– Командир, в нем жить можно… на Луне. Гадом буду, если не довезу нас до места.
Мрачное настроение за пару дней до операции сменилось общим холодным спокойствием и ожиданием. Все, что можно было, сделано. Людям предстояло заняться привычным делом, пусть и в совершенно иной обстановке. Бесконечные совещания, уточнения, принятие сложных решений оставались в прошлом, уступая место реакции только на окружающую обстановку. Как ни странно, я от этого не испытывал облегчения и иллюзий не питал. Еще ни разу за все время моего участия в проекте предстоящая задача не была легче предыдущей. Возникала мысль выйти на сутки раньше, но я поступил иначе. Последний день перед выходом предоставил всем выходной. Как оказалось не зря. То и дело что-то извлекалось из грузовых отсеков и заменялось на более необходимое.
Этот день наступил. Пышных проводов не было, расставались так, как будто завтра должны вернуться. Через сто дней после катастрофы колонна из шести машин выехала через главные ворота. Двигались медленно. Приборы отбивали показания системы мониторинга окружающей среды. В головном дозоре – наш БТР. Пегас за рулем, Алена за штурмана, я на месте стрелка. Следом двигался Сургут в гордом одиночестве за рулем грузового БТР, далее Глобус и Филин – за рулем. Аналогичное построение было и у второй группы, возглавлял которую майор Кочнев, позывной «Варяг», он пять лет до вахты возглавлял объект в Хабаровске и как никто другой ориентировался на местности. Вместе с ним были те, кто неоднократно бывал на том объекте. Приходилось ли им проделывать этот путь на транспорте? Я знал, что нет, такой необходимости не было.
Доехав до развилки, мы свернули вправо и остановились, пропуская вторую группу на левую дорогу. По связи прошел вызов.
– Барс – Варягу, прием!
– На связи, Барс.
– До встречи командир, не подведем, – и запел «Врагу не сдается наш гордый Варяг…».
– До встречи, семь футов под килем, – не остался я в долгу.
Я развернул башню и наблюдал, как скрывается вдали колонна из трех БТР. Через километр их движение стало едва заметно, корпуса боевых машин сливались со снегом. Белый покров ничем не отличался от прежнего, в разгар зимы, если бы не показания приборов, извещавших о смертельной опасности снаружи.
Наш маршрут планировался по северным широтам, там было меньше зон заражения и населенных пунктов. При желании мы могли бы спрямить маршрут, сокращая время, но главной задачей была разведка. Нам предстояло разведать безопасный маршрут, от одного населенного пункта до другого, подготавливая путь для эвакуации, места ночевок и отдыха, безопасные или относительно безопасные места и укрытия для трехсот человек как минимум. Для начала, нам нужно было выбраться из смертельного треугольника, вершинами которого были эпицентры ядерных взрывов. По прошествии ста дней, на этой его стороне, между двумя зонами заражения был узкий, относительно безопасный проход, который ко времени нашего возвращения должен был еще расшириться.
К вечеру проехали почти триста километров, практически без остановок, но из зоны заражения так и не выехали. Расположили бронемашины веером, в сторону дальнейшего движения, обеспечивая оборону, но обороняться было не от кого, скорее по привычке. За первый день пути следов крупных зверей, тем более пребывания человека, так и не обнаружили. В темноте решили без необходимости не двигаться, в свете фар окружающее пространство терялось, и можно было запросто сбиться с пути, застрять в непроходимой полосе препятствий. Временами казалось, что едем очень быстро, но это было не так, дорогами, точнее направлением движения служили просеки когда–то густого леса, теперь же это была пустошь с завалами почерневших стволов под слоем снега. Ночевали в машине, по очереди. Мы с Аленой разделили ночь пополам. Сомов выполнял самую сложную задачу, прокладывал колею и теперь ему был нужен полноценный отдых. Для таких условий больше подошла бы гусеничная техника, но скорость, моторесурс, запас хода были не в ее пользу. Сургут тоже спал всю ночь, из соседних БТР за ним приглядывали. В эфире была тишина.
Едва стало светать, собрались в путь. Только технику завести не удалось. Длительная стоянка ночью и мороз сделали свое дело, запас электрохода закончился, аккумуляторы были разряжены. Пришлось запускать резервные двигатели, расходуя драгоценное топливо. Через два часа движения перешли на электродвигатели, помимо генератора зарядку батарей обеспечивали солнечные панели, которые сейчас можно было называть световыми, солнца не было. От него остались только воспоминания, тонкий луч, пожираемый слоем облачности. Только к обеду, оставив позади около двухсот километров, остановились. Причин для остановки было сразу несколько. Около пяти километров проехали с тех пор, как приборы показали безопасный уровень радиации за бортом. Время приближалось к обеду, и пора было сделать короткую остановку. Но главным событием стало радостное сообщение Сомова по связи:
– Внимание всем, зеленка! Наблюдаю лес на горизонте.
