Грузчики не мешкая дружно кинулись помогать своему бригадиру. Тут подоспели напарники попавшего в переделку незадачливого соглядатая и драка на пирсе закипела с новой силой. Замелькали обутые в кастеты кулаки, засверкали, со свистом рассекая воздух ножи и телескопические дубинки. К грузчикам на помощь от арки бежали несколько клановцев, со стороны верфи и гостиницы так же спешили бойцы. В руках некоторых я разглядел карабины и дробовики. Всё, хана наёмникам, живыми им точно не уйти. Сейчас кого сразу не загасят, потом притащат на беседу к самому Джесси Джеймсу. И тогда я этим охотникам за головами совсем не завидую, а сами они будут сильно завидовать тем, кого прикончили в самом начале. Участь тех, кто затевает бучу на территории Бостон Харбор как правило в большинстве случаев очень и очень печальна. И если по отношению к членам клана, затеявшим мордобой или упоровшим какой-нибудь другой косяк ещё можно было ожидать некоторого снисхождения, то посторонним чужакам за устроенную драку, да ещё вылившуюся в поножовщину со стрельбой пощады ждать не приходилось от слова «совсем». Мистер Джесси Джеймс заделавшись честным бизнесменом очень ревностно следил за репутацией Бостон Харбор, как спокойного и безопасного во всех отношениях местечка, где конфликты гаснут, едва успев возникнуть. Но при решении силовых вопросов в его подходе сразу проявлялись ухватки матёрого рейдера. Его методы разрешения подобного рода проблем можно было охарактеризовать одной фразой: никакой пощады! Поэтому любые драки, разборки и прочие «весёлые развлечения» на территории клана пресекались самым жёстким, а порой и жестоким образом.
Всё это мы наблюдали, стоя у борта удаляющегося от берега парома. Когда я и Нора так внезапно очутились на пароме, палубный матрос, стоявший неподалёку и следивший за тем, что бы на паром не пробрались какие-нибудь безбилетные пассажиры сначала ошарашенно округлил глаза, а потом грозно нахмурив брови и положив руку на кобуру, висящую у него на ремне решительно двинулся к нам.
–Вы охренели совсем, мать вашу! – сходу начал было орать он, приближаясь. – Сейчас за борт полетите оба! Я вам…
–Спокойно, любезный, – сказал я, протягивая ему две картонки с печатями. – Проезд оплачен. Случайно задержались, вот и опоздали к отплытию.
–А-а, ну ладно… – буркнул матрос, забирая наши билеты. – Близко у борта не стойте.
И буркнув на последок что-то неразборчивое, но явно оскорбительное он отошёл, оставив нас одних. Я обнял Нору за плечи и какое-то время мы так стояли наблюдая, как бурлит вода и бьются мелкие волны об обшарпанный борт парома. Со стороны Бостон Харбор доносились крики и вопли, несколько раз ударили выстрелы. Паром уплыл уже достаточно далеко, уверенно пересекая пролив, и с нашей стороны уже было плохо видно, что происходит на пристани. Хотя что там смотреть-то, и так всё ясно. У людей Анджея, проворонивших-таки нас с Норой не было никаких шансов убраться невредимыми с территории клана. Даже случись кому-то из них вырваться из заварухи и покинуть пристань, дальше ему всё равно не дали бы уйти. Среди развалин районов, плотным кольцом окружавших пристань Бостон Харбор не так уж сложно затеряться и оторваться от преследователей. Но для начала надо научиться в этих самых развалинах как следует ориентироваться. И что-то мне подсказывает, что братва Анджея вряд ли имела достаточно времени на то, что бы как следует изучить местность и знает как свои пять пальцев каждый двор и переулок. С людьми Джесси Джеймса им в этом вопросе никак не тягаться, точно говорю. Интересно, а сам беловолосый двойник лично участвовал в нашей поимке, или руководил своими ухарями удалённо? А вообще – какая мне разница. Главное, что мы всё-таки вырвались, удачно проскочив мимо засады и знатно натянув носы тем гаврикам, что пасли нас на пристани.
