Проект «Сияние». Стреляй первой — страница 29 из 71

–Доброе утро, мэм, – поздоровался Защитник Николсон, энергично вытирая голову своим «полотенцем».

Остальные так же повторили его приветствие. Нора с набитым ртом в ответ промычала: «И вам доброе утро, джентльмены». Когда Изгои Братства отошли от нас на несколько шагов, я заметил, как Специалист Олин украдкой глянул на Нору полным печали взглядом, вздохнул и быстро отвернулся. Та-а-ак. Похоже, у нас тут очередной несчастный влюблённый нарисовался за моей спиной. Тайный воздыхатель, мать его за ногу. Мало мне вечно краснеющего и начинавшего заикаться в присутствии Норы Коллинза-среднего, в чьей семье мы гостили совсем недавно во время нашего пребывания в Даймонд-Сити. Так и тут теперь такой же вот, Ромэо-воздыхатель под боком обитает. Нет, от Олина я никакой подлянки не жду, ни в коем случае. Не такой он человек. Характер у него сложный, да, где-то застенчивый и скрытный, но в целом честный и порядочный. Ладно, нечего себя накручивать на пустом месте, усложнять там, где оно того не стоит. Нора женщина красивая, и было бы странным, что бы время от времени кто-нибудь из мужчин на неё слюни не пускал, да.

Когда мы закончили с едой и встали из-за стола, Дональд Трамп, стоявший и куривший самокрутку у раскрытого окна, повернулся и громко, так, что бы все услышали произнёс:

–К нам гости!

Глава 9

Нора. Остров Блок-Айленд.

Все тут же напряглись, повернув головы в его сторону, а капитан Трелони сказал, опередив Николсона, который уже раскрыл было рот, что бы задать вопрос:

–Что там, Донни? Кого ещё с утра пораньше черти принесли?

–Местные, – отозвался Трамп, не отличавшийся многословностью. – Много. Но в основном женщины и дети, несут чего-то.

Мы все, не дожидаясь, пока аборигены дойдут до дома, вывалили на улицу в полном составе. Винтовки брать никто не стал, что бы не пугать местных, ровно как и Изгои не стали влезать в свою силовую броню, не говоря уже обо мне, а вышли в одних только комбинезонах. Но пистолеты есть у всех, ровно как и ножи, так что с голыми руками никто не остался, случись чего. Но промелькнувшая тень тревоги на лицах товарищей исчезла без следа, когда все увидели, что затеяли местные. А те нарядившись, как по случаю какого-то большого праздника, в довольно причудливые и экзотически выглядящие наряды, шли, распевая какую-то песню, на ходу пританцовывая и хлопая в такт мелодии в ладоши. Хлопали те, у кого руки не были заняты, другие несли разного рода корзинки и такие плетёные коробочки, похожие на маленькие сундучки. Что во всех этих корзинах и коробах, оставалось только догадываться. Люди были украшены гирляндами цветов, на головах у женщин, девушек и совсем маленьких девочек то же были цветочные венки. Всё это действо выглядело по-настоящему красиво и празднично, так, что я невольно залюбовалась процессией. Парни то же смотрели во все глаза, на их лицах читалась смесь восторга и изумления.

А делегация островитян, наконец, достигла места, на котором стояли мы и остановилась, не прекращая при этом петь и приплясывать. Всё это и на самом деле напоминало какие-то ритуальные действия североамериканских индейцев, связанные с празднованием чего-то-там. И это с той лишь разницей, что тут были сплошь белые люди, только сильно загорелые. Даже ни одного афроамериканца среди них не видно, один только наш Скамейка отсвечивает своей чёрной физиономией, выделяясь на фоне всех остальных. Наконец, шедшие в конце процессии островитяне подтянулись и присоединились к остальным своим соплеменникам. Вперёд вышел тот самый высокий пожилой мужчина, который разговаривал с Николсоном в самом начале, когда между нашей командой и жителями острова назревал конфликт. Как его зовут, никто из нас не знал. Нейтан и Эл-Джей Харрисон там, на причале обращались к нему просто «Старейшина». Под этим прозвищем его и запомнили. И тем не менее я удивилась, когда он, подняв руку и призвав своих людей перестать петь и танцевать, обратился к нам со словами:

–С добрым утром, друзья. Здесь меня все называют Старейшина, поэтому прошу обращаться ко мне именно так.

Из нашей команды никто не произнёс ни слова, ожидая, что старик скажет дальше. А тот, сделав многозначительную паузу и набрав в грудь побольше воздуха начал:

–Как завещал нам святой и праведный Джо Хэзелвуд, – он воздел руки к небу, – духовный лидер наших предков, когда они спасаясь от Великой Войны прибыли на этот благословенный остров: «Живите в мире и согласии промеж собою, да не поднимется рука брата на брата своего!» И мы, жители острова, свято соблюдали эту заповедь, так же, как и всё остальное, что завещал нашим предкам праведный Джо. Поэтому много лет на этой благословенной земле, – он топнул ногой, обутой в некое подобие индейских мокасин, – царили мир, любовь и благоденствие. Но настали тёмные времена – злые люди с материка прознали, что тут, на райском острове живут мирные люди, проводящие дни свои в трудах праведных и взаимной любви.

–Интересно, а они тут практикуют многожёнство? – раздался тихий голос у меня за спиной, принадлежавший, как я поняла, Эл-Джею Харрисону.

