Вике расхотелось доедать последние ложки десерта. Теперь он казался ей совсем безвкусным. Она отодвинула креманку подальше и сделала пару глотков горячего чая. Рома видел, как сильно встревожена девушка. «Наверно, слишком много информации за один раз», — подумал он. Парень придвинулся к ней и взял её руки в свои. Руки были холодными, несмотря на то, что Вика только что держала в них чашку с горячим чаем. У девушки всегда холодели руки, когда она сильно волновалась. Рома придвинулся ещё ближе и обнял Вику:
— Замёрзла?
Девушка кивнула. Парень вложил ей в руки её чашку с чаем:
— Пей! Бегемотовый согревает.
Она послушно сделала несколько глоточков. Прикосновение тёплых Роминых рук действовало успокаивающе.
— Знаешь, — начал парень мягко. Он уже не был уверен, что сделал правильно, обрушив на Вику столько всего, — я много думал об этих странных совпадениях. Одно могу сказать точно: и Полина Васильевна, и твои родители очень трепетно относятся к тебе, и если что-то и скрывают, то только чтобы не сделать тебе больно.
Густые синие сумерки постепенно окутывали скверик. Теперь кроме нижней подсветки парковых дорожек зажглись и высокие фонари, стилизованные под старину с плафонами округлой формы. Выплывшая в просвет между ветками старых дубов почти полная луна удивительно гармонировала с парковой подсветкой. Вечер был безветренный, но немного прохладный. От этого ещё приятней было маленькими глоточками пить обжигающе горячий чай.
— Мне понравился бегемотовый, — сказала Вика и улыбнулась. Девушка была благодарна Роме за его нежные тёплые объятия, которые окончательно согрели и успокоили её. В самом деле, почему она должна переживать из-за событий почти 30-ти летней давности? Конечно, странно, зачем родители солгали ей о дате её рождения. Но, возможно, на это есть какая-то причина. И тут девушку осенило. Она сопоставила сегодняшнюю информацию и те странности, которые замечала за родителями в детстве. Может, они и не лгали ей про дату её рождения. Может, она просто приёмный ребёнок? Ей захотелось срочно поделиться своей догадкой с Ромой:
— Знаешь, что я подумала?
— Что? — переспросил Рома слегка охрипшим голосом. Его прикосновения к стройной красивой девушке не успокаивали, а скорее наоборот. Но он не делал ничего, чтобы Вика догадалась о его чувствах.
— Возможно, на том фото не видно, что мама ждёт ребёнка, потому что мои папа и мама — приёмные родители. Возможно, они меня удочерили.
Рома был рад, что к такому предположению Вика пришла сама. Ему бы очень не хотелось быть первым, от кого она услышит эту гипотезу.
— Когда я была маленькая, было несколько странных случаев, которые ещё тогда натолкнули меня на мысль, что я, возможно, приёмный ребёнок. Мамина двоюродная сестра, которая живёт очень далеко и редко у нас бывает, первый раз увидела меня, когда мне было уже лет восемь. Она приехала к нам погостить на пару недель. Помню, я ей очень понравилась. Она называла меня «маленьким чертёнком», то ли из-за моих чёрных волос, то ли из-за непоседливого характера. Один раз в разговоре с мамой она обронила фразу: «Как у вас могла родиться такая чёрноволосая малышка, если вы с мужем оба светленькие?» «Это она в отца», — ответила мама. — «У него в родне много брюнетов». До этого случая, когда подобный вопрос задавал кто-то из папиных родственников, родители отвечали, с точностью до наоборот, что я в маму. Но мои подозрения развеялись, когда примерно в то же время я узнала от родителей об Артёмке. Тогда я решила, что одной грустной тайны для нашей семьи достаточно.
— А если вдруг твоё предположение окажется правдой. Как ты это воспримешь?
— Совершенно спокойно. Помню, лет в 12 я посмотрела по телевизору передачу. Там показывали девушку, которая, узнав, что её удочерили, очень обиделась на приёмных родителей. Её возмутило, что они рассказали ей об этом только, когда он повзрослела. Она плакала, говорила, что хочет отыскать свою биологическую мать. Что ей хочется взглянуть в глаза той женщины, которая смогла бросить собственного ребёнка. При этом уверяла, что всё равно бы простила её, ведь это родная мама. Я совершенно не понимала девушку. Думала, если бы я узнала, что меня удочерили, это бы не поменяло ничего в моей жизни. Мама с папой подарили мне столько любви, что для меня не имеет никакого значения, являются ли они моими биологическими родителями. Для меня они всегда были и останутся самыми родными людьми. И мне бы было совершенно всё равно, кто моя биологическая мать. Я бы не стала её искать. Я бы не испытывала по отношению к этому человеку никаких эмоций. Хотя, может даже, в глубине души я бы была ей благодарна. Ведь из-за её безнравственного поступка я получила настоящих любящих родителей.
— Может тогда тебе стоит поговорить с мамой и папой. Сказать, что ты их любишь, и всегда будешь любить, несмотря ни на что. Сказать, что ты уже взрослая, и никакие тайны из прошлого не смогут тебя расстроить.
