Жуковский удивленно хмыкнул в ответ и не стал больше ни о чем спрашивать.
Молчаливый водитель привез их в небольшой ресторан, где уже исходился «уважаемый господин Лао» — седовласый сухощавый мужчина на вид лет шестидесяти. Кроме него и обслуживающего персонала, в зале больше никого не было. Поприветствовав пришедших на чистом русском языке, Лао пригласил Сергея присесть рядом с собой, а всех остальных вежливо, но непреклонно попросил перейти на другой конец зала, где для них был накрыт стол.
Оказавшись рядом с главой китайской Семьи бессмертных, Жуковский понял, что впервые видит перед собой человека, не уступающего ему по силе и ментальным способностям. Только неизмеримо более опытного, потому что возраст господина Лао вплотную приблизился к тысяче лет. Господин Лао был сильнее самых могущественных людей духа, которых знал Жуковский, — Фотиева, Захара и, возможно, даже старца Даниила. Но в этой мощи, которую он не только не скрывал от Сергея, а, наоборот, открыто демонстрировал, не было ничего враждебного. Если только Лао не был способен обмануть его, в чем Сергей сильно сомневался, то он излучал приветливость и доброжелательность.
— Я знаю, кто вы такой, господин Жуковский, — заговорил глава Семьи. — Догадываюсь и о вопросе, который вы хотите мне задать.
Сергей заметил, что при первых же словах столик, за которым они сидели, оказался накрыт невидимой полусферой ментальной защиты. Оценив ее непроницаемость, он понял, что добавлять свою нет необходимости. Тем временем господин Лао продолжил:
— Я, как и вы, тоже впервые в жизни вижу человека, равного себе по силе, а может быть, и превосходящего меня. И удивлен, почему такой человек не возглавляет свой орден.
— Это долгая история, — смутился Сергей. — Во-первых, я слишком молод для такого ответственного поста, во-вторых, не принадлежу ни к ордену, ни к клану отшельников, стараюсь держаться подальше от их дел. Только крайняя необходимость привела меня сейчас в их ряды.
— Как мне это знакомо! — улыбнулся господин Лао. — Все мы в определенный период жизни проходим через что-то подобное. Это как детская болезнь становления личности. Хочется держаться над схваткой, не касаясь грязи окружающей жизни. Не так ли? Но вот беда, судьба постоянно оказывается сильнее нас, и приходится вставать на предначертанный путь. Вот и вам она уготовила путь стража огня.
— Откуда вы знаете? — Сергей даже вздрогнул, решив, что Лао каким-то образом проник в его мысли.
— Наши предки с Божьей помощью предвидели будущее на многие тысячелетия вперед, — ответил глава Семьи. — А я прожил достаточно долго, чтобы научиться получать необходимую мне информацию.
— Значит, вы сможете помочь мне? — обрадовался Жуковский.
— Лишь отчасти, — ответил господин Лао. — Ответ на главные вопросы вы должны найти самостоятельно. Смотрите!
И господин Лао приоткрыл часть своего сознания, совсем небольшую, но и этого хватило Сергею, чтобы осознать космическую грандиозность того, к чему ему довелось прикоснуться. Длилось это недолго. Убедившись, что Жуковский усвоил информацию, господин Лао спросил:
— Теперь вы поняли, почему и «центр управления», и своего предателя вы должны искать самостоятельно?
Сергей кивнул, понимая, что все уже сказано и ничего сверх этого он не узнает. Но он решил продолжить беседу, чтобы прояснить некоторые интересующие его детали:
— Скажите, а как удалось вашей Семье избежать раскола, подобного тому, что случился у нас?
— Просто нам нечего было делить, — охотно ответил господин Лао. — Мы всегда свято соблюдали одно правило — не вмешиваться в жизнь людей. При своей численности и жизненной энергии они сами отлично справляются со всеми сложностями. И история постоянно доказывает правоту этого закона. Единственное исключение из него — мы должны сохранить Китай, причем сохранить его в нынешних границах. Это было завещано нам великими предками. Поэтому, стоит появиться воинственному вождю, которому становится тесно в рамках своей страны, и мы немедленно вмешиваемся и укорачиваем ему руки. Подобное за тысячи лет случалось не раз.
— Судя по этим принципам, — сказал Сергей, — вам ближе по мировоззрению наш клан, нежели орден миссионеров, который постоянно порывается наставить человечество на путь истинный.
— Может быть, может быть… — задумчиво ответил господин Лао. — Все мы слишком разные, хоть и сотворены одним Создателем. Оттого Он и обратил свой гнев на нас, что не могли мы найти общего языка. Простите, я нарушаю законы гостеприимства! — спохватился он и указал на уставленный экзотическими блюдами стол. — Угощайтесь!
Жуковский любил китайскую кухню и в Магадане частенько заходил в какой-нибудь из нескольких открытых там китайских ресторанчиков. Поэтому он не стал заставлять себя уговаривать и, вооружившись деревянными палочками, которыми научился пользоваться еще несколько лет назад, приступил к обеду.
— Теперь, когда мы познакомились, — сказал господин Лао, когда тарелки опустели, — вы можете всегда обращаться ко мне за помощью. Я буду рад встретиться с вами. А при срочных обстоятельствах вы в любой момент можете найти меня. — Он протянул Сергею матовую визитку с иероглифами и русским текстом, говорящим, что господин Лао занимает пост главы торговой компании в столице страны.
