попадались постоянно. Огневые точки и посты наблюдения, позиции для военной техники встречались повсеместно. Люди в камуфляжах и униформе проекта и купол поля, закрывающий весь небосвод. В его отсвете все вокруг выглядело нереально ярко. В остальном это был обычный северный город. С расчищенными от снега улицами, магазинами и учреждениями. Не было праздно шатающихся людей и детей, это бросалось в глаза. Редкие прохожие, если и попадались, спешили по делам. Машин было немного, в основном военные и служебные. Навстречу проехала скорая. Остановились на стоянке возле площади, перед зданием администрации. На первом этаже нас встретил бывший Глава Сибирской Республики, а ныне Глава закрытого города. Иван Алексеевич Понамарев возглавлял этот город почти с первых дней после катастрофы. Мне неоднократно про него рассказывали, несколько раз общались по радиосвязи, но лично были пока не знакомы.
Крепкий мужчина, среднего роста, с короткой стрижкой седых волос, с которой не совсем вязалась густая аккуратная борода, приветствовал нас густым басом:
– Добро пожаловать, Иван Алексеевич, – представился он. – Николай Иванович Чайкин, Председатель Совета – указал на своего спутника.
Поздоровались. Тоже представил Илью и Сомова. Посмотрел внимательно на его спутника. Лет за шестьдесят, в очках, он и вправду чем-то напоминал профессора. Я вспомнил, что про него рассказывали. Именно он сыграл не последнюю роль, когда решался вопрос о присоединении прилегающих общин и встрече переселенцев. Прошли в кабинет Главы и после дежурных вопросов заговорили о главном.
– Иван Алексеевич как идет работа по проекту?
– В связи с проектом у нас много забот, так сразу и не ответишь. По программе оздоровления продвинулись едва ли на двадцать процентов. Я и сам недавно из центра, теперь не сомневаюсь, что дело нужное и стоит всех затрат. Часть транспорта мы перевели на сжиженный газ, с этой стороны проблем не ожидается. Кстати, мы подготовили свою группу для сопровождения колонн, поэтому можем эту задачу взять на себя.
– Хорошо, это вовремя, – я подумал о том, что группа осталась в Хабаровске, и хотел сам об этом просить, но не пришлось.
– По подготовке колонистов, – продолжил Понамарев, – в этот раз набирается человек двести, не больше. Многие из тех, кто раньше собирался, передумали. Тут от меня мало что зависит. Если нужны будут специалисты, то убеждать их Вам придется самим, учтите, своих не отдам, на вес золота. Да и не поедут они все в основном семейные, в возрасте.
– Настаивать не будем, острой необходимости нет, да и колонистов достаточно. В эту навигацию пойдут в основном грузы, нужно создавать запасы в колонии и на базе, на будущее.
– У нас с запасами проще. С ближайших хранилищ вывезли хорошо, если половину. Складировать негде. Подвозим по мере расхода. Кое-какие продукты питания производим сами в теплицах и на фермах. С обеспечением тоже пока проблем не предвидится.
– Смотрю, у Вас торговля развивается? Видел пару магазинов.
– Торговля, это громко сказано. Пункты обмена, а не магазины. Для того чтобы исключить всякие неприятности, пришлось организовать. Люди имеют возможность обменять излишки на то, что им необходимо. Продукты питания – на одежду, одежду – на бытовые мелочи и так далее. Думаем о введении платежного эквивалента, но пока вопрос на разработке у экономистов. К традиционным драгметаллам и рублям возвращаться не хотелось бы. Слишком много от этого бед было в прошлом. На рынке конечно можно все обменять, но невыгодно людям. Организовали пару мастерских. Изготавливают обувь и одежду, детские вещи, самое необходимое. Честно сказать, не силен я в социальной экономике.