— Обязательно поговорю. Вдруг это их мучает. Вдруг есть что-то, что они давно хотели мне рассказать, но, как ты предположил, боятся сделать мне больно. Только, наверно, по телефону не стоит начинать такие беседы. На выходные я собиралась съездить домой, тогда и расспрошу их обо всём.
После небольшой паузы, допив последний глоточек чая, Вика добавила задумчиво:
— А за это время надо попытаться самой во всём разобраться. Чтобы знать, к чему быть готовой. Поможешь?
— Конечно, — Рома широко улыбнулся, — ты же знаешь, я люблю головоломки.
Парень рассчитался за ужин, и молодые люди вышли из кафе.
— Проводить Вас до дома? — забавно наклонив голову и подставив Вике свёрнутую калачиком руку, предложил Рома.
— Буду Вам признательна, — подыграла девушка, взяв парня под ручку.
— Я думаю, — уже серьёзно продолжил Рома, — надо разработать план действий. У тебя завтрашний вечер свободен?
— Да.
— Тогда приходи ко мне после работы. И захвати свой ноутбук. В четыре руки и две головы мы быстро осилим твою головоломку.
— Хорошо.
— И не забудь про утреннюю пробежку.
— Может, отменим? А то ведь уже поздно. Опять не выспимся.
— Даже не надейся.
Глава 21. Проклятие
— Привет, мой хороший, как дела? — Полина Васильевна, недавно освоившая премудрости интернет-общения, разговаривала с внуком по скайпу.
— Здравствуй, бабушка! Всё хорошо! — с экрана монитора глядел на женщину улыбчивый молодой человек в толстом шерстяном свитере с оленями.
— Что, холодно дома? — поинтересовалась Полина Васильевна.
— Да, бабушка. На улице всего +12, а центральное отопление ещё не работает. А у вас небось ещё лето в разгаре.
— Так и есть. Устала я уже от этой жары. Непривычно мне.
— Так возвращайся. Тут все по тебе скучают.
Полина Васильевна знала, что внук не преувеличивает. В посёлке осталось много её друзей, бывших учеников и их родителей. У неё всегда были с ними тёплые отношения.
— Посылку твою получил. Спасибо. Екатерина Кондратьевна очень обрадовалась новым книгам. Теперь она у нас заведует библиотекой. Просила передать тебе большой привет.
Полина Васильевна улыбнулась, когда речь зашла про давнюю подругу. Значит её детище в надёжных руках. Женщина относилась к поселковой библиотеке именно как к своему ребёнку. Когда она начала работать в школе, создание хорошей библиотеки стало её заветной мечтой и одним из главных проектов. Всего за несколько лет ей удалось собрать большое количество книг. А через 10 лет библиотека уже занимала весь второй этаж их школьного здания. Она стала сердцем посёлка, ведь тогда книги — это был практически единственный источник информации, если, конечно, не считать радио. Теперь библиотека располагалась в отдельном просторном здании, а некоторым хранящимся в ней редким экземплярам позавидовала бы библиотека крупного научного центра. Конечно, с появлением интернета книги перестали играть такую важную роль в образовании, но для небольшого отдалённого посёлка, где до сих пор ещё не в каждый дом распространилась всемирная паутина, библиотека продолжала быть важным центром сосредоточения знаний.
— Екатерине Кондратьевне тоже передавай привет.
— Обязательно.
— Слушай, мой хороший, у меня к тебе будет просьба. Тут у меня есть друзья, молодые люди, они заинтересовались историей нашего посёлка. Я показала им несколько старых фото. А вот каким стал Таёжный сейчас смогла рассказать только на словах. Ты не мог бы сделать несколько снимков и выслать их мне?
— Вот всё-таки ты, бабушка, настоящий учитель, — рассмеялся внук, — смогла заинтересовать молодых людей историей нашего небольшого заурядного посёлка. Конечно, сделаю и вышлю. Ты электронной почтой уже научилась пользоваться?
— А то!
— Хорошо, диктуй адрес.
Записав email бабушки, парень поинтересовался:
— А что конкретно нужно запечатлеть?
— Сфотографируй, пожалуйста, библиотеку, поликлинику, школы, площадь нашу центральную с фонтаном, завод.
— Хорошо.
— И ещё, как экскурс в историю, сделай, пожалуйста, снимок старой части посёлка. Помнишь, на окраине, там, где уже начинается тайга, есть заброшенная избёнка нашей целительницы Варвары.
— Помню.
— Не знаешь, кто-нибудь в ней сейчас живёт? Или, может, её снесли?
— Да кто же в ней жить будет? В такой ветхой. Да и тронуть никто не решится, люди у нас не без суеверий.
— Вот и хорошо. Сфотографируй её, пожалуйста, со стороны тайги. Хорошо?
— Ладно, — пообещал парень, хоть последняя просьба показалась ему немного странной.
Когда Полина Васильевна попрощалась с парнем и его жизнерадостное лицо исчезло с экрана монитора, она тяжело вздохнула. Разговор с внуком вызвал у женщины ностальгию по родному посёлку и старым друзьям, которых она оставила там. Как только она перестанет быть нужной Вике, она обязательно вернётся на родину. Полина Васильевна усмехнулась своим мыслям. Когда-то её самым пылким желанием было уехать из Таёжного. Она отчаянно пробовала осуществить свою мечту три года подряд. Но каждый раз что-то случалось, что-то мешало её планам.