В тот момент на парковке я вдруг забеспокоилась, что другие женщины меня не примут. Я чувствовала себя мошенницей больше, чем когда-либо; вдруг они подумают, что я просто самовлюбленная девица, и не пустят в свой круг. Как я вообще смею вести себя так, будто мои проблемы похожи на их. Я думала, они станут насмехаться надо мной, шептаться за моей спиной и закатывать глаза. Да ла-а-адно, поговорим, когда у тебя будут настоящие проблемы.
Более того, я боялась не только их осуждения. Меня страшила и вероятность, что я стану кем-то другим. Даже мой выход из машины уже означал перемены, а перемены подразумевали потери. Потерю собственной идентичности, потерю того, что я знала ранее, потерю моей прежней тактики преодоления – и потерю невинности, которая и привела меня сюда. Решившись приехать, я должна была попрощаться со множеством вещей, которые меня утешали, хотя одновременно и подводили. И что еще страшнее? Согласившись остаться здесь и следовать предписаниям, я снова бралась за работу. Пусть это была другая работа, но все же работа.
Иногда мы не меняемся потому, что у нас не хватает ресурсов. Но я дала себе целый месяц на то, чтобы сосредоточиться только на этом деле, так что у меня не осталось никаких отговорок. Хотя я и пыталась их придумать. Да еще как пыталась! Я сидела в машине на той парковке и называла миллион причин, почему мне не стоит заходить в здание. «Мне на самом деле это не нужно. Я веду себя нелепо. Скорее всего, я все возненавижу. Я все еще могу получить свои деньги обратно. Ни у кого нет такой роскоши; кем я себя возомнила?»
В моей голове тогда крутилось множество разных мыслей, но спустя полчаса яростной полемики с самой собой я все-таки вышла из дурацкой машины. Я вышла из дурацкой машины, потому что именно так обязана поступать каждая женщина, берущая на себя ответственность за собственную жизнь: иногда, чтобы двигаться дальше, приходится признаться себе в том, в чем совсем не хочется.
Синдром самозванца никогда не дремлет, друзья мои: даже тогда, когда вы делаете для себя что-то хорошее. Никто на планете не сказал бы мне, что мне не стоит отправляться в то место, а значит, синдром самозванца – плохонький инструмент для понимания истинной ситуации. В данном случае все действительно только в голове (и это единственный случай, когда подобное приемлемо сказать женщине), и запомните это на будущее, когда вы засомневаетесь, сделают ли вас счастливой запись в фитнес-клуб, курсы французского или основание собственной школы по выживанию при зомби-апокалипсисе. Синдром самозванца – забавный маленький лжец: с ним чувствуешь себя в безопасности, но сил он вам не прибавит.
Однако вы намного сильнее, чем думаете. Верите вы или нет, но иногда достаточно просто совершить действия, требующие проявления силы – открыть дверь машины, поставить стопы на землю и встать прямо, – чтобы убедить себя в ее наличии. Отлично! Притворитесь сильной, если вам это необходимо! Притворитесь храброй! Да хоть Китнисс из «Голодных игр» себя представляйте! Неважно, что вы кем-то притворяетесь, – важно, что так вы действуете.
С такими мыслями я и достала из багажника чемодан, посмотрела по сторонам в последний раз и сказала себе то же, что твердила годами: «Ты должна быть сильной и не бояться стать причиной проблем – даже если это твои собственные проблемы».
Без преувеличения заявляю, что месяц, который я провела в Зеленых горах, изменил мою жизнь. Программа оздоровления представляла собой именно то, что требовалось большинству участниц, но мне просто был необходим способ выдохнуть. Когда вы инвестируете значительное количество денег и времени в то, чтобы быть где-то – а такого количества денег я прежде в принципе не тратила на что-либо, – вы занимаетесь тем, для чего приехали. И я собиралась заниматься тем, ради чего приехала.
Я планировала научиться быть самой себе мамой.
Задача куда более сложная, чем кажется. Многие из нас не умеют относиться к себе даже по-доброму, не то что по-матерински. Но в конце концов наступает время, когда надо научиться заботиться о себе – или вы не сможете жить дальше. Ваша жизнь станет казаться вам сном, но не в хорошем смысле слова: в этом сне она проходит мимо, все кажется туманным и далеким, словно вы вообще не принимаете участия в происходящем и едва можете вспомнить о нем. Вот главный признак того, что вам нужна мама: когда вам требуется защита от самой себя.
Я решительно настроилась на то, чтобы за целый месяц в Вермонте научиться заботиться о тех составляющих своей жизни, которые так долго игнорировала. В мире много людей, постоянно существующих в режиме выживания, – изо дня в день они не находят времени ни на что, кроме очень срочных дел. (Попробуйте предложить «помедитировать» кому-нибудь, находящемуся на грани разорения. Понаблюдайте за тем, как этот кто-то достает нож.) Мы все бежим, бежим, бежим, суетимся, суетимся, суетимся, переключаемся на следующую задачу – царапаемся, цепляемся, карабкаемся вверх по любой стене, которая возникает перед нами. Ведь мы должны были этим заниматься. Нам пришлось стать крепостями, возведенными из железной решимости, – иначе мы не справились бы.