Жуковский понял, что аудиенция окончена, почтительно распрощался и, подав знак Бойцову, вышел из ресторана. Водитель микроавтобуса ждал, и они вместе с Владимиром Петровичем и Александром Ивановичем отправились в обратный путь. Перед посадкой на паром оказалось, что китайцы не едут с ними, а остаются на родине.
— Мы свое дело сделали, — объяснил Владимир Петрович, — помочь вам мы ничем больше не можем. Господин Лао верит, что вы сами справитесь с создавшейся ситуацией.
— Будем надеяться! — ответил Жуковский. — Что нам остается?
Они пожали друг другу руки, и Сергей с Бойцовым взошли на паром. Глядя на возвышающиеся на китайской стороне Амура современные здания, Степан задумчиво произнес:
— Наверно, правду говорят, что за этим народом будущее. Ведь недавно еще здесь была лишь небольшая деревня. Город построили в один момент, как только началась приграничная торговля и китайцы поняли, что здесь можно будет делать деньги. Боюсь, что если так пойдет дальше, то весь Дальний Восток окажется в роли торгового агента Китая. А наши и не шевелятся! За державу обидно!
Жуковский промолчал, потому что ему нечего было возразить Степану.
4
— Вы прямо внештатным сотрудником у меня стали, Захар Фомич, — рассмеялся Романов, услышав в телефонной трубке предложение старого цыгана встретиться. — Как только у меня возникают затруднения, вы тут как тут. Так я могу и расслабиться! Приезжайте, конечно, я всегда рад вас видеть.
Захар появился в кабинете Романова ровно через полчаса, как всегда безукоризненно одетый и бодрый, так что генерал, у которого стали возникать проблемы со здоровьем, даже слегка позавидовал ему. После обмена приветствиями Захар спросил:
— Ну как, копаете под фирму «Арбалет» или снова вам не дают этого делать?
— Как вам сказать? — Романов давно уже понял, что скрывать что-то от этого человека не имеет смысла. Если уж он завел о чем-то разговор, значит, наверняка владеет всей информацией по теме. — Такого мощного сопротивления, как раньше, уже нет. Но чувствуется, что кто-то крепко измазался в дерьме, то есть в связях с «Арбалетом», и теперь прилагает все усилия, чтобы эти связи не вылезли наружу. В самой фирме идет непонятное шевеление, похоже, что рубят концы. Без вести пропал заместитель директора, срочно уехали за границу и затерялись там несколько человек из рядового исполнительского состава.
— Заместителя можете не искать, — успокоил генерала Захар. — Черти уже подсаживают его на сковородку. А отправился он туда по воле своего непосредственного начальника. Что до разбежавшихся убийц, то, если они будут вам нужны, вы только скажите, и они сами вернутся в страну.
— Я не раз убеждался в вашем всемогуществе, — рассмеялся Романов, — но не знал, что оно распространяется за пределы России!
— Цыгане многое могут! — уклончиво ответил Захар. — Но это не главное, что я хотел вам сказать. Помните, я говорил вам, что нас обоих заказал бывший олигарх Роберт Сидорин?
— Конечно. Но вы умолчали, где он прячется.
— Зато могу сказать, где он теперь.
— И где же?
— В камере предварительного задержания центрального отделения милиции. Вчера вечером наряд ППС задержал его за совершение хулиганских и оскорбительных действий по отношению к супруге атташе посольства одной из стран Ближнего Востока. Попросту говоря, он чуть не изнасиловал ее прямо на Тверской. Сейчас его зовут Альберт Коновалов, и если вы хотите его увидеть…
Он не сумел договорить, потому что Романов жестом остановил его и уже набирал номер на трубке. Отдав распоряжение, генерал спросил Захара:
— Что это с ним случилось? Ну ладно, он и раньше отличался сексуальной неуемностью, мы даже хотели прихватить его на малолетках, да не удалось. Сейчас это вроде как и преступлением не считается, чуть не половина верхушки этим грешит. Но чтобы прямо на улице, да еще с женой иностранного дипломата…
— Может быть, его на экзотику потянуло? — пожал плечами Захар.
…Роберт проплакал на диване долго, с полчаса. Потом пришел в себя, кое-как привел лицо в порядок и постарался собраться с мыслями. Понятно было только то, что недавно ему было очень хорошо, а сейчас стало очень плохо. Рухнули скрепы, созданные Фотиевым и поддерживающие его все последние годы. Теперь он ненавидел Ивана Матвеевича настолько, насколько вообще способен ненавидеть человек. Почему это случилось с ним, Сидорин не понимал и даже не задумывался об этом.
Посидев немного, Роберт осознал, что страсть его вовсе не утолена, а, напротив, разгорается с новой силой. Он выбежал в приемную и вздохнул с облегчением, увидев, что секретарша все еще сидит на своем месте. Роберт схватил ее за руку и, не говоря ни слова, потащил в свой кабинет, уверенный, что она безропотно последует за ним. Но произошло невероятное. Секретарша, до того послушно исполнявшая его волю, вдруг стала вырываться и кричать на весь офис: