– Тогда магазин смени на полный. Ты «Стелс-Бой» использовала?
Она снова кивнула.
– Заряда батареи сколько осталось?
– Чуть больше половины. Я как в кустах очухалась, так сразу его включила и лежала тихо-тихо. Когда эти, – она кивнула в сторону тел, лежавших на земле, – перестали вокруг шарить я выбралась, ну а что было дальше тебе известно.
И она слабо улыбнулась, пытаясь выглядеть бодрей, чем была на самом деле.
– Спасибо тебе, милая, ты спасла меня.
– А как же иначе…
Я оставил супругу отдыхать под деревом и заодно приглядывать за округой, только перед этим не поленился как следует перетряхнуть рюкзак главаря и как ожидал среди всего прочего нашёл там прибор ночного видения. Его я отнёс Норе и показал, как им пользоваться. Хотя мне показалось, что мой инструктаж для неё явно лишний – она просто взяла его у меня из рук, включила и нацепила себе на голову, не забыв при этом кокетливо спросить:
– Как я тебе?
– Прекрасно выглядишь! – улыбнулся я.
Первым делом я вернул себе обратно и водрузил на свои законные места на моём теле пистолет и тесак, которые у меня отобрали в самом начале этого спектакля. Потом присел над своим рюкзаком и вытащил из него коробку с портативной радиостанцией, заранее настроенной на зашифрованную частоту Братства. При активации сигнала на него должен был откликнуться любой патруль, находящийся в зоне доступа сигнала и уже дальше передать по цепочке зашифрованное послание агента на базу в отдел внешней разведки. Я её использовал только в самых экстренных случаях, как раз вроде того, что произошёл с нами несколько минут назад.
Выдвинув тонкую телескопическую антенну и утопив до щелчка в углубление на корпусе радиостанции батарею, которую всегда держал отдельно плотно завёрнутой в пластиковый водонепроницаемый пакет, я нацепил наушники, поправил проволочку микрофона и активировал рацию. Откликнулись незамедлительно, так как расстояние было небольшим и мощности моего передатчика вполне хватало, что бы добивать напрямую до Бостонского аэропорта. Произнёс кодовую фразу послания, радист на том конце подтвердил получение. Отлично. После к микрофону подошёл кто-то из старших офицеров, назвался. Фамилия что-то мне незнакомая… Ну да ладно. Потребовал доложить обстановку, что я и поспешил проделать, прояснив вопрос, куда подевался винтокрыл и что вообще тут стряслось. Неутешительные новости, что уж тут… Спросил, как мне… вернее нам быть дальше. В ответ порекомендовали добираться своим ходом, а на месте крушения летательного аппарата оставить пока всё как есть, так как именно сейчас нет ни одной свободной машины. Из всех имеющихся на основной базе Братства Стали винтокрылов три на данный момент были в ремонте и вылететь не могли, а остальные находились на задании, так как прямо сейчас проводилась масштабная операция по зачистке от крупного скопления рейдерских банд одного стратегически важного объекта где-то далеко на северо-западе. Отморозки облюбовали его для своего обитания, плотно там засели и покидать не желали ни в какую, приходилось их оттуда выкуривать. И все основные ударные силы были брошены на решение этого вопроса. Ага, значит штурмовиков мы в любом случае не дождались бы… Но наёмники об этом скорее всего не знали, иначе бы так сильно не торопились.
Я выключил рацию, захлопнул крышечку, защищавшую миниатюрные рукоятки верньеров от непредусмотренных конструкцией приёмника внешних воздействий, могущих привести к их поломке, задвинул на место антенну, упаковал рацию в водонепроницаемый чехол и убрал обратно в рюкзак, не забыв отсоединить батарею. Потом задумался. Что-то меня во всём этом деле сильно напрягает, явные неувязки какие-то. Начать с того, что очень уж просто они нас нашли, наёмники эти злосчастные. Нет, раз охота за нами давно ведётся, то могли конечно и от Сенкчуари, ничего невозможного и сверхсложного в этом нет, скорее наоборот. Но кто мог знать, когда именно мы решим с места сорваться и отправиться по своим делам? Это ведь надо постоянно группу наблюдения за посёлком держать, что само по себе занятие непростое. Хотя бы потому, что с учётом местной фауны в лесу, который покрывал холмы вокруг поселения особо не рассидишься, и уж тем более сохраняя режим скрытности долгое время. Потому как сколько бы ты не старался, уделяя максимум внимания тому, что бы не быть никем обнаруженным, неопределённо долго такое проделывать не получится. Рано или поздно какой-нибудь любознательный «зверёк» обязательно явится с тобой познакомиться. А уж как там дальше сложится, в какое русло повернёт ваше с ним общение, одному только богу известно. Так что вряд ли они за нами давно следили. А вот то, что наёмники явно знали откуда, а главное – когда нас должен забрать винтокрыл Братства и не побоялись пустить его в расход вместе со всем экипажем, меня мягко говоря настораживает. Ведь тогда получается, что в отделе внешней разведки, к которому я и подобные мне агенты непосредственно относимся завелась крыса, а может статься, что и не одна. Которая работает на сторону, на какую-то таинственную организацию, интересы которой пересеклись с интересами Братства. И организацию по всей видимости обладающую серьёзными материальными и людскими ресурсами, судя по экипировке её бойцов и решительности их действий. Это я поначалу решил, что они наёмники и решил чисто на автомате, услышав слова их старшего об оплате за проделанную работу. Но ведь далеко не факт, что мои выводы соответствуют действительности, скорее наоборот, коль скоро я взялся всерьёз рассуждать на эту тему. И ещё, самое главное! Ведь пришли-то они именно за нами. За мной и за Норой то есть. Это мы с ней и есть главные цели всей этой операции по захвату. Не просто какие-то агенты и члены Братства Стали, а конкретно мы. Как он там меня назвал – «объект»? Интересно, объект для чего – для опытов? А «проект «Сияние»? Ведь это они Нору имели в виду? Интересно, интересно…
– Я его вспомнила, – вдруг подала голос Нора, прервав мои размышления.
