— Что я должен сделать? — тяжело дыша, спросил Фогель, останавливаясь на полушаге. Он запыхался, но не от быстрого бега, скорее — от волнения.
— Там, справа от входа, есть небольшая деревянная постройка, в ней находится панель управления. — Штольц указал рукой направление. — Нажмите красную кнопку с цифрой «2» — той, что со стрелкой, направленной вверх. А затем — на зеленую кнопку в центре щитка с надписью «пуск». И как можно скорее бегите обратно, чтобы успеть забраться в клеть. На все про все у вас будет не больше пятнадцати-двадцати секунд. Я слишком стар и медлителен для этого, но у вас должно получиться.
— Я понял! — крикнул Эрих, развернулся и побежал обратно.
— Не забудьте опустить ворота! — крикнул ему вслед комендант. — Там есть рычаг! Нажмите на него!
Эрих быстро отыскал панель управления и выполнил указания коменданта. Но едва выскочил из пункта управления, как заметил приближающихся пауков. Они были бурые, размером с крупное яблоко и очень быстро передвигались. Доктору показалось, что черные бусинки их глаз неотрывно наблюдают за ним.
— Проклятье, — почти простонал Эрих, заметив, что несколько из этих тварей успели проскочить к шахте подъемника.
Послышались выстрелы. Один. Второй. Третий. Видимо, Штольц заметил пауков и прицельно расстреливал из пистолета.
Фогель бросился со всех ног к выходу. Когда он, пригнувшись на бегу, проскочил под опускающимися воротами, то увидел страшную картину.
Штандартенфюрер лежал на спине почти без движения. Возле его правой руки находился пистолет, но дотянуться до него он был не в состоянии, хотя кончики пальцев касались рукояти, слегка постукивая по ней. На его левой ноге, подрагивающей, словно в конвульсии, сидел паук, запустивший жало из мохнатого брюшка прямо через одежду в кожу. Скорее всего, паук выпустил какой-то парализующий яд, поэтому Штольц и не мог воспользоваться оружием. Другая мохнатая тварь — ползла по груди к голове, нервно ударяя хвостом по животу коменданта. Слышалась низкая волна звуков, издаваемая пауками, напоминавшая стрекотание цикад в жаркий летний день.
— Помогите! — с усилием выдавил из себя Штольц.
Не теряя драгоценного времени, Эрих ударом ноги сшиб паука, сидевшего на ноге Штольца. Тот с диким писком отлетел в сторону и свалился в колодец шахты. Другая тварь уже успела подобраться к голове и обвить хвостом шею коменданта. Доктор заметил как этот тонкий, но очень сильный хвост все плотнее и плотнее сжимался, душа свою жертву, словно удавкой.
Штольц захрипел. Глаза полезли из орбит, наливаясь страданием и отчаянным ужасом.
Времени оставалось слишком мало. В клети замигала красная лампочка, отсчитывая последние секунды и предупреждая о включении двигателя подъемного устройства. Клеть вот-вот должна была двинуться вверх и потом ее ничем не остановить. Сзади — через оставшийся просвет — лезли десятки мерзких тварей, по всей видимости, таких же ядовитых, как и их собрат, исчезнувший в глубине шахтного ствола.
Эрих, поборов отвращение и страх, схватил многоногую тварь и потянул на себя, пытаясь оторвать хвост с шеи Штольца. Паук попытался извернуться и воткнуть в руку ядовитое жало, но пальцы доктора еще крепче сжались на его тельце. Хищное членистоногое существо вытянулось, а затем лопнуло, окатив ладонь и запястье густой липкой жидкостью. Эрих стряхнул мерзость, прилипшую к руке, и вытер остатки слизи о штаны. Ладонь сильно жгло, словно он коснулся раскаленной поверхности сковороды.
Заработал двигатель подъемника. Грузовая клеть дрогнула и медленно поползла вверх, наращивая скорость каждую долю секунды.
Доктор подхватил коменданта на руки и с разбегу забросил тучное тело в клеть. Чтобы самому попасть в нее, Эриху пришлось подпрыгнуть, подтянуться и буквально в последнюю секунду вкатиться внутрь, так как железная решетка ограждения едва не отрезала ему правую ногу.
Фогель лежал на металлическом днище клети, раскинув в стороны руки и ноги. Все тело дрожало от усталости. Сердце колотило, как паровой молот, и, казалось, что вот-вот вырвется из грудной клетки.
— Эрих, посмотрите, что там у меня с ногой, — неожиданно произнес Штольц. Эти слова дались ему с большим трудом, но Фогель отметил, что комендант впервые назвал его по имени.
Доктор на четвереньках подполз к Штольцу и закатал штанину. Зрелище было не из приятных. То место, куда паук впрыснул яд, вспухло темно-красной водянкой, нога начинала синеть.
— Что?.. Что там? — прохрипел Штольц. — Не молчите, черт вас возьми!
— Очень похоже на заражение…
— Гангрена?.. — голос Штольца предательски дрогнул. — Так быстро?.. Сделайте что-нибудь! Вы же доктор!
Глаза коменданта взирали на Фогеля с надеждой, словно просили милости не у него, а у кого-то свыше. Всего какой-то час назад Эрих с большим удовольствием придушил бы этого человека. Но сейчас, увидев в его глазах страдание, мольбу о помощи, хоть что-то человеческое, решил соблюсти клятву Гиппократа. Ему стало жалко его. Доктор снял с себя брючный ремень и туго перетянул ногу коменданта чуть выше колена.
