Марина осторожно выглянула из-за угла и увидела Алексея. Он стоял у окна, повернувшись к ней спиной, и курил. Марина прошмыгнула мимо, влетела в небольшой отдел, даже не прочитав, что написано на крохотной табличке у входа. Впрочем, это было неважно, она сразу, с порога увидела то, что хотела – прекрасный костюм из льна светло-песочного цвета. Он висел за прилавком прямо над головой продавщицы, как две капли воды похожей на ту, первую – такую же недовольную и безразличную. Зато покупателей здесь не было, никто не мешал внимательно рассматривать вещи.
– Девушка, – несмело начала Марина, – мне вон тот костюм покажите, пожалуйста.
– Это комиссионный магазин, у нас все очень дорого, – не глядя на Марину, ясным, прекрасно поставленным голосом отозвалась труженица прилавка с внешностью провинциальной примадонны. Хоть и одета она была, как и все продавцы, в жабьего цвета униформу, больше смахивающую на халат, зато взгляд – как у царицы Савской. Глаза обведены черным, «стрелки» уходят куда-то за уши, тонкие губы густо намазаны багровой помадой, на голове – сложное сооружение из крашеных хной волос. Слева и позади раздалось то ли покашливание, то ли смешок. Марина обернулась, и кассирша тут же спряталась за свой утыканный кнопками аппарат.
– Сколько – дорого? – перешла в атаку Марина. – Где цена указана? Покажите, я не вижу.
– Одну минуточку, – «примадонна» сняла костюм со стены, осмотрела его, нашла пришпиленную к юбке квитанцию и заявила:
– Шесть тысяч рублей, – и встала на табуретку, что повесить костюм обратно.
– Дайте сюда, я померяю, – потребовала Марина и еще раз оглянулась. Задрапированные бархатными алыми шторками стойки располагались у окна, за ними виднелось большое, в рост человека, зеркало.
– Пожалуйста, – продавец подала Марине костюм и следила за покупательницей, пока та не скрылась за занавесом.
«Напугали, тоже мне – дорого». Марина стянула с себя пиджак и повесила его на вделанный в стену металлический крючок. Взгляд упал на наручные часы: ого, еще только четвертый час дня, а ей казалось, что прошло не меньше половины суток. Но все равно надо спешить.
Вещь села почти по фигуре, только немного топорщился пояс на юбке, а полы пиджака не желали сходиться. Зато ткань оказалась превосходной, явно импортного производства. Марина вышла из примерочной и посмотрела на себя издалека.
– Великолепно, просто чудесно, – заквохтали истомившиеся от безделья продавец и кассирша. Марина их не слушала, она покрутилась перед зеркалом еще немного и задумалась. Решение созрело быстро.
«Беру этот. Надоело, не могу больше». И уже направилась к кассе, но обернулась и посмотрела сквозь стеклянную перегородку. Рядом с Алексеем у подоконника стояла какая-то девица с зачесанными назад длинными волосами и в шляпке. В одной руке она держала крохотную черную сумочку, в другой – папиросу. Девица затянулась, задрала рывком голову, выдохнула струйку сизого дыма и засмеялась. Костюм на мерзавке был точно такой, какой Марина представляла себе еще в машине – белый, приталенный жакет и узкая длинная юбка с разрезом. Алексей наклонился и что-то сказал девице на ухо, Марина отвернулась. Она внимательно посмотрела на стену с вывешенными там вещами, прошлась неторопливо вдоль прилавка и осмотрелась еще раз.
Окна в этой части здания оказались высокими и очень широкими, панорамными, но свет через них почти не проникал, ему мешали тяжелые темные шторы и манекены. Их расставили вдоль стен как украшение и не забыли при этом нарядить в разнообразную одежду. Марина подошла сначала к одному безголовому туловищу на толстом металлическом стержне, потом к другому, к третьему.
– Сколько стоит это платье? – она сама вздрогнула от звука своего голоса, вернее, от эха, отразившегося от стен.
– Что? – встрепенулась заскучавшая «примадонна». – Что такое? Это? Оно очень дорогое, это платье от Эльзы Скиапарелли, оно с показа мод…
– Снимите, – потребовала Марина, – я хочу его померить.
– Оно стоит пятнадцать тысяч, – отбивалась продавец, – пятнадцать тысяч рублей…
– Снимайте! – рявкнула Марина. – И побыстрее! Или я на вас жалобу подам, в профсоюз советской торговли!
А сама приподнялась на цыпочки и посмотрела через стеклянную стенку. Чертова девица никуда не делась, она уже опиралась пятой точкой о подоконник и весело щебетала, накручивая на палец свой длинный темный локон. Алексей кивнул ей, обернулся и Марина отскочила к примерочной.
– Пожалуйста, – обиженно пропела «примадонна», подавая Марине платье, – только прошу вас, будьте очень аккуратны, это ручная работа.
– Прекрасно, – Марина схватила платье и ринулась в примерочную, – вот это заберите и вот это.
Она стащила с себя и отдала продавцу костюм и занялась платьем. Очень длинное и очень узкое, с открытыми плечами и глубоким вырезом, оно село как влитое. Марина посмотрела свою обувь, сбросила тапки и босиком вышла из примерочной.
– Боже, – встретили ее восхищенные, с придыханием, голоса, – просто богиня, какая красота!