–По-любому практикуют. Ты посмотри, сколько здесь молоденьких красоток, – ответили ему так же вполголоса, на сей раз это был Трамп.

А Старейшина, тем временем, продолжил свою пламенную речь, распаляясь от собственной набожности всё больше. Он завёл про то, как они героически раз за разом оборонялись от злобных и жестоких пришельцев с материка, защищая свой дом. Потом снова съехал на былые деньки и провёл целый экскурс в историю острова, постоянно упоминая святого праведного Джо Хэзелвуда. Мне стало скучно, и я принялась разглядывать обступивших нас островитянок. Аборигенки, прочувствовав всю важность момента, благоговейно внимали, жадно ловя каждое слово Старейшины. М-да, наших парней понять можно, среди них и вправду было много очень даже симпатичных девушек и женщин. Да и вообще, как я заметила, местное население отличается крепким, но стройным телосложением и свежим внешним видом. Когда мы были в поселении после набега рейдеров, я заметила двух пожилых женщин, возрастом, явно завалившим где-то за семьдесят. Они оплакивали, причитая и всплёскивая руками, какого-то юношу, лежащего на земле. На груди у него зияла рваная рана, кровь, вытекавшая из неё уже успела запечься. Так вот, женщин этих никак нельзя было назвать древними старухами. Обе, как и большинство местных, поджарые, сухощавые, загорелые, но вполне себе энергичные такие бабульки судя по тому, как они, не прекращая стенать по убитому то ли сыну, то ли внуку, а может племяннику, подняли с земли тело юноши и унесли его в один из домов. Причём сделали они это без какого-нибудь заметного усилия с их стороны, и это учитывая их возраст. Мёртвый юноша вовсе не был задохликом, а имел довольно крупное и крепкое телосложение. Я думаю, если судить по ране в груди, он был убит выстрелом в спину, пулей, наподобие тех, которыми заряжает свою винтовку мой Нейтан. У его пуль спилены носики, отчего при попадании с близкого расстояния они раскрываются, как безобразный цветок. Ранения от попаданий подобным боеприпасом просто ужасные. Я читала, что в далёкие времена Англо-Бурской войны такие пули называли «дум-дум». Там, на этой самой войне в далёкой Африке они впервые и появились.

Из размышлений меня вывел голос Старейшины. Тот плавно перевёл свою речь на то, что Всемогущий Создатель – по ходатайству праведного Джо Хэзелвуда, разумеется, как раз в то время, когда на остров напали враги, по силе превосходящие всех предыдущих, послал вот этих добрых людей и сильнейших воинов. То есть нас.

– Народ острова очень признателен вам, добрые воины света, – пафосно ответил Старейшина, приложив руки к груди и поклонившись, но не так, что бы очень низко. – Мы от всей души благодарим вас, самоотверженно вступивших в схватку с теми злодеями, что в очередной раз напали на наш общий дом, на этот благословенный остров. Вчера у нас был день траура, мы хоронили убитых и оказывали помощь тем, кто был ранен…

–Вы бы могли обратиться к нам – у нас в команде есть собственный медик, – произнёс до этого момента не проронивший ни слова Защитник Николсон, а стоявший рядом с ним Рид кивнул.

–Спасибо, уважаемый, – ответил Старейшина и улыбнулся. – Но наши лекари всё так же сильны в своём искусстве, что передаётся по наследству от отца к сыну. Я хотел сказать, что сегодня, после вчерашнего дня скорби мы решили устроить праздник в вашу честь. Поэтому просим вас принять нашу благодарность и остаться здесь, на острове ещё на один день.

И Старейшина снова поклонился. У него, часом, японцев в роду не было? Те всё время кланяются друг другу, насколько мне известно. Хм, а дедушка-то хитрец ещё тот – праздник праздником, а своими словами явственно дал понять, что ещё день, и всё – можете отсюда уматывать. Ну, его понять можно, нашу силу они видели и прекрасно понимают, что с командой «Гарпии» им не справиться ни при каких условиях. Поэтому и праздник решили организовать, что бы у грозных пришельцев об островитянах осталось исключительно приятное впечатление, и расстались бы хорошими друзьями, а не заклятыми врагами. Похоже, подобные мысли пришли в голову не мне одной. Нейтан, выслушав всё, что говорил Старейшина, в конце его речи криво усмехнулся и покачал головой. Островитянки, тем временем, зашевелились и стали стягиваться к дому, в котором мы обосновались и заносить внутрь все те корзины и плетёные короба, оставляя их в холле. Старейшина стоял и улыбался, провожая женщин и девушек взглядом. А те закончили с переноской даров, и сбившись в стайку за его спиной глядели на нас, лучезарно улыбаясь всем сразу, но никому конкретно. Пожилой лидер островитян обвёл нашу команду взглядом, полным доброты и радушия, раздвинул губы в улыбке и произнёс:

–Ещё раз хочу от лица всех жителей острова сердечно поблагодарить вас за помощь. Ешьте, пейте и наслаждайтесь весельем, друзья. Приятного вам дня!

И с этими словами он снова, в который уже раз поклонился, повернулся лицом к ожидавшим его аборигенкам и махнул рукой. Те как по команде развернулись, снова запели, захлопали в ладоши, и виляя бёдрами в незамысловатом танце, двинулись по дороге обратно в своё поселение.