ли двигатели и «Гарпия» на малом ходу двинулась к пристани. Стоявшая на приколе у причала яхта хоть и не выглядела полной развалиной, как большинство заброшенных судов нашего времени, но годы полной бесхозности и различные природные катаклизмы не обошли её стороной. Даже издали было видно, что когда-то белоснежная краска её изящных бортов выцвела и покрылась пятнами, а местами и вовсе отслоилась, обнажив дюралевую обшивку. В нескольких местах корпус яхты был украшен солидного размера вмятинами, а ближе к носу левый борт в надводной части, со стороны которого мы приближались к яхте, был распорот вдоль четырьмя параллельно идущими бороздами изрядной длины. Глядя на рваные края, невольно закрадывалась мысль, что эти вот самые «полосочки» на корпус «Дианы» были нанесены вовсе ни каким-то природным явлением, а сделала это чья-то огромная, просто гигантских размеров лапа с длиннющими когтями. М-да-а, однако…
И вот теперь я и Трамп, державший над головой раскачивающийся в такт ходьбе карбидный фонарь, осторожно спускались в трюм древнего судна с целью посмотреть, что там и как на данный момент. Я шёл впереди с пистолетом наизготовку, за моей спиной шумно сопел Трамп, стараясь повыше держать фонарь. Свой пистолет он упрятал за пояс, но руку с рукоятки не убирал. Он сначала вознамерился идти как и я, держа оружие наготове. Но я настоял на том, что бы посланник убрал ствол и не тыкал им мне в спину. Во избежание, так сказать. А то, кто его знает – выскочит какая-нибудь страшная фигня из очередного тёмного угла, напугает нас, а Трамп возьмёт, да и пальнёт сдуру мне в спину чисто на рефлексах. Может такое быть? Может, конечно. А оно мне надо? Нет, не надо. Вот и заставил парня, которого, кстати, Дональд зовут, засунуть пистолет за ремень. Пусть лучше яйца себе отстрелит от неожиданности, хе-хе, чем в меня пулю всадит. Миновав довольно крутую лестницу, мы очутились в коридоре, дальний конец которого тонул в непроницаемом мраке. Постояли, прислушиваясь и пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук. Но дело это было заранее обречено на провал, потому что Трамп сопел, как буйвол караванщиков, тянущий в гору телегу с поклажей.
–Донни, сопеть потише можешь? – вполголоса обратился я к напарнику. – Нихрена не услышать из-за тебя.
–А что тут слушать-то, – пожал плечами, Трамп. – Нету здесь никого.
Но увидев мой укоризненный взгляд всё же пояснил:
–Мне ещё в детстве нос сломали, хрящ неправильно встал, так и прирос. Вот и соплю поэтому, да храплю ещё, если на спину переворачиваюсь.
–Что храпишь – это я в курсе, – улыбнулся я. – Я из-за твоего храпа позапрошлой ночью раза три просыпался.
–Да ладно, прям так уж и из-за меня, – возразил детина слегка насупившись. – А то другие не храпят!
–Храпят, храпят, – успокоил я напарника. – Пошли уже. Свети давай.
И мы медленно двинулись по коридору. Решение обследовать пришвартованную к причалу яхту было признано единогласным, так как оставлять в тылу судно, в недрах которого может таиться всё что угодно, было бы до крайности глупо и легкомысленно. Так же предстояло осмотреть и примыкающий к пристани довольно-таки обширный район, застроенный когда-то давно великолепно выглядевшими, красивыми зданиями. Если всё пойдёт нормально, то решили задержаться на пару дней, отдохнуть на суше, так сказать. Но это во вторую очередь, сейчас у нас в плане яхта. Я вызвался идти первым, а секундой позже и Донни выказал желание составить мне компанию. Нора стрельнула в мою сторону глазами, в которых на миг промелькнула тревога, но ничего не сказала и осталась стоять вместе с четвёркой Изгоев, внимательно изучавших окрестности через визоры своих шлемов и державших оружие наготове. У всех четверых имелись встроенные модули тепловизоров, наличие которых сильно расширяло тактические возможности бойцов и добавляло массу плюсов в плане наблюдения за окрестностями. Команда катера во главе с капитаном в полном составе осталась на борту «Гарпии» охранять судно, посланники Джесси Джеймса сошли на берег вслед за Изгоями. Эл-Джей Харрисон и Смит, которого звали звучным именем Джордж, поднялись со мной и Трампом на борт «Дианы», но остались на верхней палубе. Мы же быстро осмотрев пустую и пыльную рубку управления, отправились исследовать погружённые во мрак недра гигантской яхты.
Фонарь высветил ряд дверей, обитых древесиной каких-то редких пород, ведущих в отдельные каюты. Коридор, кстати, довольно длинный, так-как яхта поистине гигантских размеров для подобного рода судна. Мы сейчас находились на втором ярусе, если считать от верхней палубы, ниже находилось ещё несколько «этажей». Под нами было машинное отделение, камбуз, каюты команды и ещё чёртова уйма помещений, которые нам с Трампом предстояло обследовать. Да-а, здоровая посудина, ничего не скажешь. По сути, этот корабль скорее небольшой пассажирский лайнер, чем большущая яхта. Да и расположение помещений на судне говорило больше в пользу этой версии, чем нет. Бывший владелец «Дианы» был, очевидно, о-о-очень состоятельным человеком, раз покупал дорогие игрушки с таким размахом.
