кисточкой одной молодой и подающей большие надежды актрисе. Старик-гримёр успел передать своё искусство способному ученику вместе со всем необходимым инвентарём, после чего многострадальная печень старого пьяницы отказалась служить ему и он скоропостижно загнулся от цирроза. А Рэй, получив основные навыки в своём деле дальше уже самостоятельно принялся оттачивать своё мастерство и со временем весьма преуспел.
Просуществовав довольно долгое по современным меркам время, актёрская труппа потихоньку развалилась, так как стареющим актёрам всё труднее давались путешествия, а молодёжь не спешила осваивать театральное искусство предпочитая другие занятия, приносящие стабильный доход. И в какой-то момент Шугерман, которому к тому времени исполнилось пятьдесят три – очень почтенный возраст по нашим временам скажу я вам, осел в Даймонд Сити, где и жил постоянно до сих пор на средства, накопленные за время своих странствий с театром. На заслуженной пенсии, так сказать. Вот к нему-то и шагал я теперь, попрощавшись с детективом и покинув агентство. Я опять не пошёл через рынок, а двинул вокруг по узким улочкам, примыкавшим к бывшим трибунам. В какой-то момент мой путь вывел к питейному заведению братьев Бодровых и я прибавил шаг, что бы побыстрее миновать людный участок. Напротив дверей бара стояло несколько столиков, за которыми обычно сидели те, кто не хотел с утра глотать свой виски в полумраке прокуренного помещения бара, а предпочитали пить на свежем воздухе. Среди них согласно закону подлости вполне могли оказаться мои знакомые и я поспешил, не желая быть окликнутым. Шагнув уже было из-за угла, я мгновение спустя опрометью метнулся обратно. Рука сама собой, бессознательно скользнула под жилетку к кобуре с пистолетом, но я тут же отдёрнул её. Потом осторожно, стараясь сильно не высовываться выглянул.
Он сидел ко мне полу-боком, глубоко нахлобучив на голову серую матерчатую кепку, одетый, как одеваются большинство местных жителей и что-то ел, неторопливо ковыряя ложкой в тарелке. И я поначалу даже засомневался, тот ли это человек, которого я… Но вот он зашевелился, отложил ложку, снял и бросил на стол кепку. Провёл ладонью по короткому ёжику волос. Пепельно-белых волос. Я просто обомлел. В двух шагах от меня за столиком сидел… Анджей. Тот самый Анджей, которого я наглухо прирезал своим замечательным ножиком там, на поляне, неподалёку от взорванного винтокрыла. И который отдал богу душу прямо на моих глазах. В луже собственной крови, бьющей из глубокой раны на шее, оставленной лезвием моего ножа. У него не было шанса выжить, ни единого. Но вот он прямо передо мной, спокойно сидит, кушает себе понемногу и выглядит живее некуда. Жуёт, двигая туда-сюда своей квадратной челюстью прямо посреди Даймонд Сити.
Я даже головой помотал и несколько раз моргнул не веря своим глазам. Но ошибки быть не могло – это был точно он, наёмник, преследующий нас с Норой. Множество мыслей вихрем пронеслись в моей голове, пробуждая демонов в мрачных глубинах тёмной стороны моей души. Проснувшиеся от глубокого сна демоны стали наперебой настойчиво твердить мне, что нужно вот прямо сейчас взять, выйти из-за угла, вытащить пистолет и выстрелить Анджею в затылок. И будь, что будет. А ещё лучше дождаться пока он наестся, покинет бар и отправится… куда он там потом идти собирался, а после уже улучить удобный момент и грохнуть его по-тихому. И я уже был в шаге от подобного решения проблемы, на полном серьёзе . Но дальнейшие события начали развиваться по совершенно иному сценарию и не дали свершиться моим злодейским замыслам. А так хотелось… И демоны расстроились – к гадалке не ходи.
Когда я в своём сознании уже окончательно согласился с мыслями о немедленной ликвидации Анджея, в запале совершенно не учитывая такой очевидный факт, что он как минимум может быть здесь не один и собрался уже воплотить своё намерение в жизнь, скрипнула дверь и из «Запасного Игрока» со стаканом виски в руке вышел человек. Ничем не примечательный, лысоватый мужичок, обычной внешности. Одет в тёмно-синюю куртку из плотной ткани с раздутыми карманами, коричневые штаны и ботинки на толстой подошве с высокой шнуровкой. С видом большого ценителя выпивки периодически отхлёбывая из стакана, мужик на данный момент явно наслаждался жизнью. Он сделал пару шагов выйдя из-под навеса, и блаженно зажмурился от яркого солнца. Потом огляделся по сторонам и внезапно замер с таким лицом, будто увидел прямо перед собой гремучую змею, приготовившуюся к броску. Рука его дрогнула и выпивка выплеснулась ему на штанину и рукав куртки. Но он этого даже не заметил. После чего попятился и стал бочком, бочком продвигаться вдоль стены, пытаясь как можно быстрее скрыться из поля зрения. А послужило такой резкой перемене в поведении этого мужичка то, что он, как и я перед этим внезапно наткнулся взглядом на Анджея. Тот сидел к нему боком, как и ко мне, только я находился с одной стороны, а мужичок с другой. Анджей к тому моменту доел похлёбку и теперь увлечённо поглощал ещё какое-то варево, которое он взял на второе, время от времени отпивая пиво из высокой кружки и нас совершенно не замечал.
