а свои места. Я даже подивился, как же мне раньше такое в голову не пришло. Нет, прав Фил говоря, что я тупой. Точно, тупой. А дошло до меня то, что в руке у него ничто иное, как датчик обнаружения. А где датчик, там должен быть и «жучок», чип, передающий сигнал на принимающее устройство. Чип может быть очень маленьким, таким, что его легко спрятать в одежду, обувь или какой-нибудь предмет, носимый с собой. Но есть микрочипы, которые вшивают под кожу и их даже на ощупь не обнаружить.
Одежду нам Джонни-Бой принёс, купив её в лавке старьевщика. Причём выбирал наугад боясь ошибиться, отчего нахватал довольно много самых разных вещей. Мой рюкзак и сумку Норы мы вообще собственноручно собирали, несколько раз перекладывая поклажу туда-сюда. Так что вариант с «жучком» в наших вещах и одежде отпадает, безусловно. Ну не подозревать же в самом деле Джона Коллинза, самого душевного на свете парня, до глубины своего сердца преданного семье и тайно влюблённого в мою жену в связях с нашими недругами! Остаётся ещё вариант. Тот, что у одного из нас это датчик вшит под кожу. А установить его что мне, что Норе было проще простого. Да хотя бы перед тем, как заморозить в криокамерах в проклятом убежище. Нам тогда делали какие-то прививки инъектором , якобы от каких-то там опасных болезней. В тот момент все были в такой панике, что совершенно не соображали что и как, и словно послушные овечки делали всё, что нам велят. Даже когда вместо спуска на жилые уровни убежище нас всех под видом дезинфекции заставили залезть в какие-то странные камеры, напоминающие большие алюминиевые гробы с застеклёнными окошками, никого это не насторожило, настолько люди были напуганы. А морда белая, как мел у типа, который за нами сейчас наблюдает потому такая, что он подолгу находится в закрытом помещении и редко выходит на улицу, на солнышко. А кто у нас может долго на свежем воздухе не появляться? Правильно, жители разных подземных бункеров и убежищ – есть и сейчас такие места, где эти граждане обитают. Как пример подобного обиталища – Убежище 88, жители которого давно открыли двери для внешнего мира, активно занимаются торговлей и живо интересуются всем происходящим на пустошах, но сами на поверхность не выходят, вот так вот. Не надо им и всё тут. Я в том убежище бывал пару раз, так что знаю, о чём говорю. Вот и этот дядя в кепке из какого-то бункера вылез, как пить дать. Поэтому и бледный такой, да ещё с о-очень хитрым приборчиком в кармане. У кого из местных жителей такая, до сих пор работающая электронная штуковина может найтись, я даже сказать не берусь. Тут рации-то обычные, маленькие, которые раньше во всех магазинах электроники продавались, сейчас большая редкость. Разве что Братство Стали может себе подобными вещами позволить пользоваться, но на то оно и Братство.
Так в ком из нас передатчик спрятан? Во мне? Или в Норе? Или вообще – в обоих? Но я-то давно то злополучное убежище покинул, будь оно не ладно, даже вспоминать не хочу. И до сих пор никто не пытался меня как-то поймать или похитить. Вернее поймать-то как раз пытались, и не единожды, но это не те, а другие, которым я… Ну, это не важно, в общем. А вот Нора как появилась, так вся эта свистопляска с охотой на нас и завертелась. А это значит что? А то, что чип скорее всего ей вшит. И этот бледный хмырь из подземелья как раз его сигнал поймать и пытается. Так, а мы сейчас проверим…
–Милая, отойди-ка вон туда, пожалуйста, – обратился я к Норе, смотревшей, как молодой парнишка в закатанных до колен штанах и вытянутом дырявом свитере поит водой из ведра упряжных быков.
–Зачем? – повернулась в мою сторону Нора.
–Вон того мужика в коричневой кепке видишь?
–Какого… А, да, вижу. Ты думаешь, что…
–Угу, – кивнул я. – Сдаётся мне, что это один из наших «друзей». Сейчас проверим… Отойди-ка от меня в сторонку…
Нора переместилась к краю навеса, удалившись от меня на несколько футов. Вопросительно на меня взглянула, я кивнул. Потом дождавшись, когда «кепка» в очередной раз отвернётся, я быстро шмыгнул в сторону, укрывшись за ящиками с вяленой рыбой, от которых шёл умопомрачительный запах, вызывающий выделение слюны, учитывая мой голодный желудок. Даже возник соблазн потихоньку утянуть пару рыбок, но я сдержался, решительно задавив в зародыше так внезапно и не вовремя настигший меня приступ клептомании, хе-хе. Про купание в реке, уготованное незадачливым воришкам не забываем однако, ага? Ну вот.
