Забрав свою долю подопытных, убежище обратно запечатали, оставив меня одного в компании дюжины мертвецов, немедленно начавших разлагаться в своих вскрытых саркофагах. Но однажды уже остановленная энергоустановка в какой-то момент дала сбой и я вновь пробудился, на этот раз навсегда покинув проклятую крио-камеру. Как вы уже знаете, мне после долгих мытарств удалось-таки выбраться на поверхность, а дальше… дальше было слишком много всего, что бы сейчас попытаться в подробностях вспоминать события того времени. Я затерялся на пустошах, где за моими перемещениями невозможно было уследить, тем более за короткий срок я здорово изменился как внешне, так и внутренне. А тут ещё появление Братства Стали и вновь поднимающее голову движение минитменов внесло свои коррективы в расстановку сил на просторах Содружества. «Черепам» резко стало не до меня.
Хотя, как теперь мне стало известно они всё же предпринимали несколько раз попытки поисков, которые впрочем каких-то заметных результатов не принесли. Их секретной организации и так хватало забот и проблем, которые к тому же значительно усугубились после того, как Братство Стали при моём скромном участии разгромила к чертям собачьим Институт. В общем-то понятно, какими соображениями руководствовались деятели из Института, не спешившие делиться со своими «друзьями» информацией, что человек, за чьего не в меру постаревшего сына выдавал себя их тогдашний глава и на кого возлагались такие надежды по части решения различных внешних проблем и есть тот самый дерзкий беглец, нагло и без спросу покинувший Убежище 111. Я тогда для них самих был очень ценным кадром, особенно с того момента, когда я якобы хитростью сумел внедриться в ряды Братства Стали и стал там, опять же якобы, тайным агентом Института. Ага, купились – это как раз для них, этих высоколобых и надменных создателей синтов и прочей мерзости, остатки которой разбежались после разгрома Института по всей Пустоши, в отделе разведки Братства и была тщательно и подробно разработана эта легенда.
Тут с Институтом сыграла злую шутку их самоизоляция и то, что перепортив отношения практически с кем только можно, запугав и настроив против себя всё население бывшего штата они практически не имели надёжных источников информации. У Института конечно были свои агенты, причём не так уж и мало, окопавшиеся в различных поселениях и группировках, имеющих какое либо влияние на пустошах, но для ведения серьёзных дел их всё равно было откровенно недостаточно.
Если попытаться восстановить – ну, хотя бы приблизительно всю хронологию событий, начиная с того момента, как из Убежища 111 была похищена Нора, то по всем прикидкам до сегодняшнего времени прошло от восьми до девяти лет. Да, формально Нора теперь старше меня. Фактически же… Да какая к чёрту разница! Я не могу определить совершенно точно, но думаю, что после того, как забрали сначала малыша Шона, а потом и жену, в морозильнике я провёл не больше семи лет. Потом год с лишним беготни по пустошам, то, сё… Вот и получается примерно… как я сказал. Куда они подевали моего сына я не знаю, но надеюсь вскоре это всё-таки прояснить. Есть некоторая информация на эту тему, основанная, правда, больше на догадках и домыслах, но всё же. Поэтому я пока и не распространяюсь на эту тему. Скажу лишь, что как это ни странно, но появившаяся ниточка тянется, куда бы вы думали? Да-да, к этим самым деятелям из покинутой лаборатории в Светящемся Море. Так что… Будем думать, пытаться собрать ещё информацию и искать, искать хоть до самой могилы.
Нора же всё это время находилась в подземной лаборатории, где над её изменением не покладая рук трудились тамошние «учёные». Со слов старика-дезертира она должна была стать ни много-ни мало, а прототипом для целой армии будущих суперсолдат, которых планировали выращивать методом клонирования по ускоренной технологии. Так кто же они наконец, спросите вы, эти очередные выходцы из таинственных секретных лабораторий? Те, кто в очередной раз вынашивают зловещие планы по покорению земель и подчинении всех и вся своей воле? А я вам отвечу: незадолго до впечатляющего по своей грандиозности разгрома Братством Стали двух основных баз Анклава, одна из которых находилась на северо-западе Столичной Пустоши, туда прибыла группа учёных, которую возглавляла тогда ещё молодая профессор Энн Борхарт. Её отдел в подземных лабораториях базы Рейвен Рок был элитой тамошней науки и отвечал за разработку всех новых видов биологического оружия, созданных без применения В.Р.Э. То есть в тех «образцах», которые создавались в стенах их лаборатории согласно изначально заложенной программе должны были отсутствовать какие-либо признаки внешних и внутренних мутаций. Нано-технологии, кибер-импланты, нейрохирургия с вживлением в мозг микрочипов – вот основные, но далеко не все инструменты для создания существа сверхбыстрого, сверхсильного и очень живучего. И при всём при этом эти «солдаты будущего» должны были быть полностью управляемы и преданы своим создателям. Всё как всегда. Такой вот бездушной машиной-убийцей и должна была стать моя Нора по замыслам этих самых «создателей». Но зловещим планам не суждено было свершиться.
