Дети – сын Вовка родился (рыжий)…
Полагаю, что основные параметры совпадают.
Теперь, во избежание подозрений в розыгрыше, вынужден изложить тебе две истории, известные только тебе. Эти истории по сей день, как я полагаю, вызывают у тебя чувство стыда. Собственно, поэтому ты никогда никому о них не рассказывал. Трудно и стыдно. Однако, необходимо:…
Далее следовало изложение двух эпизодов из жизни Алексея: одна история произошла с ним в семилетнем возрасте, другая – в двенадцатилетнем.
Алексей прочитал и почувствовал? как запылали уши.
Теперь краткая история моего здесь появления:
Год назад я получил от Николса известие о смерти Федора Петровича.
Приехал на похороны, встретился с Николсом. Он теперь в Москве в больших начальниках. Через год снова встретились здесь же. Получил я от него ключи от дома и предложение купить дом, если понравится. Сам он интереса к вещам и документам Федора Петровича не проявил, а всучив мне полномочия разобраться и распорядиться, уехал. Пока разбирался, навестили меня, как я думаю, известные тебе, Александр Юрьевич и Сергей Матвеевич.
Познакомились, разговорились о том, о сем, о моих профессиональных устремлениях.
Перед самым отъездом они пришли ко мне снова и сделали предложение, от которого я не смог и не захотел отказаться.
Итог – с начала августа я – здесь, влез в проект по самую макушку. Теперь кое-что о наследии, которое я успел обнаружить:
1) на чердаке металлический ящик с защелками 400×600×400 – там бифуркатор и конструкторская документация к нему;
2) в тумбе письменного стола – толстая коленкоровая папка – там несколько тетрадей с изложением истории эксперимента (фактически – дневник) и некоторые теоретические выкладки, в которых я пока ничего не понял.
Вот пока и все. Не пожалей времени на ответ. Алексей Владимирович Лодыгин (Левый).
Аргуново. 10 августа 2015 года.
P.S.
Старые почтовые марки кончились. Пришлось прилепить новую. Надеюсь, что на вероятность доставки повлияет не сильно.
Алексей уставился в пространство.
– Дичь какая-то, «несвязуха объективная».
Повертел конверт – формат старый, советский. Марка: изображен какой-то дивный пассажирский самолет. Написано «ИЛ-596», внизу надпись «Почта СССР 2014 г. 4 коп».
– Приехали. К доктору завтра сходить? Нет. Сначала к Александру Юрьевичу. Впрочем, он завтра сам обещал придти. Придет. Прочитает. Нет. Интимные подробности следует подвергнуть цензуре.
Алексей выдвинул ящик стола, нашел там склянку с чернилами и авторучку, заправил и тщательно замалевал весь компромат. Потом открыл дверцу тумбы стола, разгреб всякую ерунду и убедился в наличии толстенной папки с завязанными тесемками. Трогать не стал.
Поднялся на чердак, огляделся. В углу стоял металлический ящик с защелками. Крышка пыльная.
– Вероятно, никто не открывал несколько лет.
Алексей внимательно оглядел весь чердак. Кроме собственных следов никаких признаков недавнего вторжения не заметил. Спустился, сел за обеденный стол, налил себе еще стаканчик чаю и принялся есть варенье. В душе нарастало раздражение. Алексей всегда считал, что шутки должны быть изящными, однако этот розыгрыш по тщательности подготовки ни в какие рамки «хи-хи» не вписывался.
– Завтра потребую объяснений.
Со следующего позднего утра Алексей занялся подготовкой к званному обеду. Чувство раздражения его не покидало, однако, он постарался, чтобы это не отразилось на качестве блюд. Алексей не делал из кулинарии культа, но кое-что умел. Процесс приготовления помог ему пригасить эмоции и настроиться на спокойный разговор, приличествующий приему гостя.
Без четверти два стол был готов. Алексей вышел на крылечко с пустой консервной банкой, уселся и закурил в ожидании. На улице было прохладно, накрапывал дождик. На улице – никого. Вдалеке послышался звук мотора знакомой буханки. Через некоторое время машина подъехала к калитке, остановилась, из нее вышел Александр Юрьевич, буханка уехала. Александр Юрьевич кивнул Алексею, отворил калитку и направился к крыльцу, на ходу доставая сигареты. Подошел к Алексею, тот встал. Поздоровались. Сели рядом. Александр Юрьевич закурил. Некоторое время молчали.
– Чего нашел?
Алексей расстегнул нагрудный карман, вынул странный пятак и протянул Александру Юрьевичу. Тот взял, покрутил, рассмотрел.
– Занятная штука. Давно нашел? Где?
– В первый же день. На дороге, у кладбища.
– Это все, что нашел?
– Не…
Алексей вяло махнул рукой в дом.
– Вам как? Сначала артефакты, а потом обед или наоборот?
– Мне бы сначала кратенько ознакомиться с перечнем и, перед подробным изучением – поесть. Очень кушать хочется. Я бы даже сказал «жрать».
– Это сейчас. Это – махом.
Алексей встал и пошел в дом. Гость – следом. Алексей подошел к письменному столу, достал тетрадку с «Эфирными изысканиями» и положил на стол. Александр Юрьевич прошел следом, покосился на обеденный стол, сглотнул и занялся тетрадкой. Открыл, пробежал глазами вводную часть, полистал. У Алексея создалось впечатление, что Александр Юрьевич видит эту тетрадку не впервые. Александр Юрьевич пролистал до последних записей, внимательно прочитал. Поднял глаза на Алексея.