Невзрачный товарищ достиг угла здания и через секунду скрылся из вида, тенью скользнув за угол. Я быстро прокрутил в уме маршрут, по которому с наибольшей вероятностью мог двинуться этот фрукт, и немедля рванул на перехват. Петляя по узким проходам я всё никак не мог прийти в себя от встречи с ожившим покойником. Всё думал, думал, как же такое может быть, ведь я сам, своей собственной рукой… Хотя… всё может быть. Додумать я не успел, так как проход по которому я шёл через десяток футов пересекался с другим таким же, и там по идее я должен был встретится с невзрачным мужиком, так испугавшимся при виде Анджея. Или… его двойника. Я сбавил шаг и запустил руку за спину к кобуре, из которой торчала рукоятка маленького пистолета-«девятки». Размахивать крупным «Хадсоном» в анклаве, да ещё на улице мне не хотелось, чего доброго патруль нарисуется. Как всегда в самый неподходящий момент. Разбирайся с ними потом, что да как.
До переулка оставался один шаг, когда из-за угла на меня буквально вывалился преследуемый. Он заметно запыхался, грудь над выпуклым животиком ходила ходуном. Мужичок забавно семенил то и дело оглядываясь назад, поэтому и налетел на меня, словно на стену, врезавшись сходу головой мне в грудь. Отскочив рикошетом, он резво дёрнул в сторону с явным намерением смыться, но я его притормозил, крепко ухватив за воротник и рванув на себя.
–Чё ты, чё ты, – зачастил мужичок, пытаясь вырваться и испуганно выкатив без того выпуклые зенки. – Ща патруль крикну! Отпусти, ну!
Не выпуская воротника из руки я толкнул его к стене, крепко припечатав спиной и ткнул, причём довольно сильно в лоб коротким стволом пистолета. Скорчив такую зверскую рожу, какую только смог изобразить, зловеще прошипел ему прямо в лицо:
–Засохни падаль, ещё раз пасть раскроешь – башку прострелю и уйду, а ты тут лежать останешься. И патруль подойти не успеет. Понял?!
Мужик часто-часто закивал, заморгал, в уголках его глаз проступили слёзы. Чёрт возьми, или я его действительно так сильно напугал, или он настолько хороший актёр, что так правдоподобно смертельный испуг изображает. Хотя вряд ли.
–Всё, тихо, не бойся, – уже более спокойно произнёс я. – Сейчас ствол ото лба у тебя уберу, а ты шуметь не будешь. Понял? Точно понял? Ну ладно.
Я отпустил воротник и отнял пистолет от головы не на шутку испуганного мужика, но в кобуру его убирать не стал, а просто сунул руку под полу жилета и прижал к плашмя к животу. Со стороны могло показаться, что я просто чешу живот, или что-то у меня там болит и я держусь за это место. Но мужичок-то знал, что у меня там на самом деле. Понимал он так же, что глупостей делать не стоит и стоял спокойно, не предпринимая попыток выкинуть какой-нибудь фокус. Во всяком случае пока.
–Ты извини мужик, что я так круто на тебя наехал, – ещё более примирительно сказал я. – На самом деле не хотел, мне просто тебе пару вопросов задать нужно.
–Ага, ничего себе – вопросы, – пробурчал мужичок, поправляя воротник и потирая шею. – Так, знаешь ли, с вопросами не обращаются. Тем более к незнакомым людям.
–Сказал же – извини, – повторил я. – Я тебе компенсирую весь моральный ущерб, если ты кое-что поможешь прояснить.
–Да что? Что прояснить-то? Я ведь тебя, дружище, в первый раз вижу.
Он развёл руками и выжидательно уставился на меня своими выпуклыми мутноватыми глазками.
–Не здесь. Пойдём где-нибудь выпьем, заодно и поговорим. На твоё усмотрение.
–Ты угощаешь? – оживился мой новый «друг» и поспешил уточнить: – А то я на мели.
По покрытым характерным сиреневатым румянцем щекам незнакомца видно было, что испить огненной воды он был далеко не дурак.
–Кто бы сомневался, – усмехнулся я. – Я плачу, само собой. Ну, идём?
–Пошли. Только не в «Скамью запасных». Пойдём к «Чёрной Вдове».
Я кивнул и мы направились в на другой конец анклава, в одну забегаловку, открывшуюся сравнительно недавно. Хозяйкой этого заведения была мадам Хелен Аду, высокая, привлекательная афро-американка лет сорока, недавно потерявшая мужа, который пал смертью храбрых в какой-то бандитской разборке на одной из окраин старого Бостона. Весть о гибели мужа мадам Аду перенесла стоически, горевала недолго, а потом взяла и открыла свой собственный бар, прикупив по случаю одно из пустующих зданий в анклаве. Видать мистер Аду, про которого ходили упорные слухи, что он ведёт какие-то тёмные делишки за пределами Даймонд Сити оставил жене немаленькое наследство. Бар, который не мудрствуя лукаво она окрестила «Чёрная Вдова» находился у самой стены, неподалёку от водяной скважины и водоочистных сооружений. В заведении вдовы не бывало драк, кормили вкусно, пиво было хорошим. Цены были, правда, повыше, чем у Бобровых, но так в «Чёрной вдове» и поуютней будет, причём заметно. Вот туда-то мы и направили свои стопы. Руку с пистолетом из-под жилетки я убирать не спешил, мой попутчик это прекрасно видел и поэтому не рыпался, справедливо считая, что пару пуль в спину я ему пустить всяко успею, вздумай он рвануть в бега. Да и смысла в этом не было никакого. Я ведь его выпить пригласил, по-хорошему.