— А говорят, что чудес не бывает, — сказала Лиса, стоявшая бок о бок с Николаем. — Я никогда не видела такой зеркальной луны, если честно. Сегодня она какая-то особенная, как девственница на первом свидании.
— Луна охотников и путников, — задумчиво сказал Николай, повернул голову и встретился взглядом с девушкой.
— Вы правы. Полярной зимой именно по луне можно сориентироваться на местности.
— Не знал. Я думал, это делают по звездам.
— Зимой здесь ветрено и зачастую во время снежной бури ничего не видно. Кроме луны.
— Тоска смертная…
Лиса промолчала, кутаясь в куртку, словно в одеяло.
— Как вы думаете, Николай, с нами все будет в порядке? — спросила она минутой позже. Ее глаза сверкнули как две мраморные линзы.
— Это вам лучше у Малыша спросить. Он ведь у вас провидцем числится.
— Фи, — театрально скривилась девушка и тут же улыбнулась. — Какой вы не романтичный.
— Пардон. Какой есть, — ответил Ник и тут же мысленно отругал себя за проявленную по отношению к девушке черствость.
— Вы можете почитать мне стихи? — неожиданно попросила Лиса.
— Какие?
— Не имеет значения. Читайте то, что вам самому нравится.
После недолгой паузы в ночном воздухе зазвучали слова Николая:
Я сорвал цветок — и он завял.
Я поймал жука — и он умер.
У меня на ладони.
И тогда я понял,
Что прикоснуться к Красоте
Можно только сердцем.
— Красиво… и грустно, — тихо сказала Лиса. — Правда, на стихи не очень похоже. Кто написал?
— Не помню. Где-то прочитал и запомнил.
— А вы сами пробовали сочинять?
— Да, — признался Ник. — Обычно это происходило, когда в душе пьяные кошки скреблись. Может не стоит?
— Что, так плохо?
Ник пожал плечами и придал своему лицу самое невинное выражение.
— Я хочу услышать это, — мягко потребовала девушка.
Ник почесал пальцами кончик носа и сказал:
— Давайте как-нибудь в следующий раз. О’кей?
— Хорошо. Но учтите, я потребую.
Лиса улыбнулась.
Николай замолчал и почувствовал, как на его сердце снова защелкнулась дужка старого амбарного замка из давно минувших переживаний.
Лиса как-то странно посмотрела на него. Во взгляде не было равнодушия, что Воронов с радостью отметил. Ник познал немало женщин, но сейчас им завладело совершенно новое чувство. Он понял: она действовала на него магнетически. И когда Лиса провела язычком по нижней губе и, закусив ее, продолжала его разглядывать, Николай понял, что она именно та, кого он мечтал встретить всю жизнь. Совершенство, при встрече с которым теряется дар речи и замирает дыхание.
— Вы проводите меня к моей палатке? Я замерзла.
— Да, конечно. — Ник галантно предложил руку.
Но девушка вежливо отказалась и с грациозностью пантеры зашагала в сторону лагеря, больше не произнося ни слова. Николай последовал за ней.
С недосягаемой глубины неба луна провожала их каббалистическим сиянием, покинутая и одинокая, как верная любовница, не понимающая, за что ее бросили.
Этой ночью, впервые за последние три месяца, Воронов спал крепко и без сновидений — спал, погрузив подсознание в мертвую зону, наполненную тьмой и глубинным молчанием.
14. Обитель Старушки с косой
Декабрь 2010 года. Антарктида.
Секретная подземная база «Черное Солнце».
Напрягая зрение, Малыш всматривался в глубину стальной трубы, подсвечивая фонариком.
— Думаю, в экзоскелетах здесь мы не пролезем, — сделал заключение он. — Странно… есть движение воздуха. Обратная тяга. Неужели система вентилирования до сих пор функционирует?
— Возможно, возможно, — пробормотал Шельга и обратился к Кроту: — «Пятый»! Что там у вас?
— «Первый», докладываю: вход в шахту завален камнями. Видимо, взорвали. Разгребать полгода придется. Здесь точно не пройти.
— «Четвертый»!
— На связи! — ответила Лиса.
— Что у вас? — Шельга начинал нервничать — чувствовалось по голосу.
— Мы обследовали семь труб. Диаметр каждой около метра. «Эска» не пройдет, командир.
— «Девятый»!
— У меня то же самое, командир. Чувствуется движение воздуха. Труба всасывает.
— Командир! — послышался радостный голос Змея. Он почти кричал. — Мы нашли ее! Вторая шахта свободна! Прием!
— Понял тебя, Змей, — отозвался Шельга. — Оставайтесь с «Седьмым» на месте и включите «маячок»… Внимание! Всем общий сбор возле второй шахты.
— Есть, командир!.. Скоро будем!.. Слава богу!.. — раздались возгласы членов команды.
* * *
Группа стояла вокруг темного колодца шахты. По лицам людей струился устойчивый холодный ветерок. Здесь было значительно прохладней, чем в оазисе, но воздух для небольшой пещеры был свежим и не затхлым. Сверху, через разлом в своде, проникали яркие лучи солнечного света.
Шельга поднял свой фонарь так, чтобы осветить пространство внизу шахты.
— Сорок пять метров, командир, — доложил Змей. — Я проверил ультразвуковым и лазерным дальномерами. Шахта перекрыта стальной решеткой в десяти метрах от дна.
