–Здравствуйте, мистер торговец! Мне нужны принадлежности для умывания, средство для стирки одежды и какое-нибудь одеяло, или плотное покрывало.
–Это всё, что вам нужно, мэм? – уточнил торговец.
–Нет, – отрицательно покачала я головой. – Ещё хотелось бы приобрести какую-нибудь рубашку, носки и три пары женских трусов. И бюстгальтер второго размера, пожалуйста. Ели всё это у вас есть, конечно.
Как ни странно, при последних моих словах торговец заметно смутился, слегка покраснел, стрельнув глазами на стоявшую за моей спиной Санни, и ответил:
–Да, мэм, конечно, всё что вам нужно мы сейчас подберём.
– Ах, да – мне надо ещё патронов сорок пятого калибра к револьверу. – добавила я, вспомнив самое главное. – Хотя бы сотню штук.
Чед ещё раз заверив, что сейчас всё найдёт, попросил нас подождать и скрылся у себя в подсобке, куда, как я поняла, и вела дверь за его спиной. Спустя минут пятнадцать мы с Санни уже выходили из магазина. На плече я несла брезентовую сумку на широком ремне, бывшем когда-то в прошлом автомобильным ремнём безопасности. Она была набита всевозможными вещами первой, так сказать, необходимости. У Чеда нашлось всё, что мне было нужно на данный момент. В сумке, которую мне продали с хорошей скидкой – как клятвенно заверял продавец, помимо белья с рубашкой и средств гигиены лежали три пары носков тонкой вязки и большой кусок белой ткани, которая могла служить как полотенцем, так и обеденным столом, если её на чём-нибудь расстелить. Ну, на портянки столь ценный материал, я надеюсь, рвать не придётся. А вот оторвать полоску ткани и рану перевязать – не дай бог, конечно, всегда можно будет, случись что-то подобное. Ещё я несла два куска хозяйственного мыла, которое привозили для рабочих вновь запущенного в работу пару лет назад карьера где-то неподалёку. Карьер тот, как пояснила мне Санни, до того был густо населён. Проживал там не кто-нибудь, а целое семейство Когтей Смерти, которое вывел под корень тот самый пресловутый Курьер, про которого тут все говорят. Хм, весьма незаурядная личность, как я погляжу. Было бы интересно с таким познакомиться лично. Те, кто занимался материальным обеспечением рабочих, насколько я поняла, вовсю спекулировали вверенным им имуществом, и поэтому в продаже постоянно появлялось то одно, то другое, раннее принадлежавшее компании-разработчику этого самого карьера. Ну, мне до этого никакого дела нет. Главное, что сейчас есть чем помыться, и есть чем вещи постирать. Женские трусы у Чеда так же нашлись, причём моего размера. Обычные, без всяких там кружевных рюшечек, но зато прочные и аккуратно сшитые. Всё нижнее бельё оказалось разного цвета, одни трусы синие, другие красные, а третьи и вовсе зелёные в белый горошек. Бюстгальтер я то же купила. Сотня револьверных патронов в холщёвом мешочке так же добавляла сумке приятной тяжести. Вспоминая, что вышло во время нашей с Чедом торговли, я невольно улыбнулась. А тут ещё и Санни со смехом произнесла:
– Ну и горазда же ты, подруга, шутки шутить! Беднягу Чеда так в краску вогнала, что он поди до сих пор стоит там, икает. Это же надо такое придумать! Я и сама на какую-то секунду поверила, что ты сейчас возьмёшь и начнёшь трусы прямо там, посреди магазина снимать, а новые примерять. Ха-ха-ха-а!
И девушка зашлась заливистым смехом. Отсмеявшись продолжила:
–Видела бы его лицо, когда ты, отстегнув ремень с кобурой начала стягивать с себя штаны! Да ещё так, ме-е-едленно… Бедняга аж рот открыл от изумления! Ха-ха!
– Не видела, я в тот момент к нему спиной стояла, – ответила я. – А нечего было жадничать и пытаться нагреть на нас руки по мелочам. Пусть теперь вспоминает по ночам, как ему чуть было не привалило счастье увидеть голую попку такой красотки, как я.
– Но главное, что именно чуть! – добавила Санни, и мы уже вместе расхохотались.
М-да, а про арбалет-то я у торговца так и не поинтересовалась… Ну, ничего – магазин никуда ведь не денется, зайду как-нибудь позже. Мы прошли через посёлок, свернув на боковую улицу, миновали ряд теплиц и загон с десятком овец и вышли на окраину, где у подножия крутого холма находится водяная скважина Гудспрингс. Рядом с ней, буквально в паре десятков ярдов стоит строение, над крышей которого на крепких подпорках покоится большая продолговатая бочка, наполненная водой. От бочки идёт труба, которая разделяется ещё на несколько, уходящих к дощатым кабинкам импровизированной душевой. Я насчитала шесть дверей. А в кабинках, как я догадываюсь, есть лейки с кранами и можно помыться, да. Сбоку здания вдоль стены стоит большое корыто, к которому так же подведён кран с водой. Ага, а это у нас, значит, место, где можно вещи постирать. Так, ладно.
–Миссис Дарси! – закричала Санни, подходя к домику с бочкой на крыше. – Миссис Дарси, к вам клиент на помывку!
В маленьком окошке мелькнуло чьё-то лицо и спустя пару секунд на пороге показалась тучная негритянка в сером переднике поверх платья и с седыми волосами, собранными в тугой пучок на затылке. На носу у неё были очки с толстыми линзами. Переваливаясь, как утка при ходьбе, миссис Дарси вышла на крыльцо, вытирая руки о передник. Посмотрела на мня, потом на Санни. После чего произнесла довольно басовито:
–Пять крышек за пятнадцать минут. Да ты, Санни, и сама знаешь расценки. Вы в одной кабинке мыться будете, или вам в раздельных воду включить? Если в раздельных, тогда за каждую платить придётся.
