Сами беженцы были не похожи людей, покидающих зону бедствия. Многочисленных баулов и мешков с личными вещами не было. Все свои личные вещи они обязаны были оставить перед входом в убежище. Пройдя фильтрацию и карантин, каждый из них получал все необходимое из запасов убежища. Одежда была больше похожа на униформу неизвестного формирования, разных цветов, от серого до синего и включала несколько комплектов повседневной одежды, арктические комбинезоны и куртки. Рюкзаки и сумки разных размеров, входящие в комплект, позволяли нести с собой помимо личных вещей, суточный запас продовольствия, минимальный набор для выживания, средства защиты и медикаменты. Исключение составляли бойцы подразделения охраны, чья экипировка заметно отличалась от остальных. В подразделение охраны входили тридцать человек, имеющих необходимую военную подготовку. Их задачей было сопровождение колонны. Возглавить это подразделение должен был капитан Николаев Сергей Андреевич, позывной «Сургут», штатный разведчик подразделения «Омега». Ко времени прибытия, он уже смирился с тем, что ему предстоит вести колонну обратным маршрутом. По тем вопросам, которые он мне задавал, я понял, что мыслями он уже на обратном пути. С удовольствием бы предоставил ему пару дней для отдыха, но это было невозможно. Шестьсот человек не станут ждать, когда отдохнет проводник. Он это прекрасно понимал.
Наш приезд не прошел незамеченным. В очередной раз это стало сигналом к общей эвакуации. Новость быстро распространилась по убежищу. Когда после прохождения шлюзов мы попали на минус первый уровень, объект уже гудел, как растревоженный улей. Признаков перенаселения я не заметил. Объект рассчитанный на триста человек принял почти втрое больше. Все три уровня были заняты беженцами. Административно-жилой уровень был полностью заселен. Управление размещалось в БЧ «Омега», что было обосновано. Место для нашего размещения нашлось без труда, было подготовлено заранее.
Про отдых пришлось сразу забыть. Вместе с Аленой и Томским, через час после прибытия, мы уже находились в комнате совещаний. Майор Казаков докладывал о положении дел на объекте и обстановке.
– Эвакуация в день «Икс» прошла успешно. В течение первых часов было эвакуировано семьдесят процентов из основного списка лиц, подлежащих эвакуации. В последующие сутки пятьдесят процентов от списка лиц с резервных пунктов сбора. Далее, в течение тридцати суток был введен протокол «Ноль», об этом я уже докладывал. После оценки возможностей объекта мной было принято решение о дополнительной эвакуации уцелевших, как то и предусмотрено протоколом «Альфа», в результате имеем сегодня шестьсот человек, готовых к эвакуации. Более ста человек в ожидании второй очереди, по мере готовности колонны, но не раньше, чем первая колонна достигнет пункта назначения. Нижний жилой уровень частично загрязнен, северный блок находится в режиме изоляции, угрозы не представляет. За все время с начала событий потери составили тридцать два человека, из них восемь человек – боевые, остальные вследствие ранее полученных травм и повреждений от поражающих факторов. Все зафиксировано в журнале событий дежурной смены, при необходимости можете ознакомиться. Выход колонн назначен на десять часов утра завтра. Головной дозор выйдет раньше. Остальные вопросы предлагаю обсудить после отправки колонны, если у Вас нет возражений.
– Возражений нет, все правильно, – я поддержал Казакова. – Расходимся по своим задачам, остальное – завтра. Пегас – проверяешь технику, наличие заправки, исправность, вооружение. Цифра – проверяешь связь и медицинскую часть, комплектацию гуманитарной помощи. Глобус – конвой и общую организацию движения. О результатах доложите мне сегодня. Если вопросов нет – за дело, отдыхать будем завтра… если получится.
Когда все вышли, я поинтересовался у Казакова:
– Есть проблемы, о которых мне нужно знать сегодня?
– Вагон и маленькая тележка, – тяжело выдохнув, сообщил Казаков. – По гуманитарной помощи смогли загрузить не все, запасы ограничены. Помимо того, что количество людей в убежище втрое превышает расчетное, нами на обеспечение взято несколько общин, в нескольких проведены разовые акции. Запасов продовольствия, топлива, медикаментов хватит на два, максимум три месяца. При увеличении количества укрываемых до расчетного – на месяц. Имеющихся транспортных средств хватит на эвакуацию еще максимум трехсот человек. Это основное.
– Понятно, разведку маршрутов к объектам категории «B» проводили?
– Проводили, неудачно. На маршруте встретили вооруженное сопротивление. Четверых потеряли, трое раненых, почти восстановились. Повторная разведка запланирована на этой неделе.
– При условии пополнения запасов, сколько времени еще сможете поддерживать объект в работоспособном состоянии?
– Навскидку сказать трудно, если такими темпами, то не более года, максимум полтора. После этого убежище будет заражено на всех уровнях, без возможности дальнейшего использования.
– Этого допустить нельзя, часть объекта необходимо законсервировать. Стратегическую точку терять нельзя, – высказал я свое мнение. – Есть мысли по этому поводу?
– Я уже принял меры. Южный блок первого подземного уровня – стерильная зона. С него есть доступ в хранилище и на поверхность. При желании его можно использовать автономно.
