–Держусь!
Бац! Новый удар, сильнее прежнего, сотряс железный холм, заставив тот ещё раз пошатнуться, на этот раз с ощутимо большей амплитудой. Ё-моё, ведь он так всю гору развалит, с такими-то успехами и нас до кучи под грудой ржавых железяк похоронит! Броня у него такие удары ещё долго выдерживать сможет, в этом-то я как раз ни капельки не сомневаюсь. Нет, надо отсюда мотать к чёртовой матери, да побыстрее! Спаслись, что называется на верхотуре от злого робота, недолго счастье длилось! Тьфу, мля!
– Что делать, Нейтан!? – в голосе Норы проскользнули нотки паники.
А вот этого мне уже точно не надо! Не надо мне, что бы моя напарница ещё ко всему прочему себя в руках держать перестала.
– Сейчас, есть идея! – крикнул я, просовывая руку за спину к моему рюкзаку и пытаясь нащупать висящий там сбоку моток альпинистского шнура.
Опять удар! Мы, теперь уже просто чудом устояв на ногах на перекошенном листе железа, на честном слове державшемся на вершине горы, снова машинально вцепились друг в друга, но тут же расцепились обратно. Я снова полез на верёвкой, отчаянно балансируя на вершине из-за проклятых рюкзаков, нарушавших мне всю устойчивость своим весом, а Нора снова уставилась туда, откуда уже совсем близко раздавались щелчки и металлический лязг. Прямо напротив нас на точно таком же холме металлолома, а точнее прямо из его вершины торчала вся помятая, вся погнутая, ржавая, но тем не менее вполне ещё крепкая и способная удержать наш с Норой вес стрела от башенного крана, вернее верхняя её часть. Возвышаясь над холмом футов на десять-двенадцать вверх, эта конструкция своими резкими, угловатыми контурами выделялась на фоне розово-голубого утреннего неба. И вот на неё-то я и вознамерился забросить альпшнур с крепко привязанной на одном его конце маленькой «кошкой». Заякорить, так сказать, стрелу, что бы потом как Тарзан в кино махнуть на ту сторону, легко и непринуждённо подхватив любимую одной рукой за талию и издав громогласный вопль… в смысле – победный клич, а другой рукой уверенно держась за толстую лиану… тфу! – за трос в смысле.
Но то в кино, а в реале мне только с третьего раза удалось закинуть шнур на гнутые и перекрученные балки. Закинув дёрнул пару раз, довольно сильно, проверяя, надёжно ли зацепилась за какие то там выступы «кошка». Это что бы свести к минимуму вероятность того, что в процессе нашего с Норой полёта где-нибудь на середине пути крюк вдруг отцепится и мы с ней навернёмся с высоты третьего этажа прямо на острые, выступающие тут и там углы разных железяк и зловеще торчащие в самых неподходящих местах арматурины. Это рассказывать долго – на деле же весь процесс забрасывания верёвки на стрелу занял времени ровно столько, сколько проклятому роботу понадобилось, что бы «прийти в себя» от очередного удара о кучу металлолома и откатится назад на исходную для нового разгона. И когда эта взбесившаяся груда металла снова бросилась на штурм, я уже судорожно затягивал узел шнура, пропустив его через страховочный карабин на ремне. Отшагнул, натягивая трос назад к тому краю, со стороны которого находился готовый к очередной атаке робот. Железный лист под ногами угрожающе заскрипел и закачался неустойчиво, вновь опасно накренясь, только на этот раз уже в другую, противоположную сторону.
– Нора, хватайся за меня! – крикнул я, упираясь ногами в качающийся лист железа и удерживая альпшнур натянутым.
Супруге не надо было повторять дважды – выпустив повисший на ремне у неё на груди «Раптор», она в два шага оказалась сбоку, и подскочив вверх ловко обвила мою талию своими крепкими ногами, одной рукой обхватив меня за шею, а другой цепко ухватившись за лямки второго рюкзака, того, в котором гремели ударяясь друг о друга теперь уже мои винтовки. И тут понеслось!