— Прыгать в «эска» опасно, — констатировал майор. Лицо помрачнело, как на похоронах. — Слишком глубоко и ячейки решетки большие. Ноги переломаем не только себе, но и машине. Но спускаться придется — другого пути нет.
— Да уж, чертовски рискованно, — поддакнул Змей. — К тому же и сама решетка может не выдержать.
— Почему? — поинтересовался Воронов.
— Да сгнила, наверно, от времени. — Змей досадливо поморщился.
— Троса одного «эска» не хватит, чтобы добраться до решетки, — со знанием дела добавил Крот.
— Но труба-то не сгнила? — напомнил им Николай. — А трос можно в лагере раздобыть.
Змей промолчал. Крот отвернулся.
— Предложения? — нетерпеливо спросил Шельга, обращаясь ко всей группе. — От того, что мы будем здесь торчать и заниматься пустой болтовней, ничего не изменится.
— Может, есть какой-нибудь другой путь? — поинтересовался Ким.
— Ага, держи карман шире, — вновь отозвался Змей, скептически рассматривая шахту. — Прибор вашего покойного товарища этого не обнаружил, забыли? — И вдруг его озарило: — А что, если мы соединим карабином два троса вместе? Это будет сорок метров. Вполне достаточно. А?
— Где ж его взять? — озадаченно произнес Крот. — В лагерь возвращаться? На это уйдет много времени. Да и трос нужен подходящий, чтобы гибкий был, способный выдержать вес человека вместе с машиной и грузом ранца.
— А лебедка «эска»? — поинтересовался Воронов. — Инструмент мы с собой не брали. Чем ты собираешься ее разбирать, чтобы достать трос, а потом еще и его концы в петлю заплести?
— Обижаете. У меня в ранце лежит второй комплект. — Все уставились на него, пораженные услышанным. — Вы меня на тросе спустите, подержите над решеткой, а я в ней дыру проделаю. Мой «эска» из последней серии, сварочным аппаратом оборудован. А, командир?
— Откуда у тебя взялся второй комплект? — строго спросил Шельга, не сводя с того глаз.
— Снял с «восьмерки», — спокойно признался Змей. — Запас, сами знаете…
— Что-о? Разукомплектовал «эска» инженера Дзюбы? — Усы майора грозно зашевелились. — Ты отдаешь себе отчет в том, сколько стоит экзоскелет? Все детали опломбированы. Как мы потом за порчу отписываться будем?
Змей ничего не ответил.
— Ты больше ничего не скрутил с «восьмерки»? — спросил Шельга, немного успокоившись.
— Боекомплект я не трогал, если вы это имеете в виду, — ответил Змей. — Сухой паек забрал, разумеется.
— Мародер, — насмешливо констатировала Лиса. — Но в данном случае от этого мелкого проступка действительно есть польза.
Шельга досадливо вздохнул.
— Ладно, проехали! — сказал он, шумно выдохнув. — После драки кулаками не машут. Приступаем к спуску.
— Есть приступать к спуску, командир! — загудел довольный голос Змея.
* * *
Спуск в шахту занял около двух часов. Змею пришлось основательно повозиться с решеткой, прежде чем он смог опуститься ниже и натянуть трос. Одновременно вся команда не могла находиться в узком стволе шахты из-за того, что в экзоскелетах они занимали больше места. Первыми добрались донизу Змей, Шельга, Воронов и Лиса. Очутившись на дне вентиляционного колодца, по периметру которого была разбросана дюжина полураскрытых брезентовых мешков, осмотрелись.
Едва конус света фонаря коснулся содержимого мешков, к горлам людей подступили тяжелые комки, спершие дыхание. Им стало муторно.
— Господи… — почти стоном вырвался в тишине голос Лисы. Лицо девушки поморщилось, словно она проглотила большую ложку касторки. Но, благодаря закрытому шлему, этого никто не заметил. — Что тут произошло?.. Что это?..
Никто не ответил. Будто не услышали.
Змей выдержал паузу, хотя прекрасно знал, о чем шла речь.
Часть группы, оставшаяся наверху, тоже замерла, будто бы прислушиваясь к непонятным словам и пытаясь понять их смысл.
В воздухе повисла тяжелая смесь молчания и гнетущего страха.
Воронов озирался вокруг. Становилось не по себе. Его охватило чувство нереальности окружающего. Чувство, будто он сам, все его мысли и действия, подстегнутые воспалившимся сознанием, в действительности являются плодом чьей-то галлюцинации, словно он очутился в темной чаще старого леса, полного невидимых, притаившихся чудовищ.
В полуистлевших мешках лежали останки людей. Это были немецкие солдаты. Большинство из них были кем-то или чем-то обглоданы, а оставшаяся на костях плоть, потемневшая и ссохшаяся от времени, обволакивала трупы, точно тканые бинты египетских мумий. Из ближайшего мешка свешивалась голова с пустыми глазницами.
Первым нарушил молчание Змей. Он осветил одну из стенок и указал на тяжелую стальную дверь:
— Здесь есть выход, командир, но дверь заблокирована снаружи. Я пробовал…
Шельга обернулся и высветил фонарем клепаную поверхность двери.
— Бронированная, однако… — с досадой произнес майор. — «Седьмой» — бронепрожигающий шнур!