Старик-учёный, которого спас патруль Братства в Светящегося Море – это выросший и возмужавший потомок одних из тех высоколобых умников, кто укрывался во времена Последней Войны в бункерах Анклава, разбросанных по всей стране. Он никогда не разделял бесчеловечных методов, которыми в своей работе руководствовалось большинство так называемых учёных этой тайной организацией. Будучи по своей натуре человеком мягким и добросердечным он не мог равнодушно наблюдать, с каким хладнокровием относятся к зверствам, громко называемым научными экспериментами те, кого он считал своей семьёй. Но выросшему и воспитанному в недрах одного из убежищ Анклава, к тому же обладающему блестящим умом и научным складом мышления, молодому тогда ещё человеку не было иного пути, как пойти работать в одну из лабораторий их огромной подземной базы. Для себя он избрал направление нейробиологии, начав сначала увлечённо учиться, а потом и работать, сделав впоследствии несколько поистине блестящих открытий. Это позволило ему пробиться наверх в их научной иерархии и занять там подобающее место. О том, какими методами достигаются те или иные результаты в их лабораториях, как и для каких целей они используются потом в дальнейшем, он старался не задумываться. Убедив себя и свою совесть словами, что все они трудятся на благо возрождения рухнувшей и погибшей в атомном пожаре цивилизации, учёный продолжал жить, с головой погрузившись в науку. Он как мантру твердил, что они, принадлежавшие Анклаву люди и есть то самое наследство, призванное возродить человечество и поднять его на новые вершины бытия. Так гласила пропаганда внутри самого Анклава, тщательно вбиваемая в головы каждому новому поколению выросших в его стенах молодых людей. Сравнивая жизнь на поверхности, в пропитанных радиацией и населённых ужасными монстрами и не менее ужасными людьми пустошах с их сверкающими стерильной чистотой, тёплыми и наполненными под завязку всем необходимым убежищами, сомнений в правильности политики Анклава и истинности его постулатов как правило ни у кого не возникало.
Но в какой-то момент у превратившегося из подающего надежды молодого нейробиолога в опытного учёного, далеко немолодого уже человека проснулась сокрытая до того момента где-то в глубине его души совесть. Особенно поспособствовало этому пробуждению прибытие в их бункер новой группы учёных, возглавляемой профессором Борхарт. Эта женщина с глазами гремучей змеи и изощрённым холодным умом опытного экзекутора сразу же стала вызывать в пожилом учёном смесь страха и отвращения. А познакомившись поближе с её методами проведения опытов и исследований, над которыми трудилась её команда, прибывшая в Рейвен Рок, он вообще пришёл в тихий ужас. И тем ужаснее было осознавать, что ему, тихому безобидному человеку, всю свою жизнь проведшему в изучении феноменов человеческого мозга вскоре предстоит работать под руководством этой изуверки в образе профессора медицины. Руководство их убежища решило отправить вновь созданную группу учёных, в состав которой должен был войти и наш старик в одну из принадлежавших Анклаву лабораторий, которая находилась где-то на юго-западе бывшего Бостона и была на тот момент законсервирована. Тот район подвергся массированным ударам во время Великой Войны и сейчас представлял из себя в буквальном смысле лунный пейзаж, покрытый толстым слоем радиоактивной пыли. Но для сокрытия возобновившей работу лаборатории, находившейся глубоко под землёй, это было только на руку тем, кто туда направлялся. Так они, эти учёные Анклава оказались в Содружестве, сразу же развернув активную деятельность в его пределах, на которую в результате обратил внимание глава отдела разведки недавно появившегося в Бостоне отделения Братства Стали. Что последовало за этим дальше, вы уже знаете.
Как старику-учёному удалось устроить побег моей Норе, спросите вы? А я вам отвечу: однажды ему просто удалось подкупить, а точнее – подпоить всю смену охранников, дежуривших на выходе из их бункера-лаборатории. Стоит упомянуть, что с учёными недобитого в своё время Анклава плотно сотрудничал один из отрядов Стрелков, которые тайно привлекались время от времени для того, что бы ловить и доставлять на границу Светящегося Моря похищенных из поселений людей, переправляемых в дальнейшем в подземную лабораторию для проведения опытов. Профессор Борхарт и её команда трудились не покладая рук, поэтому свежий материал для опытов требовался постоянно и в больших количествах. Старику порой казалось, что дай ей, этой гадюке в белом лабораторном халате волю, она ни минуты не сомневаясь пустила бы под нож всё нынешнее население Содружества. В этом он, по правде сказать, был очень даже недалёк от истины. Аппетиты профессора Борхарт были поистине ненасытными. Этак никаких людей не хватит, таким «учёным», да.
Какое-то время всё шло, как по маслу: наёмники, получавшие более чем щедрое вознаграждение, позволявшее этим головорезам без принципов жить на широкую ногу, старались изо всех сил угодить своим новым хозяевам. Они воровали в разных частях Пустоши людей, стараясь маскировать свою деятельность под деяния Института. Для этого специально распускались слухи о якобы внедрённых буквально во все поселения Содружества агентах-синтетиках. Курировал этот процесс сотрудничества со Стрелками начальник безопасности лаборатории, которого звали Анджей Ковальски, по происхождению поляк, чьи предки в каком-то там поколении иммигрировали в Америку из Европы. Человек беспринципный и жестокий до крайности, он по всем параметрам подходил для такого руководителя, каким являлась профессор Энн Борхарт.