Так вот, когда на станции приёмки накапливается достаточное количество гильз, их упаковывают в мешки и отправляют в клановые мастерские, где и переснаряжают. Некоторые старатели-мусорщики специально только поиском и сбором гильз занимаются, но таких всё же довольно мало. Казалось бы – а что такого плохого в переснаряжённых патронах? Ведь раньше, ещё в довоенные время многие стрелки этим занимались, практикуя релодинг боеприпасов для своего оружия, особенно те, кто практиковал высокоточную стрельбу на дальние дистанции. Ключевое слово здесь – «для своего». Логика тут простая. Не буду углубляться в тонкости этого дела, как и в то, что отличающиеся на тысячные доли дюйма патронники дают разное раздутие гильзы, и заново снаряжённые патроны, стрелявшие прежде из одного ствола, могут попросту не влезть в патронник другого. Скажу лишь, что переснаряжённые кустарями-любителями, они не идут ни в какое сравнение с боеприпасами, выпускаемыми автоматическими производственными линиями в Братстве Стали. С соблюдением всех довоенных технологий, а как же иначе. Другое дело, что далеко не у всех есть доступ к подобной технике, как и к необходимым материалам и веществам. Подчёркиваю – к работающей технике. И уж точно нигде вы не найдёте специалиста, способного эти машины привести в чувство, настроить и заставить работать. А в Братстве Стали такие специалисты есть, как и функционирующие станки. Вообще, для меня до сих пор загадка, где эти самые кустари-артельщики, которые снабжают переделанными боеприпасами всю округу, берут некоторые составляющие для сборки патронов. Ну, пули-то они сами отливают – это как раз несложно. Но оболочек у них, у пуль этих самых, нету и стволы засираются свинцом довольно быстро. Да и точность при мощном заряде и безоболочечной пуле крупного калибра оставляет желать лучшего. А для полностью автоматического огня подобные боеприпасы так и вовсе малопригодны. Но главное – чего я вообще не пойму, это где они берут капсюли… Ведь это самое узкое место в изготовлении патронов для стрелкового оружия. Да и вообще любых патронов. Хм… Не понятно. Ну, порох-то можно ещё, зная рецептуру, из каких-нибудь заменителей замешать… как мне кажется. Или нет? Вот тут могу ошибаться, химик я тот ещё. А вот капсюль «на коленке» вряд ли смастерить получится, это совершенно определённо. В общем, загадка. Ну, как-то так.
Когда я вернулся в рубку, Нора полулежала в своём гамаке с книжкой в руках. Она слегка раскачивалась, свесив ногу вниз и отталкиваясь носком ботинка от пола. Увидев меня улыбнулась, перевернула страницу и снова углубилась в чтение. Я же подошёл к вещам и полез в свой рюкзак. Найдя нужную мне вещь, вернул поклажу на место и направился обратно на палубу, по пути нагнувшись и чмокнув жену в щёку – не удержался. Когда вышел на корму, неутомимые Защитники по прежнему обменивались ударами, чередуя их с уклонами и блоками. Их конечности мелькали, соединяясь в неуловимые глазу комбинации. Молодцы парни, что тут скажешь. Я бы ни с одним из них на кулаках померяться не хотел бы. Тут точно без шансов. Ну, кому рукопашный бой, а кому-то и кое-что другое… Я отошёл к противоположному борту, туда, где был узкий проход, идущий вдоль стены надстройки. Там я нацепил на руку одну штуку, за которой я ходил в кубрик и лазал в рюкзак. Эта вещь мне понадобится для упражнений. Я уже где-то с полгода регулярно тренируюсь – ну, стараюсь тренироваться в выхватывании пистолета из кобуры на скорость. Очень полезный навык, скажу я вам. Особенно в настоящее время. И поверьте, практиковаться я начал в подобном не от того, что мне заняться больше нечем. Однажды, в недалёком прошлом навык быстрой стрельбы, которым в совершенстве владеет один мой хороший знакомый, можно сказать друг, спас жизнь нам обоим. Не умей Ник со скоростью молнии выхватывать свой револьвер, и с той же скоростью стрелять не целясь и рассуждая, лежать бы нам, скорее всего, двумя хладными трупами на покрытом металлической плиткой полу в том чёртовом убежище. Вернее – это я хладным трупом стал бы, Ник и так не сильно теплее окружающей среды. А всё потому что он синтетик, или, говоря проще – синт. Это я сейчас про Ника Валентайна, сыщика из Даймонт Сити говорю.
Пристегнув к правому запястью ремешками с застёжками наруч «утяжелителя» – это мой так называемый тренажёр, я достал из кобуры пистолет и разрядил его, вытащив магазин и выбросив патрон из патронника. Пощелкал затвором туда-сюда для пущего контроля, спустил курок и убрал оружие в кобуру. Потом встал лицом к борту, расслабился, опустив руки вдоль тела, после чего – раз! Быстро выхватил пистолет и направил его в борт, прицелившись в пятно возле края борта, просвечивающее сквозь слой краски. Убрал пистолет обратно. Снова выхватил и прицелился. Опять убрал. И вот так по возможности каждый день, хотя бы полчаса, а лучше час тренировки. До скорости Ника с его биомеханическими конечностями мне не дотянуться, конечно, и стрелять не целясь от пояса так же метко, как он у меня ещё очень не скоро получится, но кое-чего я уже достиг. Утяжелитель, выполненный в виде кожаного пенала с ячейками, в которые вставлены свинцовые пластинки, пристёгнутый к руке создаёт дополнительное сопротивление, причём довольно-таки ощутимое. Рука, конечно, быстро устаёт. Но зато без утяжелителя скорость, с которой оружие извлекаешь из кобуры, заметно возрастает. Пистолет кажется лёгким, будто пёрышко. Таким манером я стал сосредоточенно тренироваться, раз за разом выхватывая и убирая пистолет, не обращая при этом внимания на окружающую обстановку и игнорируя едкие ухмылки и комментарии, время от времени как бы невзначай посылаемые в мой адрес капитаном Трелони, в очередной раз вышедшим покурить на палубу из рубки управления. Кури, кури – может, быстрее сдохнешь, хе-хе. Когда я уже порядком устал и собрался передохнуть, случилось то, к чему мы точно не были готовы…
Нора. Патрульный катер «Гарпия», Атлантика.