Но мы справились.
Проблема лишь в том, что глубоко укоренившийся страх потери не лечится чашечкой зеленого чая и несколькими претенциозными мантрами. Вы зацикливаетесь на своем страхе. Вам сложно – это все, что вы понимаете. Забота о себе, по иронии, кажется поражением: как будто таким образом вы позволяете себе выбрать другое направление. Сдаетесь, проявляете слабость, снижаете уровень контроля, разрешаете жизни идти своим чередом.
Но иногда признак сильного человека – это умение проявлять слабость.
Мне пришлось учиться этому, вынуждая себя погрузиться в заботу о себе. Шаг за шагом я двигалась в сторону лыжной базы. Я решила, что мне нужен собственный свод правил – как ребенку, отправляющемуся в летний лагерь, требуются правила, чтобы регулировать его поведение. Хотя большую часть жизни я и провела, бунтуя против правил, я все же пришла к выводу, что иногда следует дисциплинировать себя так, как это делала бы мама.
Правило номер один: выходить из дома ежедневно дважды в день, без исключения. Задача кажется несложной, но, когда вы работаете на себя – и в особенности если вы работаете за компьютером, – выходить дважды в день на удивление непросто. Бывало, я целую неделю не высовывала носа на свежий воздух, что, очевидно, не шло мне на пользу. Меня всегда изумляло, насколько медленнее движется время, если вы двигаетесь вместе с ним, а не стараетесь абстрагироваться: выходя на улицу два раза в день, вы можете добиться ощущения большего пространства, увеличить свои возможности, а не наоборот.
Правило номер два: никакого алкоголя. Я предполагала, что справлюсь с этим легко, так как условия моего отдыха не подразумевали наличие алкогольных напитков в свободном доступе. Придерживаться этого пункта казалось мне особенно важным: вино стало для меня одним из немногих источников удовольствия, и я осознавала, что должна без промедления найти другой. Эту задачу я отнесла бы к числу самых сложных во взрослой жизни: постоянно искать что-то новое, что может дарить наслаждение. Погружаясь в состояние потока, мы радуемся ему, но, к сожалению, иногда в этом потоке можно и утонуть. Мне было необходимо найти путь к новому источнику радостей.
Отсюда вытекает правило номер три: два часа приятного чтения каждый день. Два часа казались мне весьма длительным периодом времени, но в этом и была суть. Когда вы теряете равновесие, необходимо сделать что-то радикальное, чтобы вновь обрести опору под ногами. Чтение для удовольствия, а не по работе – занятие, которое я не «позволяла» себе длительное время, потому что часы, проведенные за книжкой, заставляли меня чувствовать себя безответственной, как будто только книги из раздела нон-фикшен отвечали за развитие моей карьеры. Да и внутренний голос не умолкал: «Если у тебя есть время на чтение, найдется время и на работу. Не расслабляйся. А то сдашь позиции».
Все это следовало исправить.
И наконец, правило номер четыре: позволять себе быть неинтересной. Цель странноватая, но моя предыдущая жизнь по большей части состояла из попыток быть уникальной, чуждой условностям, выдающейся и необыкновенной – только при таких условиях она казалась мне наполненной смыслом. У меня не было родителей, но это было. У меня не было сногсшибательной фигуры, но это было. У меня не было красивого дома, но это было. Если я не занималась чем-то интересным, то оставалась просто еще одной девчонкой из трейлер-парка. Но в тот месяц в Вермонте, после стольких лет стараний казаться кем-то более значительным, я решила, что согласна быть кем-то попроще. Кем-то менее веселым, менее впечатляющим, менее вдохновляющим, менее любым.
Имелось и еще одно правило, но его придумала не я. Правило курорта было простым: не разговаривать во время обеда. Суть состояла в том, чтобы каждый мог позволить себе сосредоточиться на удовольствии от еды и только на нем, не испытывая давления, вызванного необходимостью поддерживать беседу, беспокоиться из-за других и из-за того, что они о вас думают, и постоянно играть роль, играть роль, играть роль.
Вот это оказалось сложным. В такой обстановке постоянно хочется хихикать, как будто играешь в гляделки с другими людьми за столом и ставки в этой игре высокие. За обедом все сидят группами по три или четыре человека, и хотя каждый старается быть серьезным, спустя минуту кто-то обязательно прыснет, потому что невозможно справиться с напряжением.
Это невероятно трудно – находиться в группе и сохранять тишину. Но как раз в этом и заключается смысл: постоянная забота о чьих-то еще нуждах, даже если это вполне невинное развлечение, становится причиной непрерывной утечки энергии, и это незаметно опустошает вас. Вам даже в голову не приходит, что этот способ угождать другим и потребност