На той стороне пролива нас вряд ли кто-то караулит, там народу полно, затеряться в толпе проще простого, даже без наших замечательных масок. Множество самой разной публики постоянно прибывает и убывает, заключает и расторгает сделки, покупает и продаёт всё, что угодно. Но я, как истинный перестраховщик и параноик со стажем решил, что через базар мы не пойдём, а сразу как ступим на берег двинемся в обход рынка и выйдем прямиком к центральному входу Новой Цитадели. Там я предъявлю свой жетон, пройду процедуру идентификации, и вскоре можно будет вздохнуть спокойно. Потом предстоит долгий и обстоятельный разговор с мистером Мёрфи, которого я так жду. Тогда и должно проясниться многое из того, что так угнетает в последнее время, заставляя разум в панике метаться в поисках укрытых во тьме неведения ответов. М-да…
Глава 11
Едва паром успел причалить а сходни опуститься, как на пристань хлынула толпа прибывших, дружно выстраиваясь в очередь перед пунктом сбора пошлин, теперь уже что бы попасть на территорию рынка и иметь право продавать и покупать. Средства, собираемые в виде налога на торговлю уходили в казну Братства, но потом большей частью возвращались обратно торговцам. Сейчас поясню: в Новой Цитадели быстро смекнули, что просто облагать данью окрестные фермы, как пытались делать это в самом начале едва закрепившись в Содружестве, не очень эффективное занятие, создающее больше проблем, чем приносящее пользу. Подобные отношения Братства с фермерами живо напомнили последним их общение с рейдерами – те так же старались навязать свои «услуги» по защите в обмен на поставки продуктов. Причём процент поставок зачастую близился к величине того, что вообще собиралось с огородов сельских трудяг. Поэтому сразу же возникли разного рода недовольства, порой перерастающие в открытую вражду с паладинами в силовых доспехах. А это знаете-ли… Никому от подобных дел пользы нет в общем. Ну и после того, как глава одного из хозяйств пригрозил, что спалит свою ферму к чертям, лишь бы не отдавать никому и ничего под видом налогов, какими бы благими целями те не прикрывались, в Цитадели решили, что лучше пойти по пути взаимовыгодной торговли, чем пытаться «по-доброму» выбивать из фермеров продукты. Так зародился рынок на территории бывшего лётного поля и прилегающих к нему сохранившихся зданий аэропорта.
Братства собирало налог на посещение рынка, составляющий весьма незначительную сумму, но за счёт множества желающих посетить такое богатое торговлей место, при этом находясь на его территории в абсолютной безопасности, сумма эта в результате вырастала многократно. После на эти же… хм, деньги Братство закупало продукты и даже выкупал некоторые технологические штучки, которые время от времени приносили на базар мусорщики. Для этого в одном из терминалов, где была вотчина торговцев побогаче находилась лавка, принадлежавшая службе прокторов Братства Стали. Туда всякий желающий мог принести технологическую находку на предмет оценки её стоимости и там же, как говориться – не отходя от кассы продать её писцам. Или, к примеру, мог сообщить координаты какого-нибудь объекта, где сохранилось что-нибудь и могло бы представлять непосредственный интерес для Братства. Тогда страннику, нашедшему этот объект, писцами выдавался жетон подтверждающий, что такой-то первым заявил о находке, застолбил так сказать за собой место. Но только ему пришлось бы ждать и порой довольно долго, пока разведчики доберутся до места и соберут о нём необходимую информацию. И если Старейшина со старшими офицерами на основании собранных разведчиками данных решал, что найденный объект – будь то старинный бункер с сохранившимся оборудованием, заброшенный завод или запечатанная военная база несомненно представляет интерес, то в этом случае бродяга, принёсший ценную информацию враз становился весьма состоятельным человеком. Тогда окупалось всё ожидание, которое могло продлиться до трёх месяцев в зависимости от того, насколько далеко находилось то место.
Когда паром причалил, мы подождали, пока народ большей частью высадится на берег и с последними покидающими палубу парома людьми сошли на твёрдую землю. Все двигались к проходному пункту, откуда заплатив положенную за посещение мзду направлялись уже кто куда. Кто-то пройдя буквально сотню футов уже попадал в целый городок навесов, палаток и сколоченных из чего попало ларьков, из которых состояло царство торговли всякой всячиной, раскинувшее свои пределы на лётном поле. А другие шли дальше, к сохранившимся зданиям терминалов, в которых раньше в той, прошлой жизни разгружались и загружались многотонные фуры. Там сейчас находились лавки торговцев побогаче, которые так или иначе принадлежали к одной из нескольких торговых гильдий. Но нам туда не надо, как я уже говорил. Мы с Норой не доходя пропускного пункта свернули налево и по пешеходной дорожке, на поверхности которой местами даже сохранились участки покрытого трещинами древнего асфальта, мимо полуразрушенной громады отеля направились к видневшимся вдалеке силуэтам зданий Новой Цитадели.
Когда мы преодолели ярдов двести и вошли в проход между зданиями бывшего офиса авиакомпании и магазина парфюмерии, по пустующим коридорам и залам которых свободно гулял ветер, я остановился и повернулся к Норе:
–Милая, давай маски снимать. Почти пришли. А то нас с тобой в таком виде, боюсь, не правильно поймут.
–Да, давай снимем, – с радостью согласилась супруга. – А то у меня уже всё лицо под этой резиной горит и чешется – просто сил нет.
–Это не резина, это латекс, – машинально поправил я жену, отвязывая с шеи платок и запуская пальцы под края маски.
–А, один хрен, – буркнула Нора, занимаясь тем же, чем и я. – Что латекс, что резина – всё одно чешется.
Я рывком сдернул с головы маску, как снимают противогаз с подбородка на затылок и помог Норе, которая опасалась за сохранность своего прелестного личика и не решалась так кардинально расставаться с прилипшей к коже маской. Наконец маскировка была снята, мы протёрли лица кусками чистой ткани, смоченными водой из фляги, заменявшими мне носовые платки, которые я обычно таскал с собой по несколько штук рассовав по карманам. Вздохнув с облегчением я сказал, поправляя ремень «Ингрема» на плече: