Я склонился над покойником, несколько секунд его разглядывал, после чего вытащил из ножен, закреплённых у него же на груди нож с длинным и узким клинком и не чинясь особо просто срезал лямки разгрузки, освободив «доступ к телу», так сказать. После чего воткнул нож рядом в землю и принялся шарить по карманам убитого, стараясь не упустить ничего, что могло бы пригодиться. Нора не выказала ни малейшего недовольства и возмущения касаемо того, что я взялся мародёрить вещи убитых, как можно бы было ожидать от женщины, воспитанной на морально-этических принципах развитого цивилизованного общества. Но нет, смолчала. Видать прониклась атмосферой постъядерного мира, не иначе, хе-хе. Ну и ладненько!
Спустя минуту на земле рядом с трупом выросла малюсенькая горка всякой мелочёвки, по большему счёту для меня бесполезной. Зажигалка, початая пачка сигарет-самокруток – я с некоторых пор не курю, горстка патронов разного калибра, пара коротких пистолетных магазинов, полных, маленький складной ножик с коричневой ручкой, носовой платок… В общем, всякая ненужная фигня. Но вот во внутреннем кармане его куртки я нащупал, как мне показалось, нечто интересное. Нечто интересное на поверку оказалось маленькой прямоугольной штукой, завёрнутой в ещё один носовой платок. Развернул и на свет божий явился голодиск, содержащий видимо в себе какую-то информацию. Важную информацию, надо думать, раз уж с ним так бережно обращались.Так, ладно, что там такое на этом голодиске мы потом посмотрим, ещё будет время. А пока… Я встал, ухватил труп главаря за куртку и рывком перевернул его на живот. Сзади на поясе под курткой у него оказалась небольшая кобура из кожи, а в ней маленький компактный девятимиллиметровый пистолет, который какое-то время выпускала ещё до войны фирма «Ремингтон». Этакая удобная игрушка для скрытого ношения, умещающаяся в ладони. Так вот от чего магазины-то! Хорошая штуковина, себе заберём… В общем, постепенно таким же образом я обыскал всех убитых наёмников. Похоже, что ни дозоров в лесу, ни наблюдателей у этой группы не было и сейчас все они в полном своём составе находились здесь, на поляне. Да и был бы кто, уже давно бы проявил себя в самом начале заварухи. А так всё тихо, только ветер в ветвях деревьев шумит, да в подбитом и сгоревшем винтокрыле что то потрескивает и пощёлкивает время от времени.
Я расстелил на земле кусок брезента, найденный в рюкзаке одного из убитых, где он лежал свёрнутым в рулон и перевязанный верёвочкой и выложил на него все наши трофеи. А трофеев этих самых оказалось не так уж и мало. Шесть практически новых укороченных винтовок «FR-10», по шесть запасных магазинов к ним, патроны в пачках. У каждого покойника при себе был ещё пистолет, у всех «Кондор» от «Вест Тэк» калибра «.45» – ещё один клон из семейства пистолетов «1911». То же довоенные, довольно высокого качества. Оружие новое, явно со склада, где оно покоилось в консервации много лет. К пистолетам так же запасные магазины, у каждого по две штуки с собой. Один только убитый мной здоровяк отличился, выделившись из всего коллектива. У него в отличие от остальных был не пистолет, а натуральная «ручная гаубица» – «Дезерт Игл» калибра «.50-экшн экспресс», да ещё в блестящем полированном исполнении к тому же. Слонобойная штукенция, скажу я вам! Отдача у него при таком калибре просто зверская, не смотря на систему автоматики с газоотводом. Из такого пистолета обычному, среднего телосложения человеку стрелять – «прощайте мои руки» называется. Вот мне лично ни за что на свете не хотелось бы испытать на своей шкуре действие пуль, выпущенных из ствола этой «дуры». И магазинов запасных для него у громилы на теле нашлось не много-не мало, а аж целых шесть штук! Любил, видать, парнишка свою «пушку», как родную маму любил. Так вот почему мне тогда показалось, когда он его к моему виску приставил, что мне в голову гантелей тычут – вес-то у пистолета будь здоров. Но покойный хозяин «Пустынного Орла» был под стать своему любимцу, и ростом и силищей удался, так что наверное больших неудобств при стрельбе этим калибром не испытывал. Ну как мне кажется, а там кто его знает.
Ещё у всех имелись ножи, причём весьма неплохого качества, с рукоятками из чёрного, приятного на ощупь полимера, совершенно не скользкого, на узких и довольно длинных клинках нанесено антибликовое покрытие. Я вытащил один из ножен, не удержался, что бы не рассмотреть как следует, любитель я этого дела всё-таки. Ножны то же на славу сделаны, из термостойкого пластика, имеют универсальное крепление, позволяющее крепить нож в разных положениях. Совершенно не кустарного производства ножи. Я поднёс один поближе к глазам, темно всё же, но луна из-за облаков то и дело выглядывает, освещает поляну своим мертвенным бледным светом. И тут меня ждал сюрприз – на пятке клинка стояло отштампованное клеймо в виде оскалившегося черепа в обрамлении крыльев, стилистически сложенных из изогнутых лезвий. Во как… Я повернулся и с ножом в руке направился к Норе, которая всё это время исправно несла караул, наблюдая за округой пока я разбирался с имуществом убитых.
– Милая, глянь-ка, – протянул я нож рукояткой вперёд Норе. – Тебе это клеймо ничего не напоминает?
