С началом событий, поток газа по трубопроводам почти иссяк, что было не удивительно, но подачу из резервных хранилищ и ближайших скважин удалось сохранить и практически замкнуть весь цикл на город. Это оказалось решающим фактором для выживания. Только благодаря газу удалось сохранить часть объектов инфраструктуры и электроснабжение. Более того была возможность обеспечить соседние поселки и городок, не говоря уже про Зеленую зону. Подачу газа туда никто не прекращал, не выдвигая никаких условий. Стратегический объект работал на благо всех жителей. Однако Сычу этого оказалось мало, он выдвинул ультиматум, ему надо было все, включая и власть в городе.
Потом Глава стал делиться планами по восстановлению города, говорил о теплицах, в которых раньше выращивали цветы, а теперь овощи и кукурузу. О возможности разведения кур и свиней, подключении к газу соседних районов и готовности принять неограниченное количество беженцев. В планах было даже восстановление железнодорожного сообщения на коротких маршрутах. На дороге с юга теперь установили пункт дозиметрического контроля и фильтрационный пункт. Город волею судьбы оказался в выгодном положении и претендовал на возможность стать островом стабильности в постъядерном мире. Именно с учетом этого провели референдум и провозгласили Североуральскую республику, выбрали Главу и командира отряда самообороны. Я его внимательно слушал, хотелось верить во все, что он говорит, очень хотелось, но я знал прогноз и то, что возврата к прежней жизни уже не будет, нигде и никогда. В ответ я поделился информацией об обстановке в окрестностях города и прилегающих районах, частично рассказал о проделанном пути и событиях. Позже вся информация о районах заражения была старательно записана и перенесена на карту Семеновым. Рассказывал кратко, не углубляясь в детали, для общего представления, но когда упомянул Седого, глава поменялся в лице и произнес:
– В семье не без урода.
– Родственник? – была моя очередь удивляться.
– Был родственник, лет двадцать назад по кривой дорожке пошел, не общались. Вот и нашел свою судьбу, – поникшим голосом проговорил Глава, – оставим это между нами.
Я присмотрелся к нему, они были похожи, тот помоложе, но выглядели совершенно разными людьми. Я хорошо помнил тот звериный оскал и взгляд переполненный ненавистью и страхом. Он ни в какое сравнение не шел с тем, что сейчас я наблюдал перед собой. Если они и были когда-то родственниками, может быть братьями, это ничего теперь не значило. В голове неожиданно возникла мысль: «Что если город полностью закрыть защитным куполом?» Он не такой большой и наличие генератора поля повысит его шансы на выживание в разы. Он может стать базой по перемещению беженцев и пунктом сбора для уцелевших в катастрофе. Вопрос, хватит ли для этого городских ресурсов, оставался открытым. Я попытался этот вопрос задать Алене позже, но определенного ответа не получил. Она сомневалась, как и я. За этими мыслями я не сразу понял, что глава продолжает разговор.
– … Связь с соседними городами вчера и сегодня удалось восстановить, поэтому дальше по пути у вас проблем не будет, там уже приняли решение войти в состав республики. Теперь мы не одни, двенадцать городов и населенных пунктов. Почти всех глав и старшин я знаю лично, по работе пересекались до войны. Но вот что Вас ждет за границей зон заражения, сказать определенно не могу, нет никакой информации.
Выезжали из города на следующий день, рано утром. Запасы питьевой воды и топлива пополнили. От продовольствия отказались, им нужнее. Боеприпасами поделились из арсенала в грузовом БТР. Полковник Семенов клятвенно заверил, что если будут утверждены награды новой республики, то первые шесть по праву принадлежат нам. Сомов даже пошутил по этому поводу, выбрав момент, когда нас никто не слышал:
– Командир, мы так, пока до Москвы доедем, гвардейцами станем, глядишь и до генералов повысят, будет чем Семенычу похвастать.
– Тебе бы все зубоскалить, – Алена его услышала и пристыдила.
Честно сказать нас это не грело. Было чувство хорошо выполненной работы и только. Больше заботил наш дальнейший путь. Андрей Анатольевич не обманул. До вечера мы проехали несколько блокпостов на дорогах, ведущих в поселения в стороне от дороги и один городок, который объехали по окраине. Долго нас не задерживали, пропускали беспрепятственно. К вечеру въехали в город, по размерам немного уступающий столице Североуральской республики. Здесь так же, как и на постах развивался трехцветный флаг: черно-красно-белый триколор. Немного подумав, я без труда понял значение такого выбора цветов, пожалуй в этом был свой смысл. Встречали нас радушно, но с большой долей опаски и настороженности. Слухи обгоняли нас по маршруту, неизбежно обрастая многочисленными деталями. Те, кто постарше воспринимали их скептически, кто помоложе, не стеснялись задавать вопросы. В качестве пресс-атташе выступал Сомов, который неизбежно переводил все в шутку. Не понятно уже было когда он шутит, а когда нет. Атмосфера недоверия быстро улетучилась. У меня, как у старшего группы, спрашивали мнение по поводу организации сил самообороны, Томский вовремя пришел на выручку, иначе наша репутация оказалась бы под угрозой. Алену, когда узнали ее профиль, привлекли для настройки аппаратуры связи. Обеспечили ночлег и питание.
