Но если поездка в тир по каким-то причинам откладывалась, то сильно я не расстраивалась, скорее наоборот. В тот же раз, в Сенкчуари, когда Нейтан открыл оружейный шкаф, у меня аж мурашки по коже пробежали и дыхание замерло от предвкушения. Никогда со мной такого не бывало! Но не придав тогда значения изменившимся эмоциям, я вместе с мужем занялась подготовкой к походу. И события в нашей жизни после завертелись с такой скоростью, что обдумывать и анализировать что-либо было попросту некогда, да и незачем. И вот теперь, в относительно спокойной обстановке я вспомнила о своих наблюдениях. И как вы, наверное, помните, пришла к выводу, что это влияние программ, установленных и вживлённых вместе с чипами в мою голову. Поразмыслив, я решила, что всё это не так уж и плохо. Я своё новое отношение к оружию имею ввиду. В современном окружающем мире сама жизнь заставляет дружить и тесно общаться со всякого рода железками, типа пистолетов, ружей, ножиков и даже топоров. И, заметьте, со всеми выше перечисленными предметами весьма стоит научиться как следует обращаться, да. Это я вам как жена, мать и бывшая домохозяйка говорю.
Кста-ати! Хотела про Майка рассказать. Моторист-то наш окончательно оклемался, да. В тот день, когда Специалисту Олину пришлось экстренно приводить в чувство практически впавшего в кому Майка, тот ещё долго потом вставал, семенил на выход, что бы помочиться за борт, возвращался и снова падал на свою лежанку в углу. Его лихорадило, он весь дрожал, покрытый испариной, и часто прикладывался к бутылке с водой. Глядя на страдания моториста, чуть не ставшего жертвой своей глупой жадности, я пару раз подумала о том, что может быть всё-таки следовало вернуться на тот злосчастный остров. С визитом вежливости, так сказать. Ну, вы меня поняли. Но уже на следующий день Майку стало лучше, капитан велел ему ещё сутки отлёживаться, а там уже моторист совсем оклемался и приступил к своим прямым обязанностям. Он не знал, как ему благодарить Специалиста и лишь смущённо улыбался, когда Олин поинтересовался, как тот себя чувствует. Плавание наше было спокойным, на берег мы не сходили и приключений себе на задницу больше не искали. Различного рода неприятные проишествия обходили наше судёнышко стороной, за исключением того раза, когда «Гарпия» проплывала мимо Лонг-Айленд, а именно в районе Острова Джонс Бич. С длинной песчаной косы в небо разом взмыли десятка два каких-то крупных крылатых тварей, издали очень напоминавших летучих мышей-переростков, и дружной гурьбой направились в нашу сторону. Эти летучие демоны активно махали крыльями, стремясь как можно быстрей преодолеть расстояние, отделявшее их стаю от катера. Но пара длинных очередей из крупнокалиберного М2 быстро остудил пыл летающих хищников. Трёх особей пули пятидесятого калибра разорвали просто в клочья, только ошмётки в стороны полетели. Окровавленные останки поглотили океанские воды, а остальные твари тут же шустро развернулись, и ещё сильнее замахав крыльями, ринулись обратно к материку. Это маленькое проишествие разнообразило наше монотонное плавание, на некоторое время подарив пищу для разговоров. Стали вспоминать, кто каких монстров встречал в своей жизни. Перечислили почти всех существующих, населявших северо-американский материк от восточного до западного побережья. Этих летучих мышей-гигантов, пытавшихся атаковать наш катер, Специалист Олин назвал «Крыланами» и сказал, что их очень много водится в центральной части бывшей Америки. Обычно они живут на руинах городов, обживая уцелевшие и не разрушенные до конца высотные здания. Там эти «мышки» с крыльями создают целые гнездовища, активно плодясь и размножаясь. Отдельные особи Крыланов порой разрастались до поистине огромных размеров. Эти мутанты Эпохи Полураспада представляют большую опасность для всех, кто ходит по земле на двух или четырёх конечностях. Ну, разве что за исключением Когтей Смерти – те так же ходят на двух ногах, переходя на четвереньки лишь во время атаки или… Хотела сказать – или бегства, но вовремя вспомнила, что Когти Смерти бегством никогда не спасаются, а бьются всегда до последнего. Даже смертельно раненный, истекающий кровью Коготь будет стремиться достать противника, что бы порвать его в клочья. Но, справедливости ради, соперников, способных на равных противостоять Когтям Смерти, можно по пальцам пересчитать, причём одной руки.