Всё произошло практически одновременно: стартовавший с пробуксовкой робот, так, что из-под зубчатых колёс только мелкие камешки вперемешку со стружкой полетели, вновь ринулся таранить гору, я же изо всех сил оттолкнувшись ногами прыгнул вперёд на встречу ветру. Сзади за спиной раздался чудовищный удар, сотрясший кучу металла, от которой едва успели оторваться подошвы моих ботинок. Лист железа, на котором мы стояли всё это время, от удара получил импульс достаточный для того, что бы с жутким грохотом улететь вниз, пару раз перевернувшись в процессе падения. Мы же полетели вперёд, а за нами с непрекращающимся грохотом всё падало, рушилось, стонало, скрипело и звенело. Гора металла, до того казавшаяся нерушимой, стремительно таяла, исчезая в облаке ржавой пыли. Но был во всём этом празднике разрушения и положительный момент: под многотонными обломками был погребён и наш неудержимый преследователь. В этот раз он действительно на свою беду сильно перестарался с разгоном и врезавшись со всего маху в гору застрял. Робот не смог вовремя ретироваться, когда на его тупую металлическую башку непрерывным потоком полетели разнокалиберные железяки, в итоге надёжно похоронившие горе-робота под многотонной кучей. Некоторое время из-под металла слышался надрывный вой моторов не терявшего надежду выбраться робота, но было предельно ясно, что его песенка спета. Эту битву он, увы, проиграл. Но не успел ещё утихнуть шум и грохот, как на сцене появилось новое действующее лицо. Но это чуть позже, а пока…
Так лихо начав наш полёт на тросе между двумя кучами металлолома, завершили мы его с Норой мягко говоря не очень удачно. В самом конце пути, не долетев до стрелы всего лишь какие-то несколько футов Нора не удержалась и выпустила из руки лямку рюкзака. Она дёрнулась пытаясь ухватиться, и тут же её другая рука отпустила мою шею. Но вот что бы ноги сразу расцепить – тут она не среагировала. Мгновенно перевернувшись вниз головой благодаря тяжёлой поклаже, оттягивающей её плечи, Нора врезалась прямиком в крутой склон состоящий – и к счастью, к слову сказать, из слежавшейся и спрессовавшейся в сплошную ржавую массу металлической стружки. Сила инерции на пару с прицепленным к поясу тросом неумолимо тянула меня вперёд, тянула же она и Нору, которая пропахав головой крупную борозду длиной в несколько футов и подняв целое облако ржавой пыли нехило приложилась в конце пути о нижнюю часть стрелы и покатилась вниз по склону. Далеко, правда, не укатилась – поклажа помешала. Я же, полегчав внезапно на несколько десятков фунтов, на последнем отрезке пути вдруг получил неожиданное ускорение и с удвоенной скоростью впилился в гнутые уголки, из которых была сварена крановая стрела. От удара стрела загудела, завибрировала, словно гигантская струна, а с нею вместе загудели и завибрировали все внутренности моего тела. Крюк, на котором держался трос всё это время, вдруг отцепился от уголка и я со всем своим барахлом и оружием рухнул прямо на Нору. Та издала звук, который издаёт кошка, если ей случайно сильно наступить на лапу и как то сразу обмякла подо мной. Ещё бы не обмякнуть, когда такой бугай в броне и увешанный всякой всячиной на вас сверху падает. Тем более если вы хрупкая и нежная девушка. Ну пусть не совсем конечно хрупкая, но всё же. Вот и Норе, похоже, не очень это понравилось. Я, понятное дело, не стал разлёживаться и насколько мне это позволяли проклятые рюкзаки, которые казалось теперь были набиты чугунными чушками, быстро вскочил перебирая руками и повернулся, что бы помочь Норе подняться.
Та погрузив голову – слава богу шлем надеть заставил! – в кучу ржавой стружки, которую она нагребла своим телом при падении, лежала на спине с «Раптором» поперёк груди, раскинув руки в стороны и вяло шевелилась. Я упал рядом на колени, ржавая пыль противной дымкой взвилась вверх, нагнулся, схватил Нору за плечи и потянул на себя, упираясь ногами в склон и изо всех сил стараясь втащить её на вершину холма, на котором мы с ней оказались. Наконец мне удалось затащить Нору наверх к торчавшей стреле, где я прислонил её спиной к прохладному металлу. Нора глухо застонала в своём шлеме, так удачно спасшем её прелестную головку от неминуемого краха. Разбила бы голову о железки – и всё, аж подумать страшно. Вот молодец я, молодец! Как торкнуло меня там, в конторе, что и у неё теперь защита для головы есть, причём серьёзная такая защита. Вот и пригодился шлем погибшего пилота, ой как пригодился! Как и вся остальная снаряга от него, а точнее – от неё доставшаяся Норе в наследство. Молодец Нейтан, хвалю за предусмотрительность! И чего, спросите вы, ты тут развыпендривался, похвалами сам себя осыпаешь? А я вам отвечу: как вы думаете, просто мне было решиться на то, что бы начать мёртвую лётчицу мародёрить, да ещё потом Нору убеждать-доказывать в необходимости этого акта, дичайше со стороны выглядевшего? Как думаете? Вот в том-то и дело.
Я опустился рядом с Норой, рюкзаки жутко мешали и я, раздражённо содрав с себя лямки, плюхнул их рядом. Став на одно колено, осторожно ощупал её на предмет повреждений. Хотя что там нащупаешь-то, через куртку из толстой кожи и кевларовый комбинезон с броневыми вставками? Ну, крови нигде вроде не видно – и то хорошо, в пыли только вся извазюкалась, в ржавой. Шлем так вообще толстым слоем покрыт, глазных окуляров не видать, все засыпаны.
–Милая, ты как? – задал я довольно таки идиотский на данный момент вопрос, одновременно протирая ей забрало шлема рукавом плаща. Ну как она сейчас может себя чувствовать? После того, как со всего маху в горку врезалась, да ещё я потом сверху на неё свалился?
–Нор… норма… нормально, – глухо донеслось из-под шлема.
Нора приподнялась на локтях и попыталась сесть прямо, помогая себе руками и ногами. Не сразу, но ей это удалось. Я распрямился, встал рядом, поправил винтовку, висевшую поперёк груди и огляделся. Похороненный под грудой погнутого и искорёженного железа робот-стражник больше не подавал признаков жизни. Похоже, что с ним всё. Но тут мои глаза периферийным зрением уловили сбоку от нас какое-то движении и я резко развернулся в ту сторону, вскидывая винтовку к плечу справедливо рассудив, что на этой свалке хорошего нам с Норой ждать неоткуда.
Секунда – и на гребень соседней кучи железа футах в ста от нас вспрыгивает, как мне показалось в первый момент, человеческая фигура. Но спустя мгновение первое мимолётное мнение о том, что это наш собрат по разуму развеялось, как дым на ветру. То, что теперь длинными скачками неслось к нам, лихо перепрыгивая с одной погнутой железной конструкции на другую и стремительно приближаясь, при детальном рассмотрении на хомо-са