Жена взяла у меня из рук нож, поднесла его к глазам и принялась пристально разглядывать место на клинке, где стояло указанное мной клеймо. Через несколько секунд она протянула мне нож обратно со словами:
– Это он, тот самый логотип, что я видела там, в лаборатории.
– Ты уверена? Посмотри получше.
– Незачем смотреть, – отрицательно качнула головой Нора. – Я точно тебе говорю – это тот самый знак. Я не ошиблась.
– Ну ладно, – пожал плечами я забирая нож обратно. – Что нам это даёт? А то, что теперь мы хотя бы с уверенностью можем сказать, что это они, «те самые» которые. Осталось только узнать наверняка, кто такие эти «они» и зачем мы им так сильно понадобились. Но это, я думаю, лишь вопрос времени.
И тут меня посетила одна интересная мысль. Я шагнул к ближайшему покойнику и всё тем же ножом, который до сих пор держал в руке, распорол ему рукав снизу до верху сначала на одной, а затем на другой руке. Раздёрнув ткань в стороны, я внимательно осмотрел руки убитого и на левом плече увидел то, что собственно и ожидал там увидеть. А именно: точно такой же логотип с черепом, только теперь вытатуированный на коже. А под ним ряд цифр и букв, образующих персональный код. Ну вот, теперь всё ясно. Готов поспорить, что у остальных бойцов, медленно, но верно остывавших на поляне точно такие же наколки. Да что же это за контора-то такая!? И причём, стоит признать, довольно-таки крутая контора. Так, ладно, надо закругляться с трофеями, что то мне неспокойно становится. Кто знает, одна эта группа была, или может их несколько? Может они связываться должны друг с другом через определённые промежутки, а товарищи на связь не выходят. Или в условленном месте встретиться должны уже были – вон как главный торопился, всё своих бойцов подгонял. Не, надо уматывать отсюда и причём поскорее. Так, что тут у меня с трофеями? Через несколько минут всё годное с моей точки зрения к безжалостному и безоговорочному присвоению имущество покойных наёмников было рассортировано, рассовано и распихано по двум рюкзакам, принадлежавших им же и которые я приспособил для этих нужд, попросту вытряхнув всё лежавшее в них барахло на землю. Кстати, среди прочего обнаружилось несколько упаковок сухих пайков, свежих, на которых стояли всё те же «фирменные» логотипы их компании. Теперь уже никаких сомнений в том, что у этих таинственных пришельцев существует собственное производство самых разных вещей у меня не осталось.
– Нора, тебе придётся понести ещё и вот это, – с этими словами я протянул ей один из рюкзаков, тот, который полегче. – Всё, уходим отсюда.
– Ну наконец-то, – вздохнула та, поднимаясь на ноги и беря у меня рюкзак. – Куда пойдём?
– Для начала в Даймонд Сити, с Филом надо посоветоваться, – ответил я. – Мне некоторые моменты во всей этой истории очень и очень не нравятся.
– Ты про что? – спросила Нора.
– Про то, что в Братстве, похоже, есть предатели.
– Ты уверен?
– Почти, – кивнул я. – Вот об этом и хочу поговорить с Филом. Идём.
Мы подошли к краю поляны и тут я увидел лежащее среди каменных обломков трансформаторной будки тело погибшего пилота. Оно, тело это самое, лежало на спине, разбросав в стороны руки и ноги, с неестественно повёрнутой набок головой. Больше никаких заметных повреждений на первый взгляд на трупе видно не было. По видимому, при взрыве ракеты внутри кабины винтокрыла лётчика просто сорвало с сиденья и выбросило наружу и он упал среди останков будки, при падении свернув себе шею. Пилот был одет в боевой комбинезон офицера Братства, с виду совсем новый, сверху на нём была короткая кожаная лётная куртка, голова покрыта шлемом, почти таким же, как и у меня, на руке пристёгнут «Пип-Бой». Из брезентовой открытой кобуры на боку торчит рукоятка пистолета. Я притормозил возле тела и в задумчивости уставился на него. Одна интересная идея вдруг посетила мою голову. Дело в том, что погибший пилот была женщиной.
– Что стоим? – спросила Нора, увидев, что я стою и смотрю на покойника. – На трупы за сегодня не насмотрелся?
– Нет, милая, насмотрелся и причём в избытке, – задумчиво ответил я, продолжая рассматривать погибшую.
– Ну так идём тогда, чего ты там застрял?
– Сейчас, подожди минутку…
Я посмотрел на Нору, окинув её взглядом с головы до ног. После чего снова глянул на тело, лежавшее передо мной. Идея окончательно сформировалась у меня в голове и я, шагнув к погибшей вплотную, склонился над ней и потянул на себя застёжку её куртки. После чего начал ворочать труп, освобождая его от верхней одежды.
– Ты что делаешь!? – от изумления, которое она испытала при виде моих манипуляций с мёртвым телом пилота, у Норы буквально глаза повылезали из орбит. Во всяком случае мне так показалось, когда я повернулся и мельком посмотрел на неё, не прекращая терзать труп погибшей женщины. Представляю, какой вихрь мыслей сейчас в голове у моей жены пронёсся! Небось решила, что муж от всего пережитого окончательно с катушек съехал, рехнулся, не выдержав тяжких испытаний. Я встряхнул куртку, оглядел её с разных сторон и бросил на рюкзак, бесформенно раздутый от напиханных в него винтовок наёмников, который лежал сейчас рядом на земле. Потом взял труп за ногу и начал расстёгивать и стягивать с него ботинок.