Первым нарушил молчание представитель Федерации государств Северной Америки. Уже знакомый Адам Смит выдвинул обвинения в присвоении орбитальной группировки и в ультимативной форме потребовал вернуть контроль над спутниками законному владельцу. Я не стал тратить на него свое время, предоставил такую возможность Водолею. В течение трех часов Водолей изложил аргументированный ответ, после чего Федерация лишилась последнего спутника, оставался только канал связи с Хабаровском. Европейское Содружество выразило готовность содействовать проекту, но больше всего их интересовало на какую конкретную помощь они могут рассчитывать. После того как они выслушали мой ответ, оптимизма поубавилось. Тем не менее, через несколько дней они вышли на связь, после чего стали поддерживать связь регулярно, предоставляя интересующую информацию Водолею, получая взамен его помощь. Империя молчала дольше всех, китайцы не торопились с выводами. Только через неделю они вышли на связь. Общий смысл их высказываний можно было свести к выражению готовности к сотрудничеству на взаимовыгодной основе. Вместе с тем они предупредили о недопустимости враждебных действий. Их численность по-прежнему оставалась тайной, как и возможности. Заверения в дружбе означали только одно, они согласны были сохранять нейтралитет. Кроме того, в ближайшее время было согласовано посещение их посольством убежища в Хабаровске. От Халифата ответа не поступило. Ни упреков, ни благодарности за информацию. Возможно их совершенно не устраивала новая реальность, а может быть были заботы важнее.
Последние приготовления к отправке Водолея на орбиту были завершены. После взлета челнока с грузом на борту потянулись часы ожидания. Профессор сильно нервничал. Неудачная операция по выводу на орбиту Водолея могла сильно усложнить жизнь не только в центре, но и в колониях. О том, что Водолей предпринял меры предосторожности со своей стороны, я профессору говорить не стал. Весь объем данных был им равномерно распределен по вспомогательным сферам. В таком состоянии он мог бы существовать до тех пор, пока не будет создан дубликат носителя. Такая предусмотрительность с его стороны меня не шокировала. Я уже давно воспринимал его как живой организм, а любому живому существу свойственно опасаться за свою жизнь. Меня бы больше удивило, если бы Водолей таких мер не предпринял. Через шесть часов он доложил о том, что занял геостационарную орбиту и завершил процессы отладки связи.
Глава 6. Эвакуация
Семь лет. Прошло долгих семь лет, прежде чем в непроницаемой пелене серых облаков, укутывающих землю, стали появляться бреши, а потом они стали расширяться и объединяться. Впервые за долгие годы солнечные лучи озарили поверхность планеты. Сначала редкие, а затем все более продолжительные солнечные дни дарили надежду на окончание ядерной зимы. За эти годы я дважды погружался в капсулу и каждый раз находились более чем веские причины для моего выхода из стазиса.
В первом случае, три года назад это было связано с прибытием десяти челноков, оборудованных генераторами поля. Командор сдержал свое обещание. В течении следующих месяцев происходил облет и ликвидация эпицентров по всей планете. Большая часть из них была очищена. Всей этой программой руководила Алена и Водолей. За это время мы виделись с Аленой всего три раза. Челноки редко возвращались на землю. После ликвидации очередных эпицентров, они оставались на орбите, где происходило дальнейшее распределение целей. В каждом случае сначала отправлялось предупреждение о намерениях, что было мерой излишней, но необходимой. Каждый раз приходилось сталкиваться с выражением недовольства со стороны выживших. Эфир то и дело взрывался угрозами и пожеланиями скорой и мучительной смерти. Как правило, после ликвидации одного или двух эпицентров эти угрозы стихали, а потом шли запросы о помощи с указанием более точных координат. Помимо вполне очевидного эффекта от ликвидации последствий был еще один, неожиданный результат. Нам удалось доказать, что мы не только живы, но и делаем все, чтобы ликвидировать последствия катастрофы, а заодно даем надежду на выживание. Активизировались переговоры о присоединении к программе на пути которых было только одно препятствие – невозможность эвакуации. Наши города были готовы принять всех, но как к ним добираться, выжившим предстояло решать самостоятельно.
Второй выход из капсулы был вызван прибытием Виталия Семеновича, в связи с расширением международной части проекта. К этому времени отчаянные головы из числа выживших иностранцев значительно разбавили число участников программы. Возник вопрос о национальном самоопределении. Все иллюзии на этот счет были разрушены. Никто не запрещал причислять себя к той или иной группе, но когда речь шла о выживании, эти вопросы предложили решать самостоятельно. Всех, кого не устраивало такое решение, могли в тот же день покинуть программу, некоторые из них так и поступили. При наличии более важных проблем и вопросов, требующих немедленного решения, никто не собирался заниматься решением национальных вопросов. Позиция была простая: либо вы участвуете в программе на общих основаниях, при этом забываете о личных, национальных, классовых и других амбициях, либо реализуете свои амбиции вне программы.