— Вы что-нибудь чувствуете? — спросил он у Штольца.
— Нет. — Штольц поморщился. Но лишь одной половиной лица. Вторая его часть, судя по всему, была тоже парализована. — Я даже члена своего не чувствую!
— У вас есть нож?
— Да. В кармане… в правом.
Эрих сунул руку в карман и извлек складной финский нож. Это был нож Хольмана, который комендант носил лишь для того, чтобы в случае поимки его бывшего владельца вонзить острое лезвие прямо в сердце убийце, так как именно такую клятву он дал сам себе, когда увидел мертвую Хельгу.
— Мне придется разрезать нарыв и помочиться на вашу рану, — сказал Эрих, стараясь выговаривать каждое слово четко и как можно спокойнее. — Не самый лучший антисептик, но другого препарата в наличии нет.
— Вам виднее, вы — доктор, — согласился Штольц.
Фогель снял с себя шубу, поднял свитер и оторвал длинную полоску от своей рубашки. Не совсем подходящий перевязочный материал, но выбирать не приходилось. Затем разрезал штанину брюк Штольца и сделал продольный надрез водянки. Из открывшейся раны выступила желто-зеленая жидкость, похожая на гной. Вывернутой наизнанку шапкой Эрих нажал на водянку и выдавил ее. После помочился на рану и перевязал импровизированным бинтом.
— Что будет с моей ногой?.. — спросил Штольц. — Удастся спасти?
Фогель посмотрел на него, кусая губы:
— Думаю, нет. Придется ампутировать чуть выше колена. Иначе вы умрете.
Штольц ничего не ответил. Закрыл глаза — казалось, что он ушел в себя.
Эрих склонился над комендантом и померил у него пульс.
Штольц потерял сознание.
Лучшего случая для реализации плана, задуманного Эрихом, больше могло и не представиться. Доктор расстегнул воротник коменданта, сунул руку за пазуху и нащупал пальцами холодный металл. Аккуратно сняв с шеи круглый медальон с зубчатым отверстием по центру, Эрих положил его в свой карман и слегка похлопал по нему ладонью. Ключ к свободе теперь принадлежал ему.
Вдруг Штольц часто-часто заморгал и открыл глаза. Огромные и пустые, как во сне.
Доктор посмотрел на него и содрогнулся от мысли, что комендант все-таки не был в отключке и почувствовал, как Эрих похитил медальон. Но Штольц не подавал никаких признаков того, что пришел в себя. Его шея как-то неестественно раздулась и напоминала сосиску, брошенную в кипяток, готовую вот-вот лопнуть. След, оставленный хвостом паука, словно петля висельника, отпечатался на горле синей полосой.
Осторожно, словно пугаясь своей смелости, Эрих присел пониже и снова взял Штольца за запястье. Пульс оставался ровным, рука слегка вздрагивала. Он провел рукой перед глазами коменданта, словно сметая невидимую паутину. Никакой реакции. Глаза оставались пустыми. В них не было ничего. Черная дыра.
Шахтный ствол освещался слабым красным светом, словно возникавшим из самого воздуха. Грузовая клеть преодолевала метр за метром это железобетонное чрево, приближаясь к заветной цели и удаляясь все дальше и дальше от мерзких пауков и породившего их инопланетного монстра. Теперь их разделяло больше ста метров пустоты и многочисленные стальные решетки, по которым подавался электрический ток.
Эрих задрал голову и увидел надвигающееся сверху светлое пятно.
* * *
Комендант пришел в себя спустя сутки.
Ногу, как и прогнозировал Фогель, пришлось ампутировать. Боли Отто Штольц не испытывал, так как находился под действием морфия. Всю ночь он кричал что-то бессвязное. Слова, звучавшие как забытая песня на затертой пластинке, разобрать было сложно. Проснулся комендант словно от толчка. Открыл глаза. Облегчения, которое обычно испытывают люди, пробудившись от дурного сна, не было и в помине. Он посмотрел на забинтованный обрубок ноги, пропитавшийся запекшейся кровью, и простонал, мотнув головой в сторону. Не от боли, а скорее от накатившего горя и понимания того, что с ним случилось.
— Пить… — хрипло попросил он.
Фогель налил из графина воды, приподнял голову коменданта и поднес стакан к его губам.
Штольц жадно приложился к стакану. Зубы застучали о стекло. Осушив стакан до дна, Штольц уронил голову на подушку.
— Мне снились мухи, — как-то отстраненно проговорил он. Вода смягчила ему горло, и голос был уже не такой хриплый. — Куча чертовых навозных мух, которые облепили меня с ног до головы, представляете? Они гудели, как паровоз из преисподней, и откусывали от меня своими зубками маленькие кусочки мяса. Сжирали живьем, мать их! Кусочек за кусочком! Все мои внутренности кишели этими мухами. Вот и не верь после этого в то, что сновидения сбываются…
— Но здесь нет никаких мух, — возразил Фогель. — Скорее всего, это были галлюцинации после того, как вам ввели морфий.
— Как нет и моей ноги, — с горечью подытожил Штольц. И тут же задал вопрос: — Что творится на базе? Как долго я был в отключке?
Хороший вопрос. Чертовски хороший вопрос, отметил про себя доктор Фогель.