В кои-то веки, наконец, выдалась возможность почитать книжку. Боже мой, сколько же я раньше читала! Будучи подростком я буквально «проглатывала» книгу за книгой, читая запоем и тратя порой на это занятие всё своё свободное время. Подруги прозвали меня «книжным червём», а маме порой приходилось чуть ли не силой выставлять меня на улицу погулять и подышать свежим воздухом. Я читала всё – и мировую классику от «Анны Карениной» и «Война и Мир» Льва Толстого до «Гамлета» Шекспира, и фантастику, и детективы – особенно любила произведения Чейза, и любовные романы… Да чего я только не читала! Даже когда родила – и тогда с книжкой не расставалась. Шона грудью кормлю, руками придерживаю, а у самой на столе книга раскрыта и я одним глазом туда заглядываю. Как мой муженёк пушки свои обожает и готов целыми днями с ними возиться, так я люблю литературу. Одно время даже писать пробовала. Давала подругам и маме почитать – говорили, что у меня неплохо получается. Но как-то дальше пробных заходов, результатом которых стали несколько исписанных шариковой ручкой тетрадок-черновиков, дело у меня не пошло. То одно, то другое… Всегда находились какие-то более важные дела, заботы, пожирающие время, которое в другой ситуации я могла бы потратить на упражнения в писательском деле. А мне это так нравилось! Когда-нибудь, если проживу достаточно долго, обязательно напишу книгу, в которой подробно опишу все наши приключения начиная с момента, как мы в самом начале Великой Войны спустились в Убежище 111.
Когда мы в Новой Цитадели были – так теперь Бостонский аэропорт, а вернее то, что от него осталось называют, то оказалось, что у них там библиотека есть. Представляете? Целая библиотека довоенных книг! Я Нейтана туда в первую очередь потащила – его там знают и мне позволили взять с собой пару книг на выбор. С возвратом, разумеется. Я выбрала «Короли и капуста» О. Генри и «Эпоха невинности» Эдит Уортон. Книги были далеко не первой свежести, с пожелтевшими страницами, но и не настолько ветхие, что бы рассыпаться в прах при первом же прикосновении. Я пообещала выдавшему их мне Писцу, заведующему библиотекой, что буду очень аккуратной. И вот теперь сижу-лежу в гамаке, наслаждаюсь чтением. Катер идёт, команда занята своими делами, я же предоставлена сама себе и пользуюсь моментом для собственного удовольствия. Нейтан заходил, что-то искал у себя в рюкзаке. Потом ушёл обратно на корму, не забыв поцеловать меня по дороге. Там, на корме Томпсон и Николсон тренируются, руками машут – мне в заднюю дверь со своего места их видно. Нейтан то же что-то такое затеял, с пистолетом что-то выделывает. Если приподняться, то в иллюминатор можно увидеть, как он раз за разом ритмично повторяет одни и те же движения. Пистолет на скорость выхватывать тренируется, что ли? Похоже на то. Ах да, точно – он же ещё дома мне про что-то такое говорил. Я тогда ответила «да-да», покивала, а сама о чём-то другом думала в тот момент, вот и вылетело из головы. Он, помнится, мне ещё тогда предлагал то же начать учиться пистолет из кобуры быстро выдёргивать. Я что-то там пообещала, потом закрутилось-завертелось и забыли. Теперь начнёт, небось, опять приставать с тренировками, хотя сегодня ничего не сказал. Ну, я ещё утром предупредила, что почитать хочу.
В кубрике как-то незаметно потемнело, я поняла, что напрягаю глаза, что бы разобрать буквы. Обернувшись, я посмотрела в прямоугольное окошко у меня за спиной. Небо затянуло серыми тучками, поднялся небольшой ветер, но дождя не было. Где-то далеко-далеко несколько раз сверкнуло, но раскаты грома до слуха не доносились. Судя по всему, «Гарпия» шла по самому краю грозового фронта. В иллюминаторы на противоположной стене вдруг стали видны покрытые водорослями огромные камни, гигантских размеров валуны, проплывающие в опасной близости от нашего судна. Видимо, по ходу маршрута мы наткнулись на одно из скальных образований, появившихся в результате сейсмической активности, о которых нас предупреждали, когда готовили команду к путешествию по океанским водам. Катер замедлил ход, из рубки управления донёсся громкий бас капитана, отдающего команды. Снаружи забегали, затопали матросы, перекликаясь друг с другом. Мимо открытой двери в направлении моторного отсека нетвёрдой походкой проковылял моторист Майк, загремел там чем-то. Я отложила книгу, вылезла из гамака и подошла к иллюминатору. Картёжники-посланцы в своём углу перестали шлёпать картами и сидели тихо, как мыши. Незадолго до этого Трамп, сыгравший с ними несколько партий, стал зевать, тереть глаза и в конце концов отправился спать, оставив напарников вдвоём коротать время с колодой карт. Сейчас же он проснулся и сидел в гамаке, мутными спросонья глазами непонимающе глядя на окружающую обстановку.