В это верилось с трудом, за все время пути нам ни разу не попались признаки жизни, а тут такое, оазис в ледяной пустыне. Вопреки желанию, выходить все разом из бронемашин не стали. Подъехали ближе к лесу. Вышел из машины в скафандре, прихватил оружие. Режим маскировки включать не стал. Направился к лесу. По мере приближения, системы скафандра стали предупреждать о повышении фона. Нет никаких сомнений, что лес накапливал радиацию, удерживая осадки на поверхности. За этими сигналами не сразу распознал обнаружение цели, слишком сосредоточился на своих впечатлениях от оазиса. Когда увидел сигнал, было уже поздно, прозвучал выстрел. За мгновение до этого я успел перехватить оружие и повалиться на бок, ухватывая краем глаза вспышку на краю леса на расстоянии метров четыреста от меня. Пуля ударила в плечо, но я этого не почувствовал, скорее ощутил всем своим существом. Однажды мне уже приходилось вот так неожиданно получать привет с того света. Только при других обстоятельствах и с совершенно другими последствиями. В скафандре мне ничего не угрожало, однако всплеск адреналина заставил действовать без промедления. Я вскинул ВСК и в прицел увидел две вооруженные фигуры на снегоходе. Расстояние – четыреста двадцать метров, послушно выдал дистанцию дальномер скафандра. Могу достать, даже гарантированно достану, но стрелять не стал. Обе фигуры уже сидели на снегоходе и начали отдаляться. Что-то подсказывало мне, что торопиться не стоит. Одеты они были странно, если не сказать что никак. По крайней мере, на военных были совсем не похожи. В длинном стволе сидящего на снегоходе угадывался контур карабина. До этого они находились в ложбине у леса и начали выезжать на открытое пространство. После произошедшего, Пегас долго думать не будет, я поспешил вмешаться по связи.
– Не стрелять. Я в порядке, как приняли?
– Принято, – недовольно сообщил Сомов.
Я поднялся, осмотрелся. Велико было желание снять шлем, вдохнуть морозный воздух и прислониться к дереву. Это меня уже едва не сгубило, второго раза не будет. Прогулка по лесу отменяется. Я прошел вдоль леса к месту стоянки снегохода. Ничего примечательного на стоянке не обнаружил. Заготовка для костра, вытоптанная площадка. Судя по следам – двое, сделал я очевидное заключение и присел, прислонившись спиной к дереву. Только сейчас заметил, что хвоя на деревьях полусухая, с желтоватым оттенком. Этот лес выжил, но был, очевидно, болен. Возможно, потребуются годы, что бы его сочная зелень восстановилась. А возможно, погибнет, так и не оправившись от сокрушительного удара. Размышления прервал голос по связи
– Барс – Пегасу, что у тебя?
– Чисто, возвращаюсь, в лесу повышенный фон, следы двух человек и стоянка.
– Принято.
Возвратился. Мы обнаружены, пока неизвестно кем. Вопрос – скрылись окончательно, или поехали за подмогой? Населенных пунктов по близости нет. Оставаться на месте было нельзя. Вопрос – куда дальше двигаться? Снегоход скрылся в направлении нашего дальнейшего движения. Не поворачивать же обратно по такому случаю. Да были и другие мысли на этот счет. Когда не знаешь, как поступить, лучшее решение не делать резких движений. Развернулись веером в опасном направлении, организовали круговое наблюдение. Пообедали. Все правильно. Война – войной, обед по распорядку. Нападать на нас никто не собирался. Через час продолжили движение по следам снегохода. Через несколько километров к следам первого снегохода добавился еще один, сбоку. Через пару километров, еще один старый след. Выехали на холм и остановились. Перед нами была деревня. Огороженная со стороны дороги деревянными заграждениями, по типу противотанковых ежей. Следы гусеничной техники и самое главное – огневая позиция. БМП в окопе, чуть в стороне от дороги. Чьими-то стараниями деревня была превращена в форт. Сдали назад, уменьшая контур и возможности для прицельного огня. Воевать мы не собирались, но и обходить тоже не вариант, с учетом местности получался слишком большой крюк.
– Цифра, пробуй установить связь с поселком в УКВ диапазоне, – распорядился я.
– Принято, пока чисто… Есть связь. Форт на связи. Вывожу, – доложила через пару минут.
– Форт, ответь Омеге, – я решил вступить в переговоры.
– Форт на связи, – ответил грубый или простуженный голос. – Кто вы такие, что Вам надо?
– Мы свои, угрозы не представляем, просто нужно проехать, прием.
– Какие свои мы уже видели. Поезжайте своей дорогой, иначе применим силу.
– Мы русские, готовы подтвердить, возможности для объезда нет. У нас своя задача – я надеялся на мирный исход.
– Вот и выполняйте, это не наши проблемы. Десять минут Вам, чтобы убраться отсюда.
Не люблю, когда мне хамят, но дипломатия требует жертв. Разумные доводы не действовали, надо заинтересовать.
– Имеем информацию для Вас, можем помочь, поговорим? – не сдавался я.
Молчание длилось долго.
– Можете прислать одного переговорщика, – снизошел до разговора хриплый голос.