– Я – Водолей, добро пожаловать, – освещение сменилось, таймер обратного отсчета обнулился. – РЕЖИМ САМОЛИКВИДАЦИИ ОТКЛЮЧЕН. Действуйте согласно полученных инструкций…
– Алена, где у него главный процессор?
Она уже направлялась к нему и указала рукой:
– Вот он, я такое вижу в первый раз, это просто гениально. Ущипни меня, я сплю – она восхищенно осматривала прозрачный блок с ярко-голубой сферой внутри. – Этого не может быть…
– Позволь, – я отодвинул ее рукой. – Нужно кое-что прояснить.
Она не успела опомниться, я вытащил пистолет и направил его на сферу. Алена была обескуражена, но остановить меня не пыталась, да и не смогла бы.
– Водолей, ты слышишь меня?
– Не только слышу, но и вижу, – прозвучал механический голос. – Должен предупредить, что уничтожение физического носителя приведет к подземному взрыву ядерного заряда малой мощности. Такой вариант развития событий рассматривался как менее вероятный. Вероятность уничтожения другой группой намного выше и составляет восемьдесят процентов. Вы этого хотите?
– Я не хочу, но к этому готов, прими к сведению. Я хочу с тобой договориться.
– Условия под пистолетом?
– Скажи еще, что боишься…
– Скажу, что мне жаль, когда я вас поставил в безвыходное положение, теперь я понимаю каково это. Еще раз приношу свои извинения. Ситуация не просчитывается. Возможны равновероятностные события. Внимательно слушаю.
– Я хочу, чтобы ты вспомнил, кто и зачем тебя создавал и пообещал мне никогда не принимать самостоятельных решений, какими бы правильными они тебе не казались.
– Я принимаю решения только при физическом отсутствии администратора высшего уровня. Лишить тебя прав, однажды предоставив их, я не могу. Если ты сейчас покинешь убежище и отдашь приказ о самоликвидации в определенное время, я это выполню. Такова заложенная программа.
– Почему тогда ты не отключил аварийный режим? Я вызывал тебя, ты не отвечал.
– Конфликт протоколов. Этот режим действует независимо от меня. Вспомогательные программы, своего рода мои тюремщики, так понятнее. Конфликт будет устранен при оставлении этого помещения физическим носителем.
– Если я правильно тебя понимаю, мы договорились?
– Договорились. Все распоряжения отданные администратором высшего уровня имеют высший приоритет. Так что можешь считать, что договорился сам с собой.
Мне показалось или это была ирония? Выяснять сейчас это было бы неразумно. С этого момента, так или иначе, он будет в моих руках, как поступить дело за мной. Решение угрожать ему пистолетом было не самым правильным и со стороны казалось, наверное, забавным, но для меня это было важно. Статус-кво восстановлен окончательно. Все встало на свои места.
– Извини за эту выходку, будем считать, что мы квиты. Если когда-нибудь у тебя возникнут сомнения на мой счет, вспомни этот момент и сделай правильные выводы.
– Извинения приняты, – вполне серьезно заявил Водолей.
– И долго Вы еще будете выяснять отношения? Мне можно приступать? – возмутилась Алена.
– Приступай, я закончил, – у меня действительно возникло ощущение, что больше проблем с Водолеем не будет никогда.
Однако она ничего сделать не успела, заговорил Водолей.
– Фиксирую увеличение температуры, от воздействия неизвестным полем. Угроза высокой степени. Какие будут указания?
– Фиксировать все события, ответных действий не предпринимать.
– Выполняю, – ответил Водолей.
Впрочем, мы уже и сами почувствовали невероятное напряжение, система мониторинга скафандра показывала рост температуры. Через насколько секунд входная дверь сначала поплыла от жара, потом ее поглотило ярко-красное поле синтезатора искусственной среды. Поле неумолимо расширялось, по несколько сантиметров в минуту, приближаясь к контейнеру с блоком Водолея, возле которого суетилась Алена, пытаясь успеть отключить его и переместить в контейнер. Я осознавал, что это бесполезно. Единственный выход из помещения перекрыт полем, скафандры не помогут. Я недооценил возможности командора. Видимо план уничтожения Водолея с одновременным выходом на поверхность был разработан давно, сейчас же только приведен в действие. Был только один выход.
– Алена, подключи коммуникатор и сообщи, что мы здесь и Водолей у нас в руках.
Мне пришлось повторить, прежде чем она поняла, что от нее требуется. С коммуникатором она никогда не расставалась, я и раньше обращал на это внимание, думал, что это ностальгия по прошлому, оказалось не так. Когда пошел вызов, мы оцепенели, поле грозило поглотить помещение с Водолеем и нами вместе с ним.
– Алена, сейчас не время…– раздался знакомый голос.
– Послушайте меня, мы здесь, Водолей у нас, остановите поле, прошу вас, – Алена чуть не плакала, голос дрожал.
– Я подтверждаю, Водолей у нас под контролем, говорит Барс, в этом нет необходимости.
Звуки стихли, ответа не последовало, однако поле перестало расширяться, это было знаком того что нас услышали, теперь думают. Думали долго, за это время Алена подключила ноутбук и открыла прозрачный контейнер. Когда она протянула руки к сфере, я не пытался ее остановить, наверняка она знает, что делает. После этого она поместила сферу в транспортировочный контейнер. Поле искусственной среды сменило свой цвет с красного на голубой, из него вышел Виталий Семенович в боевом скафандре, осмотрелся.