Я аккуратно, стараясь не попасться бледному типу на глаза выглянул из-за ящиков. «Кепка» увидев, что под навесом на том месте, где мы стояли никого нет, в панике заозирался по сторонам, но после приметил Нору с задумчивым видом смотревшую куда-то в сторону пролива. Ещё раз оглядевшись и видимо недоумевая, куда подевался второй – то есть я, наш соглядатай снова полез в карман, выудил оттуда свой хитрый прибор и в очередной принялся мониторить округу, акцентируя своё внимание на том месте, где стояла Нора. И вот, как я и думал, когда он провёл прибором по тому месту, в котором я прятался, то никак не отреагировал. А вот когда снова просканировал Нору, то, как мне показалось, даже довольно ухмыльнулся. После чего убрал прибор, залез рукой за отворот своей куртки и стал бубнить что-то себе под нос, слегка наклонив голову к воротнику. Да он же сейчас по гарнитуре связи с кем-то общается! Не иначе, как подмогу вызывает. А вот это уже совсем-совсем нехорошо. Так, ладно, сейчас…
Тут как раз ударили в рельсу, звонкими звуками возвестив на всю округу о скором отплытии. Крупногабаритные грузы были уже на пароме, бригада грузчиков устало потирала натруженные плечи, медленно покидая пирс и громко обсуждая между собой, куда направиться теперь после того, как работа закончилась – сразу в бар или сначала размяться, теперь уже интеллектуально за игрой в покер, а уже потом в бар. Настала очередь пассажиров занимать свои места согласно купленным билетам. Народ на пристани зашевелился, задвигался, подхватывая свои вещи и торопясь подняться по сходням на палубу. Пора действовать. Я отыскал глазами Нору, которая смотрела на меня ожидая сигнала. Я махнул ей и указал на «кепку», изобразив пальцами идущего человека. Жена кивнула, перекинула через плечо сумку и двинулась вперёд. Она шла вроде как к пирсу, стремясь вместе со всеми попасть на паром, но при этом выбирала дорогу так, что всё время незаметно смещалась в сторону от «кепки». А тот увидев, что цель стронулась с места и быстро удаляется, заметался было на месте, но быстро взял себя в руки и то же двинулся вперёд, уверенно сближаясь с делающей вид, что ничего не подозревает Норой. По пути он незаметно сунул руку под полу куртки. Ствол у него там спрятан вроде как, или ещё что.
Я быстро огляделся не прекращая движения и увидел, как от здания гостиницы, стоящего отдельно от домов окружающих пристань в нашу сторону быстрым шагом, едва не срываясь на бег движутся еще трое таких же бледномордых, как тот, что приглядывал за пристанью. Ага, вот и дружки «кепки» нарисовались. Пошла жара. Нора, когда ей оставалось с десяток футов до двигавшегося ей на перерез «бледного», неожиданно сместилась в сторону и плавно влилась в поток людей, идущих к сходням. Пристань стремительно пустела, народ поднимался на борт спеша и толкаясь. Второй раз ударили в рельсу предупреждая, что паром вот-вот отчалит и что нужно поторапливаться. Нора уже была возле сходней, когда тип в кепке догнал её и уже протянул было руку, что бы схватить, одновременно другой рукой вынимая из кармана какую-то блестящую штуку, похожую на маленький пистолет. По пристани бежали, расталкивая спешащих на паром пассажиров его подельники. Но я уже был совсем рядом. Рывком сократив дистанцию, я с разгону толкнул урода, тянущего свои грабли к Норе, да так сильно, что тот буквально впечатался в спину проходившего в тот момент рядом бригадира грузчиков, громко спорившего с тремя товарищами. Они, отчаянно жестикулируя решали архиважный вопрос, кто из них сегодня будет первым платить за спиртное.
Прояснить до конца, чья же очередь сегодня оплачивать выпивку грузчикам в этот раз так и не удалось. Хмырь в кепке с не меньшей силой, чем я его толкнул вписался в бригадира, отчего тот чуть не свалился на землю, резко качнувшись вперёд. Но упасть ему не дали напарники, вовремя подхватив и удержав на ногах. Бригадир стряхнул с себя руки товарищей и рывком развернулся, крепко ухватив за отворот куртки ошарашенного наёмника. Развернув его лицом к себе и брызгая от ярости слюной прошипел, бешено вращая глазами:
–Ты чо, кепка, охуел совсем?!
О! Узнаю знакомые слова! Точно так же ругается Старик из Добрососедства, когда подопьёт и начинает разговаривать на русском и английском одновременно. А бригадир-то у нас русский оказывается. Наверное потомок эмигрантов из Союза, которые перебрались в Америку незадолго до Великой Войны. У-у, не повезло наёмнику, точно не повезло! А тот не придумал ничего лучше, как взять и ударить старшего грузчика блестящей рукояткой зажатого в кулаке иньектора, попав тому прямо в переносицу. Голова бригадира дёрнулась назад, он отшатнулся, отпустив ворот «кепки», из ноздрей по подбородку побежали две тонкие струйки крови. Тут в третий раз зазвенел рельс возвещая, что паром отчаливает, два матроса на палубе уже отвязывали швартовы, сходни начали подниматься. Одновременно с этим вода за бортом забурлила и паром начал отходить от причала. Я схватил Нору за руку и потащил за собой. Когда дощатая платформа поднялась уже на пару футов над пристанью, мы с разбегу перепрыгнули с причала прямо на палубу. Расстояние между нами и нашими преследователями стало увеличиваться с каждой секундой.
А на причале тем временем разыгралась настоящая трагедия, можно даже сказать – драма. Бригадир грузчиков после удара инъектором вытер рукавом кровь, по звериному оскалившись нагнулся, выхватил из-за голенища сапога длинный узкий нож и хрипло заорал, рванув на груди рубаху, в разрезе которой мелькнули синие купола:
–А-а, су-у-ка! Кишки нахуй выпущу и жрать заставлю! Братва, ебашь кепарика! – и первым бросился на обидчика.