Проплыв мимо Парк Джонс Бич, Фар Рокуэй, Рокуэй Бич и вплотную приблизившись к заливу Лоуэр, «Гарпия» взяла курс на юг и спустя какое-то время мы уже подходили к национальной зоне отдыха Гейтуэй, расположенной на длинном узком полуострове Санди-Хук. Позади остался Нью-Йорк с его небоскрёбами, силуэты которых можно было различить в туманной дали. Говорят, что Большое Яблоко хоть и пострадало от ядерных ударов, как и большинство крупных городов Америки, но всё же не так сильно, как Вашингтон, Бостон или Лос-Анджелес. Многое уцелело, и на руинах некогда одного из самых крупных городов мира сейчас вовсю кипит жизнь. Более-менее заново обжитые районы Нью-Йорка поделили между собой несколько крупных банд или, если будет угодно – кланов, и пара десятков группировок поменьше. Кстати, говорят, что вроде бы как даже Статуя Свободы. Но это опять же всего лишь слухи. А как там на самом деле… Кто его знает. Захоти я узнать больше про Нью-Йорк, и как там сейчас обстоят дела, мне достаточно будет обратиться к Специалисту Олину. У того в «Пип-Бой» закачана, наверное, целая энциклопедия про то, что, где и как происходило и продолжает происходить на территории бывших Штатов. Разведка Изгоев Братства Стали работает не покладая рук, собирая данные, которые приходят из самых разных источников. Вся добытая информация тщательно анализируется, записывается Специалистами и сохраняется в архивах Изгоев подобно тому, как это делают Писцы в Братстве Стали. Ну, это и не удивительно. Изгои – это и есть Братство, причём в самом его первозданном виде, таком, каким оно было создано в самом начале Великой Войны.
Ещё спустя пару суток плавания вдоль побережья штата Нью-Джерси, наш катер приблизился к Атлантик-Сити. Некогда красивый и уютный город на берегу Атлантического подвергся тотальному разрушению. Когда-то разбушевавшаяся здесь стихия не оставила от него камня на камне. Сейсмическая активность превратила часть материковой плиты в стоящие торчком гигантские торосы, своими масштабами поражающие самое смелое воображение. Все члены нашей морской экспедиции высыпали на палубу, что бы поглазеть на очередное необычное и невиданное доселе явление Эпохи Полураспада. Всякий раз как представлю, во что превратился такой родной, такой привычный нам мир… Как-то тягостно, муторно на душе становится, невольно охватывает какая-то тревога, будто в предчувствии чего-то нехорошего. Вот прямо, как сейчас.
Я вдруг поняла, что за всеми моими размышлениями на тему погибшего в ядерном огне прежнего мира, на заднем плане моего сознания прочно угнездились некие смутные переживания. И теперь это порождение тёмных глубин моего искалеченного разума усердно царапает своими острыми коготками нежные стенки сосуда моей души. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение, и ещё раз окинув взглядом циклопические нагромождения земной породы на месте некогда красивого города, отвернулась и направилась в надстройку. Настроение отчего-то окончательно испортилось.
Дни следовали за днями, несколько раз мы бросали якорь вблизи небольших пустынных, покрытых чахлой растительностью островков, и всей командой сходили на берег. На катере в это время находился один из матросов, через несколько часов его сменял другой, так и чередовались. Больше суток на островах мы, как правило, не задерживались и отдохнув немного на твёрдой земле, двигались дальше. И вот когда уже стало казаться, что наше плавание никогда не закончится, «Гарпия» решительно повернула к берегу и направилась в сторону Чесапикского залива, насколько я помнила, как называется это место из уроков географии. Проплыв по нему, мы должны будем войти в воды реки Потомак, а уже по ней добраться до самого Вашингтона. На каком-то этапе нам предстоит сойти на берег и дальше уже двигаться пешим ходом. «Гарпия» отойдёт обратно вниз по реке и моряки будут ждать, когда посланники свяжутся с капитаном по рации. После выполнения их таинственной, но очень важной миссии Харрисон и двое его товарищей отправятся обратно в Содружество. Какова цель их путешествия в Столичную Пустошь, для остальных так и остаётся тайной, покрытой мраком. Сами посланники, молчат, как рыбы, не распространяясь на этот счёт, а в курсе ли капитан и его люди, я не знаю. Да и, собственно, мне пофигу.
Для перемещения нашего груза, которого, к слову, не так уж и много, в одном из контейнеров едет в сложенном виде так называемая «гравитележка». Это странное устройство – плод сумрачного гения техников Новой Цитадели. Только они додумались до того, что бы взять, и скрестить между собой длинную металлическую полку от какого-то стеллажа и четыре двигателя робота-помощника. От них же, а вернее сказать – от одного из раскуроченных роботов был позаимствован блок управления с встроенным чипом искусственного интеллекта, а так же отсек для мини-реактора. Всё это «чудо» инженерной мысли было скручено между собой болтами, закреплено сваркой и представляло грузовую платформу, парящую в трёх футах над землёй. Платформа могла поднять и перемещать до шестисот фунтов груза и управлялась голосовыми командами, в точности так, если бы вы отдавали приказы роботу-помощнику. Двигалась гравитележка со средней скоростью человека, передвигающегося пешком налегке. Как уже упоминалось, эта платформа могла собираться и раскладываться на три секции, поэтому в сложенном состоянии занимала довольно мало места.
Народ оживился в ожидании скорой смены обстановки и новых впечатлений от предстоящего, теперь уже пешего путешествия. Всё чаще наши попутчики выходили на палубу, вглядывались вдаль, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в дымке, скрывающий пока ещё далёкий берег. Всё-таки? как не крути, а большая часть плывущих на катере людей сугубо сухопутные личности, включая и нас с Нейтаном. К вечеру мы приблизились к Чесапик Бэй Бридж Таннел – длиннющему, висящему словно в воздухе мосту, под которым нашему судёнышку вскоре предстояло проплыть, что бы попасть в залив. Издалека было видно, что мост вроде как уцелел, по крайней мере в обозримом пространстве не было заметно, что бы дорожное полотно где-то было обрушено. Под мо