Не желая обременять хозяев, рано утром покинули город. Еще один пункт на маршруте эвакуации был закреплен. Жилой поселок после этого попался только один, несколько домов были явно обитаемы. Приближение к зоне заражения ощущалось почти физически. Алена постоянно докладывала о повышении фона. На границе зоны заражения был некогда обитаемый город. С холма мы увидели обширную равнину на границе города, заставленную брошенными машинами. По-видимому, здесь был разбит лагерь беженцев. Что с ними произошло, догадаться было не трудно. Радиоактивные осадки застали их на открытом пространстве. Тонкий ручеек транспорта на выезде со стоянки застыл без движения. Это был треугольник из трех эпицентров. Удар пришелся по населенным пунктам. Дальше пути не было. С этим нужно было смириться и искать обход. Этот обход нашелся, не без помощи Водолея. По просекам и руслам рек, которые разлились и замерзли, превратившись в широкие транспортные магистрали. Для этого пришлось отклониться с маршрута на восток. Путь до следующего города, в обход зоны заражения, вместо трехсот пятидесяти километров растянулся на шестьсот. На трассу выезжать не спешили, двигались вдоль нее, в город решили пока не заезжать, а с рассветом провести разведку, полоса относительного везения рано или поздно должна была закончиться. Тем более что город был отрезан с юга и с севера сплошными зонами заражения. На подъезде к городу фон был не опасен, но все равно был выше нормы. Заночевали в машинах на просеке, с утра вышли на разведку. Каково же было наше удивление, когда увидели знакомый триколор Североуральской республики на посту при въезде в город. Сначала даже не поверили, подошли ближе. Так и есть. Республика уверенно завоевывала территории с которыми пока не имела транспортного сообщения, но радиосвязь, видимо наладили. Все равно рисковать не стали. Оставили два БТРа в засаде, на другом подъехали почти вплотную к посту. Нас никто не пытался остановить, остановились сами.
С поста вышел боец в защитном костюме с оружием и дозиметром. Второй остался его прикрывать. Сделав замеры он постучал по броне, я вышел. Он удивился, что я без средств защиты, но спросил в первую очередь про другое:
– Здравия желаю, Вы группа «Омега»?
– Добрый, да мы, – не стал я тянуть с ответом.
– Что случилось? Где остальные? Нам сказали, что вы на трех машинах.
Его осведомленности я не удивился, но раскрывать карты не торопился.
– Они задержались, будут позже.
– Хорошо, мы Вас заждались, думали уже все, пропали. Проезжайте, на развилке уходите по следам, налево. Там вас встретят.
Нас действительно встречали. Глава города, а правильнее сказать старшина общины нашему приезду обрадовался. Это был немолодой уже мужчина, который хотел казаться бодрым, но в словах то и дело проскальзывала безнадега, сродни той, которую мы уже слышали в словах капитана из заброшенной деревни.
– Значит, есть проход на север? – он не скрывал своей радости.
– Да есть, только не сразу на север, нужно отклоняться на восток. Маршрут, если надо у нас отмечен на карте.
– Слава Богу, мы уже надеяться перестали…
В этом городе, точнее том что от него осталось, обстановка была не столь благостна, как в столице республики. Из жителей осталось едва ли две сотни жителей. В нем не было ни отопления, ни электричества, никаких стратегических запасов, позволивших бы пережить ядерную зиму. Вся жизнь общины сосредоточилась в частном секторе. В домах селились по несколько семей, экономя на отоплении и топливе для генераторов. Была техника и топливо, только ехать было некуда. С севера и юга город был зажат зонами заражения, на восток, откуда мы приехали, дорог не было. На запад, за Урал смысла уходить они не видели, предполагая, что ситуация там еще хуже. Основной поток беженцев ушел именно туда, и о дальнейшей их судьбе было ничего неизвестно. В общине было два десятка неместных, из окрестностей Перми, Нижнего Тагила и с запада. Это были те немногие, которым удалось выжить, покинув зоны заражения. Я вызвал группу в город, здесь нам ничего не угрожало.
Наш приезд стал сигналом для эвакуации, они давно уже ждали такой возможности. Убедившись в наличии безопасного прохода в поселения Севера, община готовилась оставить город. В этой обстановке это было наверное самое правильное решение. Я подробно описал весь маршрут до столицы, где их наверняка смогут принять. Трудности пути их не пугали, у этого города не было будущего. Главе было не до нас, шло формирование колонн. Узнав, что они испытывают трудности с продовольствием, отдали им половину из имеющихся запасов в грузовом БТР. При экономном режиме, с учетом того, что есть и кое-какие свои запасы, им должно было хватить на дорогу. Не дожидаясь, когда колонна покинет город, мы попрощались, пожелав удачи в пути, и выехали на запад.