В целом обстановка была понятна, убежище уже полностью выполнило свою основную задачу. В дальнейшие планы вошла необходимость пополнения запасов. Прикинул по карте, три сотни километров, примерно столько же, сколько и до места расположения Водолея. Нас остается четыре человека из группы. Казакова в расчет не берем, его основная задача – безопасность убежища, иначе все остальное теряет смысл. Нам с Аленой и Сомовым усиление не нужно, вдвоем тоже не справимся. Значит Томский с группой из убежища – единственный вариант, думаю, с его стороны возражений не будет.
До глубокой ночи шли последние приготовления, поступали доклады о готовности, вносились необходимые изменения. Крупный обоз мог бы стать легкой добычей, поэтому решили разделить его на два. Основные силы конвоя были в головном и тыловом дозорах, два БТР в резерве. Маршрут знаком, но лучше перестраховаться. Обе колонны выходили с разницей в сутки. Этому была и другая причина. Ни одна из общин по пути следования не смогла бы разместить всех одновременно. Когда на выезд потянулись первые машины, эфир наполнился докладами о готовности и результатами первых наблюдений. Первая колонна из тридцати машин скрылась за горизонтом. В зоне доступности связи непрерывно контролировали их движение, в готовности немедленно выехать на помощь. Именно сейчас шла проверка того, насколько качественно мы сделали свою работу. К вечеру поступил доклад о прибытии к месту ночевки. Без происшествий. Можно было выдохнуть. На следующее утро вторая часть колонны вышла по тому же маршруту. Убежище опустело. Неожиданно появился повод для общей радости. Первой, настоящей радости со времени начала операции. Почти одновременно стало известно, что колонны из Ижевска и Новосибирска прибыли в «Омега-центр». Почти тысяча человек спасенных благодаря проекту. Это стоило тех усилий, которые были затрачены. Это говорило о том, что вторая часть маршрута безопасна, а значит и шансы колонн из Владимира дойти до конечного пункта возросли вдвое.
Казалось бы безлюдное убежище, вновь ожило. Казаков контролировал подготовку к приему новых беженцев. Томский отбирал группу для проведения разведки к хранилищам проекта, объектам категории «В». Как и ожидалось, возражений с его стороны не последовало. Оставался один нерешенный вопрос с эвакуацией людей из убежища в Краснодаре. Неожиданное решение пришло во время связи с «Омега – центром». Кириллов предложил сформировать группу из резерва и тех бойцов подразделения, кто прибыл на базу с первыми колоннами. Они могли встретить колонну из Владимира на половине пути и дальше проводить их в «Омега-центр». Сургут с еще двумя бойцами подразделения мог бы вернуться во Владимир. Такое усиление нам сейчас не помешает. Этот вариант был принят. У нас было десять дней, максимум две недели, что бы решить задачи, не связанные с эвакуацией убежищ. К вечеру Томский доложил о готовности, выход назначили на утро. Алена не находила себе места, возможно, в паре сотен километров находились ее родители. Сомов тоже был за немедленный выход, я не возражал. Были соображения повременить, дождаться предварительных результатов от Томского, но он заверил меня, что отобранные им люди мало чем уступают бойцам «Омеги», после чего все сомнения отпали.
Утром проводили группу Томского и сами выехали из убежища на одном БТРе. Необходимости выбирать маршрут не было. На первый взгляд простая задача пройти кратчайшим путем из точки А в точку Б, на расстояние три сотни километров, нет ничего проще. Наш маршрут пролегал через зону заражения, недалеко от двух эпицентров и заканчивался в некогда известном на весь мир наукограде, значительно расширившим таблицу Менделеева. Если до сих пор основной задачей было избегать зон заражения и городов, то сейчас главным было дойти как можно скорее, эвакуировать Водолея, благо, что его место было известно и найти Виталия Семеновича с Лидией Михайловной. Не долго думая, решили начать со второй задачи, как приоритетной. Помимо личных мотивов и острой необходимости установить местонахождение руководителя проекта, было и другое обстоятельство. После эвакуации Водолея он не сможет оказывать нам содействие, находясь в транспортировочном контейнере, подготовленном Аленой. Она подробно обсудила с ним все детали предстоящей эвакуации. Время транспортировки должно быть по возможности минимальным. Не говоря уже о рисках при его транспортировке в период поисковой операции.
Первоначально маршрут прошел по южной окраине города на значительном удалении от него, разветвленная сеть дорог давала определенные преимущества. Только по дороге было двигаться невозможно. Она была забита машинами, как в центре мегаполиса в час пик. Это была огромная автомобильная пробка, которая протянулась на многие десятки, а может быть и сотни километров. Под покровом снега силуэты машин едва угадывались. За время после катастрофы снег слежался, образовав плотный наст, но от движения по нему мы отказались не раздумывая. Это была огромная братская могила. В каждой машине находились тела людей. Едва выехав на трассу, мы попробовали откопать одну из машин, в надежде, что она окажется пустой и мы никого в ней не найдем. Но наши надежды не оправдались. По какой причине люди остались внутри, не покинули транспорт, нам было неизвестно. С учетом этого пришлось перестраивать маршрут, выбирая просеки и замерзшие русла рек, иногда второстепенные дороги, на которых тоже были брошенные машины, но возможность для проезда сохранялась.