–Нет, мисс Дартс, что вы – Нора будет мыться, а я её пока здесь подожду.
– Ну, мне же не известно, что вам нужно, – ухмыльнулась негритянка, толстые губы разъехались в улыбке, обнажив крупные зубы. – Может быть девочки планируют друг другу спинки потереть, попки и сиси намылить, кто же знает.
Вот пошлая бабка! Санни от её слов аж вся зарделась, покраснев, будто помидор. Я же подошла к негритянке вплотную, посмотрела ей в глаза и спокойным холодным тоном спросила:
–Так какую кабинку мне можно занять?
Видимо, что-то такое было в моём взгляде, что заставило старуху перестать улыбаться и вежливым тоном ответить, указывая на одну из кабинок:
–Вот сюда, прошу вас, мэм. Заходите, раздевайтесь, а я пока пойду воду пущу… – хлопотала она, колыхая необъятными телесами. – Сейчас, сейчас, вот так, одежду сюда, на крючок…
Показав мне, где и что находится и приняв от меня пять крышек за мытьё и одну за воду для стирки, миссис Дарси убралась восвояси, направившись открывать воду. Я зашла в указанную кабинку и прикрыла за собой дверь. Внутри маленькое помещение было поделено на две части, разделённых перегородкой. В одной есть вешалка и маленький деревянный помост под ногами, здесь положено раздеваться, в другой – лейка с дырочками, из которых вот-вот польётся вода. Я сняла с себя всю одежду, развесила её на крючки, туда же отправила своё импровизированное полотенце. Пропотевшую футболку с трусами и носками бросила на землю рядом с ботинками. Тут раздался голос чернокожей работницы:
–Готовы, мэм?
–Да! – крикнула я в ответ, беря в руки кусок мыла.
Тут же в трубе зашумело, лейка фыркнула пару раз и из неё пошла вода. Причём не тоненькой струйкой, а довольно сильным напором, что не могло не радовать. Я не мешкая встала под тёплые струи и с наслаждением начала отмокать. Под ногами оказался деревянный помост из тонких дощечек, такой же, как и в раздевалке, что бы не стоять на голой земле босыми ногами. Воду никто специально не нагревал – за день на жаре ёмкость так накалялась, что водой из неё вполне комфортно можно было и мыться, и стирать. В бочке живительная влага не успевала застаиваться и поэтому не портилась. Как рассказывала Санни пока мы сюда шли, это место было очень популярным как у местных, так и среди караванщиков, останавливающихся на постой по пути в Примм, Нью Вегас или куда-то ещё. Тут запасались питьевой водой, мылись, поили тягловых животных и стирали запылённые и пропитанные потом шмотки. Гениально поступил тот, кто впервые догадался создать в маленьком транзитном посёлке в жопе мира такой удачный во всех отношениях бизнес. Вроде бы и берут за всё сущие копейки, но если учесть, что вода для тех, кто обслуживает скважину вообще бесплатная, а желающих воспользоваться водяными ресурсами всегда в изобилии, то… Понятно, в общем – прибыльное это дело, да.
Как следует отмыв волосы, я взялась за другие части тела и вскоре буквально скрипела от чистоты. Спустя положенное время чернокожая бабуля выключала воду, я вытерлась «полотенцем», одела на себя свежее нижнее бельё и новую рубашку, сунула ноги без носок в расстёгнутые ботинки и вышла из кабинки. Следующим номером у нас идёт стирка.
Спустя час мы возвращались назад в салун, по дороге болтая о том, о сём. Я задавала вопросы, Санни на них отвечала в меру своих познаний. Иногда мы менялись ролями: она спрашивала, а я давала ответы. Так я рассказала о том, что была замужем, но муж мой погиб совсем недавно. И что теперь я вдова, странствующая по миру. Поведала так же о том, что ищу пропавшего сына, который был похищен много лет назад. Девушка внимательно слушала, явно заинтересованная историями из жизни своей новой подруги. Когда же, повинуясь какому-то непонятному импульсу я сказала, что жила задолго до начала Великой Войны, то она мне попросту не поверила, решив, что над ней хотят подшутить. Но выслушав историю о том, как мы спускались в убежище, как упали первые бомбы, как потом нас заморозили, погрузив в криосон на долгие годы, и о том, что последовало за всем этим, Санни была просто ошеломлена. Она прекратила шагать и ошалело уставилась на меня своими красивыми глазами. И так крупные, от удивления они раскрылись ещё больше. Пауза затянулась. Наконец подруга пришла в себя и покачав головой выдавила:
–Охренеть можно!
Я лишь усмехнулась, поправляя ремень сумки на плече. Представляю, что твориться сейчас в душе у девушки. Если бы я так же, как и она выросла спустя много лет после всеобщего конца и услышала от кого-нибудь что-то подобное, то так же наверняка не поверила бы. Скорее всего, посчитала говорившего сумасшедшим, а все его речи результатом бреда психически нездорового человека. Санни то же вот, нет-нет да и посмотрит на меня с явным недоверием. Но после того, как задаст пару вопросов о жизни до войны и получит на них ответ, то просто взрывается от восторга. И снова начинает сыпать вопросами. Наконец, в какой-то момент я остановила поток её красноречия, пообещав, что позже всё расскажу. У нас впереди ещё много времени. Всегда будет возможность посидеть и поболтать о том-о сём, не так ли?