Ведущие в каюты двери в основном были закрыты, но в неверном свете фонаря виднелось и несколько приоткрытых. Я щёлкнул выключателем подствольного фонарика, прикреплённого снизу к рамке моего «Хадсона» и тьму коридора прорезал яркий узкий луч. Сзади раздался тихий вздох Дональда, у которого такого фонарика не было. Завидует поди, хе-хе. А что вы хотите, вещь редкая в наше время, в особенности батарейки. А у меня этого добра достаточно, так как я ещё до войны затарился и в свой мини-бункер на заднем дворе всё попрятал. А он, подвальчик этот самый, взял, да и сохранился, пережив все невзгоды. И дождался-таки моего возвращения со всем своим содержимым, ага.
Я шагнул к первой от нас двери, находящейся по левую руку, направил в ту сторону луч фонаря совместно со стволом пистолета, взялся за покрытую тонким слоем пыли латунную ручку вычурной формы и повернул, толкнув дверь от себя. Та, едва слышно скрипнув, отворилась. Трамп за моей спиной от напряжения даже сопеть перестал. Из каюты на нас никто не выскочил, внутри было тихо и пусто. Мы вошли, осмотрелись по сторонам. Некогда впечатлявшее роскошью, сейчас внутреннее убранство каюты безнадёжно обветшало и медленно, но верно разрушалось. Время – оно знаете ли неумолимая штука. Ничего интересного и полезного для нас в каюте не нашлось и покинуть её было делом нескольких секунд. Осмотр десятка следующих прошёл по примерно тому же сценарию. Я светил фонарём, открывал двери, держа пространство перед собой под прицелом, внимательно осматривался. Дональд добросовестно подсвечивал, страхуя меня. Ничего и никого. Совершенно пусто. Судно явно было просто оставлено пассажирами на произвол судьбы после того, как яхта пришвартовалась в бухте у причала. Осмотр всего корабля, на который ушёл час с лишним только подтвердил эти догадки. Но в каюте капитана, которую мы оставили напоследок, нас поджидал маленький, но о-очень такой интересный сюрприз. Оказалось, что вопреки ожиданиям и предположениям судно всё-таки посещают.
У одной из стен каюты находился импровизированный алтарь. Большая фотография в деревянной рамке, с которой на нас смотрело лицо немолодого человека в капитанской фуражке с крупными, мужественными чертами лица, стояло на журнальном столике в обрамлении пышного венка из цветов. Причём цветы, из которых этот самый венок был свит, были лишь самую малость увядшие. А значит что? А то, что веночек-то совсем недавно принесли, наверняка заменив им прежний, тот, который завял. Несколько погасших свечей расположились полукругом перед портретом. Видимо их зажигают, когда приходят сюда поклониться, или что они тут периодически делают. Видно было, что за алтарём, как и за самой каютой, в которой тот находился, тщательно ухаживают, так как пыль, которой изобиловали другие каюты, в этой практически отсутствовала. Рядом с портретом лежали во множестве самые разные вещицы: от морских раковин и красивых камешков до пластиковой расчёски с отломанными зубцами. Типа подношения, значит. Я нагнулся поближе и прочитал в нижнем правом углу портрета полустёртую надпись: «капитан Джозеф Хэзелвуд.» Ага, вот как значит. Выходит, что тот, кому поклоняются местные аборигены, и есть бывший капитан этого большого и дорогого корыта. Что же, вполне логично. Особенно учитывая тот факт, что именно под его руководством здесь, на острове и оказались все те люди, которые спаслись во время взаимного обмена ядерными плюхами. А алтарь, скорее всего, уже потом потомки тех людей соорудили, вдохновляясь рассказами стариков о прежних временах. Да, скорее всего так оно и было.
–Оба-на, – произнёс Трамп присвистнув от удивления. – Не, ну ты видал, а? Это чё за хрень такая?
–Алтарь, – произнёс я, тупо разглядывая представшую перед нашими взорами картину. – Этот, – я кивнул на портрет, – капитан этого корыта. Ну, бывший капитан.
–Логично, – кивнул Трамп шмыгнув носом. – Я то же так подумал.
–Там надпись сбоку, – ткнул я пальцем в край портрета. – Джозеф Хэзелвуд его звали.
–А-а, – протянул Дональд и снова шмыгнул носом, похоже у парня насморк. – Я не заметил, темно здесь.
Он шагнул поближе, поднял руку с фонарём и осветил лицо давно умершего человека на фото. Капитан строго смотрел на нас из-под густых кустистых бровей. Взгляд его излучал уверенность в себе человека, привыкшего командовать другими людьми. Но нам с Донни на его строгость было абсолютно наплевать. А вот кто посещает судно, и как часто это делает – вопрос, который стоит выяснить в первую очередь. Получается, остров обитаем, но кто его населяет и что это за люди? И люди ли вообще. Х-м, интересно, интересно…
–Идём отсюда, – сказал я поворачиваясь к двери. – Нам нужно ещё всю яхту осмотреть. А после нашим сказать про это вот всё.
Трамп только кивнул утвердительно и мы вышли обратно в коридор. Дверь в каюту я аккуратно прикрыл за собой. Не будем осквернять чужих святынь не выяснив, кто эти самые святыни посещает. Спустя час с небольшим мы поднялись на палубу, где нас ожидали Харрисон и Смит. Махнув рукой посланникам, я первым спустился на пристань и направился к стерегущим округу Изгоям. Дональд слегка отстал, на ходу рассказывая сгорающим от любопытства товарищам, что мы увидели внутри судна.