В этот раз видимых причин для выхода с вахты не было, если не считать надписи на мониторе:
«Протокол «Эвакуация» запущен. Инициатор: Водолей. Одобрено: Советом проекта «Омега» – единогласно. 1 апреля 2030 РХ, 10 НВ, 12:00».
– Это что? Первоапрельская шутка такая? – обратился я к профессору и Варягу, находящимся в комнате боевого дежурства. – У меня нет об этом никаких сведений.
– Загрузкой данных злоупотреблять не стали, – как всегда непонятно заговорил Михаил Дмитриевич.
– С Днем Рождения, Константин, – вмешался Варяг. – В этот раз придется по старинке.
Через час я готов был их выслушать. Мы были в комнате для совещаний, и судя по всему, решение было уже принято без меня.
– Плохие новости Константин Сергеевич, – хмуро сообщил Варяг.– Убежище в Хабаровске мы потеряли окончательно.
– Как это произошло?
– До конца неизвестно. Три дня назад с ними был последний сеанс связи, эпидемия, – коротко сообщил он и посмотрел на профессора.
– Спасибо, Андрей Николаевич, я продолжу, – слово взял Михаил Дмитриевич. – Неделю назад они приняли группу с поверхности, поместили их в изолятор. На следующий день начали заболевать люди. Все уровни были изолированы, но оказалось, что уже поздно. Скорее всего, мы имеем дело с неизвестным заболеванием, вызванным мутацией вирусов или бактерий. На всех объектах программы объявлен карантин. Скорость распространения и продолжительность болезни позволяет предположить, что выживших в убежище Хабаровска нет. Все данные переданы Водолею. Он рекомендовал начать немедленную эвакуацию. С Ларионовым согласовано. У нас меньше года, чтобы провести эвакуацию в колонию.
– Все настолько серьезно?
– Именно. Ядерная весна наступила раньше, чем мы рассчитывали. Скорее всего, это вызвано загрязнением снежного покрова. Поверхность планеты нагревается сильнее, начинается таяние льда. Это могло привести к распространению мутировавших за десять лет вирусов и микроорганизмов. А теперь представьте себе их активность и живучесть, если они смогли пережить ядерную зиму, радиацию и химическое заражение. Только этим я могу объяснить такую скорость распространения, практически без инкубационного периода. Помните молодого человека, которого Андрей Николаевич доставил из рейда?
– Такое трудно забыть.
– Так вот, это была начальная форма. Судя по получаемым нами изображениям с камер наблюдения, в результате заражения погибли не все, но те кто выжил, стремительно теряют человеческий облик. Виталием Семеновичем принято решение о дистанционном уничтожении убежища вместе с генератором поля.
– Какой в этом смысл?
– Даже если мы накроем убежище сплошным полем в боевом режиме, это не поможет. В убежище достаточно мертвых, чтобы обеспечить кормовую базу для измененных. Сколько они смогут существовать в таком виде, мы не знаем. Вспомните тот образец, который был доставлен из рейда…
– Профессор, вы говорите о людях, – напомнил я, он смутился.
– Извините, Константин, это уже не люди. Можете сами в этом убедиться, – он включил запись трансляции.
Что происходит на темном экране, было не разобрать. Метались какие-то тени, крики, стрельба. Во время вспышек мелькали искаженные злобой и перепачканные кровью лица монстров в человеческом обличье и лохмотьях, отдаленно напоминающих одежду.
– Выключите это, я потом посмотрю, – профессор выключил панель и продолжил:
– Так во всех помещениях на всех уровнях. Сегодня там все закончилось, изредка наблюдаем движение, но на связь никто не выходит. Судя по их виду, они пытаются снять с себя одежду, но не знают как. Они полностью потеряли разум и находятся во власти инстинктов.
– Все мы, намного раньше, потеряли разум, – сказал я для себя, но профессор услышал.
– Согласен с Вами, но сейчас нужно принимать окончательное решение.
– Я против нанесения ядерного удара… – мне не дал закончить Варяг:
– Ядерный удар не потребуется. У нас есть возможность управления генератором поля через Водолея.
– И что это нам даст?
Профессор изложил подробности:
– Мы расширим поле до критических значений и разбалансируем его. В результате взрыва, образуется плазменная сфера, которая уничтожит убежище и генератор с минимальным загрязнением продуктами горения.
– Мне нужно подумать. Сколько времени есть?
– Чем быстрее, тем лучше, – сказал Варяг, – у нас есть картинка со спутника. Показать? – я кивнул, соглашаясь.
На экране появился вид из космоса. Масштаб стал стремительно увеличиваться, и через минуту на экране было убежище. С нескольких сторон к нему вели накатанные дороги.
– Организуйте наблюдение, обо всех изменениях докладывайте немедленно. Сейчас мне надо побыть одному.