Похоже, они не врали, в этом не было никакого смысла. Прибыль в СССР не считали, и зарплата тружеников прилавка от количества проданных вещей не зависела. Молочно-белого цвета, с вышивкой и струящимся подолом, платье было сшито словно специально для нее в самом дорогом и престижном ателье Москвы. Марина крутанулась перед зеркалом, подхватила разлетевшиеся юбки, да так и остановилась, пытаясь рассмотреть, что делается там, на спине. Вырез здесь доходил до лопаток, частично его закрывали отброшенные назад волосы, но кое-что было явно лишним.
– Беру! – крикнула Марина, и ринулась обратно в примерочную. – Туфли мне еще принесите, и побыстрее!
– Красавица, просто красавица, – трещали тетки, грохоча коробками, – божественно, божественно! Сама Ревекка Ясная лучше бы не сшила, а уж нее опыт и клиентура – не нам чета!
– И помаду приличную! – кричала из примерочной Марина. – У вас есть косметика? Хорошая косметика, не подделка?
– Есть, голубушка, конечно есть, – ответили ей два запыхавшихся голоса, – вам от «ТэЖэ» или «Коти»?
– Все тащите! – Марина снова надела платье и повернулась спиной к зеркалу еще раз – вот теперь другое дело. Сильно укороченное платье в цветочек, серый пиджак и перепачканные светлые тапки грудой валялись в углу примерочной, Марина померила две пары обуви и остановилась на третьей – белые туфли на высоких каблуках, ремешок и перепонки украшены вышивкой из блестящих ниток. То, что надо – не жмут, не сваливаются, каблук, конечно, великоват, но это не беда.
– К платью полагается накидка, – «примадонна» накинула на плечи Марины невесомую пелерину из многослойной прозрачной ткани. – Вот теперь все идеально.
– Не все! – топнула ногой Марина. – Я же просила…
– Вы расплачиваться сейчас будете? – вкрадчиво осведомилась кассир. Она сидела на корточках, убирала отвергнутую покупательницей обувь в коробки и смотрела на Марину снизу вверх круглыми крохотными глазенками.
– Разумеется! – Марина вытащила из-под брошенных в примерочной тряпок свою сумку, открыла ее и показала кассиру сразу две пачки банкнот.
– Лидочка, сходи, пожалуйста… – «примадонна» все поняла с полуслова. Она скрылась за неприметной за манекенами и шторами дверцей, пошуршала там чем-то минуты три и вышла на свет божий с кучей коробочек, флаконов и баночек.
– Вот, если угодно, крем от морщин, это тушь для ресниц, это помада, – она сгрузила все на прилавок и принялась гипнотизировать покупательницу волшебными словами, – вот «Красная Москва». Это все продукция «ТэЖэ» от Главпарфюмерторга. Вам ведь известно, что «ТэЖэ» означает «тело женщины», но некоторые считают, что правильнее будет «тайны женщины»…
– Глупости какие! – перебила продавщицу Марина и оттолкнула от себя красную картонную коробочку с шелковой кисточкой. – Не тело и не тайна, а всего-навсего трест эфирно-жировых эссенций. А где «Коти»?
– Вот, «Лориган де Коти» – в нос произнесла «примадонна», – изумительный аромат, ваш кавалер будет в восторге!
– Давайте! – Марина ринулась назад к зеркалу в примерочной, открыла запечатанный тюбик и накрасила губы красной помадой. Отошла от зеркала, осмотрела себя со стороны и добавила еще пару слоев. Дальше в дело пошли духи, потом расческа. Марина критически осмотрела себя еще раз и направилась к кассе с пачкой банкнот в руке.
– Двадцать пять тысяч, – почтительным приглушенным голосом сообщила итог кассирша. Она с силой нажала на тугие кнопки, аппарат затрещал и выдал чек. Привычным движением Марина запихнула его в карман сумочки и еще раз посмотрела на себя в зеркало.
– Вы прекрасны, – с придыханием в голосе провожала ее до порога «примадонна», – ослепительны и неподражаемы! Какая у вас замечательная сумочка, и так подходит к вашему туалету! Где вы ее купили?
– Мне ее из-за границы привезли.
«Из Китая», – про себя добавила Марина и вышла из комиссионного магазина. Постояла в коридоре, оглядываясь по сторонам. На нее смотрели сразу несколько человек. Женщины в платочках и платьях из дешевой ткани, в грубой обуви перешептывались, одна даже показала на Марину пальцем. Но все замолчали, когда она прошла мимо остолбеневших теток, услышала только чей-то шепот: «На актрису похожа, как с открытки». Эти слова заставили ее улыбнуться и еще выше поднять голову. Нахалка у подоконника в бледном измятом костюме подавилась своим щебетом и разинула накрашенный дешевой помадой рот. Алексей обернулся. Он моргнул пару раз, сломал зажатую в пальцах новую папиросу и уронил ее на пол. Девица что-то произнесла негромко и вытаращила на Марину глаза. Не обращая на нахалку никакого внимания, Марина подошла к Алексею и остановилась напротив, давая ему возможность хорошенько рассмотреть себя. Пауза затягивалась и неподалеку уже начала собираться толпа.
– Что такое? Я снова тебя напугала? – с улыбкой поинтересовалась Марина.
Алексей очнулся от звука ее голоса, вырвал из рук девицы свою фуражку, молча схватил Марину под руку и повел к лифту, но по дороге передумал, свернул к лестнице. Придерживая длинный подол платья, Марина осторожно спускалась по выщербленным ступеням и косилась по сторонам. Все, кто шел навстречу, отходили к стене или перилам, останавливались и смотрели паре вслед, разговоры и смех стихали, чтобы вновь возобновиться за их спинами.