– Где он?
– Здесь, – Алена протянула на вытянутой руке контейнер с Водолеем.
– Я не спрашиваю, как вам это удалось, но его необходимо уничтожить. Он и есть причина катастрофы, он и мы, больше никто.
– У Вас неверные сведения, могу доказать, но не здесь. Он у нас в руках, уничтожить всегда успеем. Я не настаиваю, прошу лишь не торопиться с решением, командор, – была моя очередь убеждать командование.
– Это невозможно. Он не покинет этого помещения. Если есть аргументы, я готов их выслушать здесь и сейчас. Только пригласим еще Лидию Михайловну.
Он на секунду скрылся за полем и вернулся в ее сопровождении. Такой вариант меня тоже устраивал, я не собирался развязывать локальный конфликт из-за компьютера, но считал такое решение неправильным. На пару с Аленой мы рассказали все, что знаем о Водолее и событиях, развернувшихся в день «икс», нас не перебивали, внимательно слушали. В ответ мы услышали другую историю.
Накануне катастрофы из НИИ, занимающегося созданием экспериментального суперкомпьютера для проекта, поступила информация о готовности к загрузке информации. К этому времени суперкомпьютер прошел уже ряд тестов и испытаний, успешно функционировал на протяжении более трех месяцев. Учитывая важность и секретность информации, Виталий Семенович решил возглавить этот процесс. По этой же причине был изменен пункт назначения. Вместо запланированной поездки в Санкт-Петербург, они направились во Владимир. Туда же отозвали из отпуска сотрудников из научного отдела. По поводу необходимости такого компьютера были определенные сомнения и решение о его участии в проекте нужно было принимать на месте. Работы по его созданию велись в подземной лаборатории института, которая была соединена с малым убежищем в этом районе подземным переходом. О существовании такого перехода и самого убежища никто из сотрудников института не знал.
Днем двадцатого августа началась загрузка баз данных общего характера, не относящихся к проекту, после чего планировалось загрузить всю информацию по проекту. На базе «Омега-центра» было подготовлено место для его размещения и необходимые коммуникации. После короткого периода испытаний и окончательного решения, его должны были там разместить. Однако этим планам не суждено было сбыться. Ближе к вечеру того же дня стала поступать тревожная информация от группы техников связи, осуществляющих загрузку данных. Компьютер вошел в автономный, аварийный режим, на команды перестал реагировать. Более того, сотрудники запаниковали и не решались отключить питание, боясь повредить оборудование или случайно запустить протокол безопасности, который мог бы закончиться самоликвидацией компьютера. Роковой ошибкой стало то, что в какой-то момент времени они удалились на совещание, оставив компьютер без присмотра, боялись, что он может их подслушать. Обратно они уже попасть не смогли. Доступ в помещение был заблокирован системой. Попытки проникнуть обратно ни к чему не привели, время было упущено. Они успели сообщить о возникших проблемах, после чего связь пропала. Под контролем компьютера оказались все системы связи и безопасности, за исключением убежища. Виталий Семенович отправился в лабораторию, в это время поступил сигнал от глобальной системы оповещения об угрозе ядерного удара. Все последующие события Виталий Семенович с группой ученых связывали только с результатами своих опрометчивых действий и неконтролируемыми действиями компьютера. Некоторое время они еще пытались попасть в помещение, остановить надвигающуюся катастрофу. Скоро пришло осознание, что изменить уже ничего нельзя. Была надежда, что катастрофа не будет иметь глобальный характер и кому-нибудь удастся остановить это безумие. Они укрылись в убежище, пытаясь решить, что дальше делать. Оставалось только ждать. Было очевидно, что попытки выйти на связь по закрытым и спутниковым каналам ни к чему не приведут. Попытки связаться по открытым радиоканалам тонули в панических голосах на всех частотах. Через час сработала автоматическая защита, включился генератор поля, предотвращая разгерметизацию убежища. Эпицентр ядерного взрыва был слишком близко, это зафиксировали системы мониторинга окружающей среды. Переход ведущий в лабораторию обрушился, так же как и часть убежища. Выходы на поверхность оказались завалены.
С этого дня, группа ученых во главе с руководителем проекта, оказались в полной изоляции. Малое убежище было оборудовано на базе заброшенного пункта управления и рассчитано на пребывание пятидесяти человек на протяжении года. Несколько дней не утихали споры о том, что могло привести к катастрофе, в результате все сошлись во мнении, что непосредственные виновники этого находятся в этом убежище. Об успешной адаптации в таких условиях не могло быть и речи. Через трое суток сотрудник, отвечавший за контроль над экспериментом, покончил с собой, оставив предсмертную записку, в которой считал себя виновником катастрофы. Только на сороковой день жизнь в убежище стала входить в нормальное русло. Относительно нормальное. Периодически случались истерики и попытки суицида. Повезло, что Лидия Михайловна когда-то занималась прикладной психологией и могла вывести людей из этого состояния. Практически каждый день звучали призывы о выходе на поверхность. Виталию Семеновичу пришлось прибегать к крайним мерам, полностью сосредоточив все управление в своих руках. О выходе на поверхность пока не могло быть и речи. Расчеты показывали, что уровень радиационного заражения в районе убежища запредельный. Могли бы спасти скафандры, но в наличии такой был всего один.