можности не было. Состояние Сомова нисколько не улучшалось, все, что было можно, Алена сделала в первые часы, оставалось только ждать и надеяться. Только сейчас я понял, что уже полночь, перекусив с Аленой сухим пайком, я провалился в сон, закутавшись в спальный мешок.
Проснулся от неясного чувства тревоги. Сомов был неподвижен, Алена лежала на спальном мешке, поджав ноги и тоже спала. Топливный брикет почти прогорел, оставив после себя горстку пепла и отдавая последние волны тепла и света. Нас никто не охранял, не поддерживал огонь, но я понимал, что она устала не меньше моего, поэтому положил ее и застегнул в спальном мешке, сверху прикрыл своим. Ей надо выспаться, потом такой возможности не будет, да и мне уходить еще рано, нужно было подготовиться. Проверил пульс у Сомова, прощупывается слабо, дыхание ровное. Я не стал ей говорить про свои планы по забору проб, думаю ей это сейчас не нужно, не поймет. Ее основная задача теперь – заботиться о Сомове. Я знал одно, что не выполнив задачу, все усилия окажутся напрасными, я этого себе не прощу, как и Сомов и сама Алена тоже, только не сейчас, потом.
Вышел из иглу, всю половину неба освещало северное сияние всеми мыслимыми красками, похожими на отсвет салюта, я такое видел в первый раз, зрелище захватывало. Осмотрелся, опасности не видно. Именно что не видно, на самом деле она повсюду и название ей Арктика. Одно неосторожное решение, легкомыслие или недальновидность тут же превратится в смертельную опасность. Природа обязательно воспользуется твоей слабостью и возьмет свое. Это еще не зима, но ветер в сочетании с влажностью и небольшим морозом, даже по меркам средней полосы, заставляют организм ощущать тридцатиградусный мороз. Поэтому медлить было нельзя. С каждым днем зима ближе, а что тут происходит зимой, даже думать не хотелось.
Она проспала еще четыре часа, проснулась, смешно потягивая носом воздух, улыбнулась. Банка с разогретым завтраком стояла недалеко от костра, источая аппетитный запах. Увидев меня и собранный рюкзак моментально забеспокоилась. Перевела взгляд на Сомова и переменилась в лице. Проверила его пульс, дыхание, зачем-то приоткрыла веко, облегченно вздохнула. Достала шприц из аптечки и сделала укол, посмотрев при этом на часы. Потом стала завтракать, я не мешал, сидел просто и смотрел на дорогого мне человека и знал, что она обязательно справится. Услышав мои мысли, она сказала:
– Ему стало лучше, у нас все будет хорошо, не переживай. Воду, аптечку, приборы, все взял?
После недолгих споров она заставила забрать меня почти всю питьевую воду, начав при этом растапливать лед в котелке, заготовленный мной во время ее сна, проверила аптечку, добавила противорадиационные препараты. Я в свою очередь едва ли не в приказном порядке отдал ей для Сомова запасы обезболивающих. «Выхлоп» оставил ей, мотивируя тем, что это тоже снайперская винтовка. Не стал ей объяснять, что вероятность встречи с белым медведем на побережье выше, чем в середине острова, не хотел пугать, но она и сама похоже это поняла. Дальше медлить было нельзя, я сказал:
– Мне пора, топливо рассчитывай минимум на четверо суток, если будет возможность добыть нерпу, будет неплохо, жир может пригодиться для обогрева, по поводу Сомова рекомендаций не даю, лучше меня знаешь. Я обязательно за вами вернусь.
– Я знаю, – она приблизилась и я крепко поцеловал ее.
Сомов зашевелился, застонал, пришел в сознание, Алена тут же засуетилась, я не стал мешкать, воспользовавшись тем, что она отвлеклась, покинул новое убежище. Сомов в надежных руках, продовольствия и топлива на три дня с запасом, а еще поцелуй…. Шел не оглядываясь, с легким сердцем, позади меня на достаточно длинном фале, с петлями через равные промежутки, следовали самодельные сани – рюкзак на паре лыж. Получилась довольно надежная конструкция, да и запасные лыжи не помешают. Первые километры давались легко, ветер попутный, видимость относительно хорошая, следов зверей нет, периодически останавливался и осматривал местность в бинокль, ничего подозрительного. Чувствовал себя отдохнувшим и готовым ко всему, самое страшное, что могло случиться, уже произошло. Ощущение вины от такого развития событий отошло пока вглубь сознания, заново предлагая варианты, как этого можно было избежать. Для себя я уже составил четкий план и намерен был его придерживаться, серьезных препятствий на пути не видел. Необходимо было держать ровный темп, любая поспешность или ускорение неизбежно приводят к обильному поту, потом усталости и обезвоживанию. В попытке согреться начинаешь двигаться еще быстрее, в результате твое обессиленное тело находят спасатели, ты загоняешь сам себя, как лошадь. Спасателей рядом не было, поэтому, как только я чувствовал, что начинаю взвинчивать темп, тут же останавливался, осматривался в зоне видимости, пару раз проводил замеры, чтобы лишний раз убедиться в отсутствии радиационного заражения. С такими остановками я прошел максимум двенадцать километров. После чего сделал дневную стоянку, укрытие сделал углом, где одной стороной был естественный скальный или ледовый выступ, с другой – стена из снежных блоков. Этот угол прикрывал меня от ветра, но и закрывал обзор с северной стороны, это меня не сильно беспокоило, местность позади меня была известна. Часового перерыва вполне хватало, чтобы восстановиться и пообедать, погреть удалось только руки над половиной горящего брикета, экономил топливо. Чтобы возобновить движение требовалось приложить немало усилий. Хотелось задержаться в этом укрытии еще немного, которое и укрытием то было только от ветра, но давало какое-то ложное чувство защищенности. Разозлившись на самого себя, разметал остатки стены из снега и через полтора часа продолжил движение. Злость плохой советчик, рано каяться, надо исправлять ситуацию. Первую сотню метров буквально гипнотизировал себя, мне надо идти, меня ждут, им нужна помощь, помогло. Говорят, что можно спать на ходу, я не спал, продолжал двигаться, контролировать маршрут и местность вокруг, замечать едва заметные ориентиры, вот только одно: я не помнил, когда останавливался. Тут же встал, как вкопанный, оглянулся, никого. Никто не гнался за мной, не выцеливал, опасности не было, осмотрелся в бинокль, чисто. Однако подсознание говорило об обратном, я взглянул на часы, больше четырех часов я шел без остановки, тут же кинуло в холодный пот или я успел вспотеть раньше? Почему тогда последние полчаса сознание кричит об опасности. Уже наверняка зная причину, я раскрыл и включил дозиметр. Значения в несколько раз превышают фоновые. Суетиться не нужно, уровень не запредельный, достал защитный комплект и фильтрующую маску, резина обожгла холодом. Вот теперь надо поторопиться, вопрос куда? Впереди зона заражения, характеристики неизвестны, сколько я буду проходить ее? Нужно еще найти эпицентр, взять пробы, это все время, потом устроить ночлег, на все сил не хватит. Поэтому только назад, не думаю, что сильно углубился. Как это ни обидно, пришлось возвращаться, малая цена за потерю внимания.