– Кого, милая? – спросил я.
– Того наёмника, их главаря. Я уже видела его раньше.
– Где? Где ты могла его видеть? – напрягся я.
– Там же, в той лаборатории, про которую я тебе рассказывала, где та женщина со шприцем. Теперь я точно знаю, что всё это не просто обман моего разума, не ложные воспоминания или плод моего больного воображения. Я была там на самом деле и со мной что-то делали. Что-то очень-очень… страшное.
– А главарь? Когда ты его видела?
– Понимаешь, я ещё когда из зарослей наблюдала, как они тебя терроризируют, уже тогда подумала, что мне его лицо знакомо. Но в тот момент, как понимаешь, значения этому не придала – не до того было. А потом когда он с ножом в шее на коленях стоял, я его как следует разглядела и тогда уже точно поняла, что мы встречались и причём неоднократно. Но где?.. Когда?.. Снова темнота. Я перестала об этом думать и тут – раз! Я сижу, а перед глазами вдруг всплывает картина, как этот человек стоит и разговаривает с той самой женщиной, которая меня колола какой-то гадостью. А я опять лежу привязанная к каталке, только на этот раз мы в каком-то коридоре… Нейтан! Я поняла! Это точно какой-то бункер, там стены и потолок из голого бетона, слышно, как вентиляторы шумят, воздух по трубам гонят. А где принудительная вентиляция бывает нужна?
– В бункере, всё правильно, – кивнул я.
– Я просто помню, что так же шумело, когда мы в убежище спустились… ну, в то самое…
– Я понял, милая, – прервал я Нору. Не хотел я, что бы она ещё и про это грёбанное убежище вспоминала. У неё и так воспоминаний, как я погляжу, в запасе ещё воз и маленькая тележка. И не самых радужных, скажу я вам.
А Нора тем временем продолжила:
– Так вот, та тётка называла его Анджеем, я точно помню. Она несколько раз назвала его по имени пока они разговаривали.
– А о чём они разговаривали, ты не помнишь?
– Нет, – отрицательно покачала головой Нора. – Они стояли чуть в стороне и слов было особо не разобрать, но как она его называла я точно слышала. Они о чём-то спорили и она всё время повышала голос, а он её вроде как успокаивал или уговаривал. И ещё: у него на голове короткий ёжик белых волос.
– Анджей, говоришь, – задумчиво протянул я. – Поляк что ли?
– Может и поляк, – пожала плечами Нора. – Что теперь будем делать?
– Пойдём пешком. Забирать нас, как выяснилась, больше некому. Но шеф разведки по прежнему настаивает, что бы мы явились на базу как можно быстрее.
–А ты что думаешь?
– О чём? – не понял я.
– Ну, обо всём этом, – Нора обвела рукой поляну.
– Точно пока не знаю, но кое-какие догадки у меня уже есть. Одно могу сказать почти со стопроцентной уверенностью – мы с тобой кому-то очень сильно нужны. Эти кто-то не остановятся ни перед чем, что бы заполучить наши маленькие тушки в свои лапы. И не надо быть гением сыска, что бы догадаться теперь, когда ты вспомнила его, – я указал подбородком на труп командира, – что это те же самые, кто ставил на тебе какие-то опыты… прости, любимая.
– Да ничего, – усмехнулась Нора. – Что ж поделаешь, если это правда.
– Но почему именно мы? Чем мы с тобой такие особенные, что ради того, что бы нас захватить, эти люди готовы идти на прямой конфликт с Братством? Что, разве вокруг мало народу, над кем можно опыты ставить? Вот это для меня самая главная загадка.
– И которую нам предстоит разгадать, – задумчиво протянула Нора и от тона, каким эти слова были сказаны у меня по спине опять, уже в который раз пробежали мурашки.
Я покосился на жену, сидящую под деревом, вздохнул тяжко и оставив рюкзак покоиться до поры на земле, пошёл заниматься своим любимым делом, а именно – шмонать ещё тёплые трупы убитых врагов на предмет интересных и полезных трофеев. Ну и прочего нужного в хозяйстве хабара… тьфу, что б тебя, Старик, с твоими русскими словечками! Стоит раз услышать, так обязательно привяжутся и будешь их потом к месту и не к месту в разговоре вставлять, при этом смысла и значения в большинстве случаев совершенно не понимая! Как он там ещё говорит-то… А! Во как: «пошьёл на хьюй», «билят», «сьюка ёобаная», «ах ти ебаглаз»… – это далеко не всё, что я запомнил общаясь со Стариком, но эти фразы он произносит чаще всего. Так, ладно, кто у нас первый на очереди? Ну конечно же командир!