– Вот это, последнее, сам слышал?
Алексей кивнул.
– Везунчик… Еще что-нибудь?
Алексей набрал воздуха, выдохнул. Достал из кармана конверт, положил на стол.
– Это получил вчера вечером.
Александр Юрьевич внимательно изучил конверт.
– Можно прочесть?
– Теперь можно.
Александр Юрьевич вынул из конверта листок и углубился в чтение.
– Судя по Э…Э изъятиям, идентификация прошла успешно?
– Угу.
Александр Юрьевич встал и в некотором возбуждении зашагал по комнате. Остановился. Повернулся к Алексею:
– Папка, ящик…
– Есть. На указанных местах. Не вскрывал.
Александр Юрьевич продолжил двигаться из угла в угол. Остановился.
– Лешенька. Ты, в некотором смысле, влип…
– В каком таком смысле?
Александр Юрьевич взглянул на накрытый стол.
– Что у тебя на первое?
– Уха.
– Разговор обещает быть длинным. Подожди меня пять минут.
Александр Юрьевич быстрым шагом вышел на улицу. Алексей проводил его взглядом, сел за обеденный стол и замер в ожидании.
Минут через пять-семь Александр Юрьевич вернулся. В руке у него была заиндевевшая бутылка водки. Подошел к буфету, взял две стопки, сел напротив Алексея.
– Давай уху. Сейчас примем, и я тебе постараюсь… все обстоятельно.
Александр Юрьевич налил водки в обе стопки. Подождал, пока Алексей подал первое. Поднял рюмку:
– С днем пограничника.
Алексей вопросительно взглянул, однако, протянул рюмку и чокнулся. Выпили. Александр Юрьевич схватил ложку и хлебнул ухи.
– Сейчас-сейчас. Немножко подожди и я начну…
– Ввиду полученного тобою письма я хочу и обязан объяснить некоторые обстоятельства…
– Да. Объясните, пожалуйста… Может, мне в поликлинику пока не надо…
– В поликлинику с этим делом не надо. С этим делом надо ко мне.
Далее последовал монолог, прерываемый комплиментами в адрес повара:
– Могу себе представить несколько твоих рабочих гипотез… Самая вероятная – глубокий гипноз с применением разных препаратов. Всю эту ересь – отставить. Попытаюсь объяснить, по возможности не расшатывая твое материалистическое мировосприятие и рациональность мышления.
Александр Юрьевич налил по второй.
– Итак. Вернемся в год тысяча девятьсот восемьдесят третий. Вашему покорному слуге было тогда двадцать два года, и был он свежеиспеченным инженером-электриком, присланным на полигон по распределению.
Попал я тогда в подчинение к Федору Петровичу. О тематике работ его лаборатории рассказывать не буду – прямого отношения это к настоящему вопросу не имеет. Одно важно – сработался я с ним хорошо и он ко мне относился с доверием. Так случилось, что я был посвящен в тему его собственных научных изысканий и привлечен в качестве… Э… Э… соучастника.
Федор Петрович серьезно изучал теорию вероятностей применительно к физическим процессам. Он сформулировал несколько фундаментальных правил, которые впоследствии подтвердились экспериментами. Я участвовал в некоторых таких экспериментах. Правила эти в популярном изложении звучат приблизительно так… Впрочем, это потом.
Александр Юрьевич покончил с ухой, откинулся на спинку стула и, сощурившись, спросил:
– Вот скажи, Алексей. Как ты можешь определить понятие «случайное событие» с точки зрения инженера?
Алексей убрал тарелку, взял чистую и, задумавшись, принялся накладывать Александру Юрьевичу жареную картошку и отбивные. Поставил перед Александром Юрьевичем. Потом встал по стойке смирно и по-военному отчеканил:
– Всякое случайное, то есть, неожиданное событие в нашем деле есть результат недомыслия!
– Блеск! Грубо, но доходчиво. Надо запомнить. На плакат просится. Александр Юрьевич заразительно захохотал.
Александр Юрьевич принялся за второе. Жестикулируя – дирижируя вилкой, продолжил:
– Да. С Вами, товарищ инженер, все понятно и определенно. Однако, в квантовой механике наблюдаются некоторые чудеса… Там все случайное, совсем все… И из этих случайностей по закону больших чисел складывается практический детерминизм на макро уровне. Теперь некоторое отступление в сторону теории множественности вселенной… или… вселенных… Согласно Хью Эверетту, всякий случайный исход квантового процесса реализуется во всех возможных вариантах, но каждый из вариантов в своей вновь образованной вселенной. То есть вселенные множатся с ужасающей скоростью. Федор Петрович как-то сказал, что это не изящная и расточительная гипотеза. По его мнению, факт разветвления вселенной на квантовом уровне таки происходит, но вселенная обладает упругостью. То есть, стремится придти к исходному течению. Упругость эта возрастает при увеличении размера частиц, молекул, предметов. На нашем макро уровне упругость очень высока. Таким образом некоторые флуктуации и турбулентности, происходящие на квантовом уровне, практически не проявляются на макро уровне… Наливай.