Назад возвращался едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, уже через двадцать минут, индикатор прибора погас, фон в норме, для верности отошел еще на пятьсот метров. По правилам защитную одежду надо снять, но снять я ее не мог, под защитным костюмом одежда была влажная от пота. Набирая полные пригоршни снега, обтер насколько возможно весь защитный костюм и отошел еще сотню метров, здесь уже можно разбивать лагерь. Снял защитную маску, принял дозу противорадиационного препарата. Успокоился. По отработанной уже технологии построил иглу, только размерами намного меньше, решил сэкономить силы и топливо для обогрева, как оказалось зря. Внутренне пространство нагрелось быстро, но также быстро и остывало, кроме того, места было явно мало. В таких условиях я не то что не отдохну, а еще больше устану и повезет, если не замерзну во сне. Посидел, отдохнул, слегка подкрепился и взялся исправлять ошибки. Новое иглу получилось раза в полтора просторнее, подождал, пока прогреется, старое жилище рушить не стал, всегда успею. Об охране периметра сигнальными средствами даже не могло быть и речи – маскировка, да и не было ничего с собой на этот случай, рассчитывали на посменную охрану, как обычно. Ограничился обходом в радиусе тридцати метров. Поужинал, развесил вещи на просушку на лыжи и палки, положил два брикета, должно хватить на шесть часов, выставил будильник на часах. Подсчитал сколько запасов израсходовал, хотел было подвести итоги для себя, но мысли переключились на Алену и Сомова. Не дожидаясь, когда нервы разыграются, застегнулся в спальном мешке с оружием под рукой и уснул. Усталость взяла свое.
Проснулся от завывания ветра над головой и холода. Вокруг темнота, только маленькое серое пятно над головой в своде укрытия. Брикеты прогорели, вход был заметен снегом, направление ветра изменилось. Потом едва слышно прозвенел сигнал будильника на часах. Первым делом зажег брикет, стало светло, но дымно. Значит вход замело недавно, иначе мог угореть. Откопался, ровно на столько, что бы ушел дым. Выходить пока не спешил, нужно полностью подготовиться. Позавтракал, утеплился, за ночь одежда высохла. Что бы ни происходило снаружи, время против нас. Сидеть и ждать окончания бурана не стоит, так можно задержаться до весны. За себя я не боялся – выживу, но меня ждут. По расчетам и карте я прошел почти половину, можно не торопясь за сегодня обследовать зоны заражения и устроить ночевку за пределами зоны с той стороны. В оставшийся дневной переход одолеть последние двадцать километров. Так и решил. Надел защитный костюм, включил дозиметр, собрал и упаковал все вещи, контейнеры поближе, чтобы были под рукой. Вышел наружу.
Видимость не превышала пятидесяти метров. Температура заметно понизилась, восточный ветер перемещал тонны снега, заметая все вчерашние следы. Если это начало, то нужно торопиться, если явление временное, то скоро закончится. Перед уходом разрушил малое иглу, на большое решил силы не тратить. Арктика сделает работу за меня. Ветер гнал меня в спину. Ориентируясь по показаниям дозиметра я приближался к эпицентру, в этом не было никаких сомнений, дождался, когда показания начали спадать и повернул под прямым углом. Через два часа после выхода, совершенно выбившись из сил борьбой с ветром и морозом, стоял в предполагаемом эпицентре давно минувших событий и думал, как теперь брать пробы грунта. Яму в снегу удалось выкопать, используя снежные кирпичи из этой же ямы в качестве защиты от ветра, который тут же пытался засыпать плоды моего труда. Потом был слой льда на который пришлось тратить драгоценное топливо, граната или взрывчатка не вариант, не знал как это может повлиять на пробы, но рисковать не стал. Еще через два часа я держал контейнер с пробой, которая обошлась уже слишком дорого, чтобы ей пренебрегать. К радости от осознания того, что цель достигнута примешивалось чувство… стыда. Мне было стыдно за то, что я не знал теперь куда мне идти. По пути сюда я несколько раз поворачивал, и теперь находясь в эпицентре, не знал откуда пришел, где север и юг, я заблудился. Ветер за это время тоже поменял направление, это было видно по яме, на месте работ, она уже полностью заметена снегом и защитная стена из снежных блоков не помогает.