— Есть предложение перекусить и поехать опрашивать соседей и знакомых нашей жертвы разбоя, — сказал я, когда Влада аккуратно вырулила на проспект.
— В любом случае командуешь тут ты, Антон. Как скажешь, так и будет, — спокойно пожала плечами Влада, а я вдруг вспомнил о необходимости уже написать бы первый отчет о нашем взаимодействии и скривился.
— Что? — тут же встревожилась женщина. — Что-то болит?
Пока нет. То есть, конечно, ключица ныла, но это ничто по сравнению с тем, как будет болеть совесть, если напишу так, как хочет начальство, а если нет, то вполне может пострадать моя задница и остальные ценные части тела, которые мне как родные.
— Нормально все.
В кафе быстрого питания мы застряли в огромной очереди, так как умудрились попасть точно на время обеда в большинстве окружающих офисов, и, едва забрали свой заказ, подал голос мой телефон. И тут же моя несчастная пятая точка учуяла запах неприятностей. Взглянув на экран, я увидел, что звонит Никита Варавин. Мы учились вместе, но его городская жизнь не прельщала, и он вскоре после выпуска перевелся в родной РОВД районного центра, "удачно" женился на дочери тамошнего главы и сейчас уже дослужился аж до целого его замначальника. Не то чтобы конкуренция была там великая. И да, я не завидую, мне оно сто лет не нужно.
— Чудинов, на моей земле тут два трупа, и, как меня обрадовали, они, похоже, на твою шею, — выпалил бывший сокурсник, даже не удосужившись поздороваться.
— И тебе привет, друг мой Никита, — ответил, засовывая бумажный пакет с фаст-фудом подмышку, и рыкнул, делая грозную рожу в сторону какого-то придурка, сильно толкнувшего Владу, которая в этот момент зависла, глядя на кого-то в толпе. — Я тебе сейчас дам по печени.
— Ты это мне? — фыркнул Варавин.
— На данный момент не тебе, но ты же знаешь, за мной никогда не заржавеет. Очень не люблю невежливых людей, — сказал в трубку, но так, чтобы торопыга хорошо расслышал даже в общем шуме.
Парень, глянув на мою повязку, кажется, долю секунды размышлял, стоит ли ответить мне не слишком вежливо, но волшебная сила моего недружелюбного взгляда убедила его в обратном. Пробормотав извинения, он стал протискиваться подальше от нас.
— Мне тут не до приветов, Чудо, — резко сменил тон Варавин и повысил голос. — Ты меня слышал вообще? Два трупа, говорю, у меня. Один обезображенный.
— Все я слышал. Два трупа, — несколько человек с подозрением покосились на меня, и я мило оскалился в ответ. — Ну, во-первых, чего ты истеришь, чай не в детском саду работаем. А во-вторых, почему ты решил, что они по моей части?
— Слушай, это у вас там в городе девок направо-налево режут и насилуют, прости Господи. А у нас ЧП районного масштаба, между прочим. Наше — это дебош там, по пьяной лавочке прирезать друг друга могут или башку проломить, опять же зимой в снегу замерзнуть, но не такое же. Я фото с места отправил к вам, они сказали, что это, по всему, то дело, что ты ведешь. Вот я и решил воспользоваться личными связями в служебных целях, не дожидаясь, пока оно по цепочке-то дойдет. Экспертов к нам уже выслали, так что и ты давай, лыжи поворачивай и сними уже этот камень с моей шеи.
Нет, ну ты посмотри, как быстро людей портит сидение в начальственных креслах. Уже и командные нотки прорезались.
— Погоди-ка, Никита. Что-то ты рановато мне приказы раздаешь. Ты сказал два трупа?
— Два. Девчонки-близняшки, — он уже явно раздражался.
— Тогда это точно не мои трупы, — Еще пара девушек, с интересом разглядывавших меня, попятились подальше, обменявшись шокированными взглядами. — Мои всегда по одному. Так что рад был услышать, но поищи другую шею для этого камня.
— У одной вся кожа изрезана какими-то знаками, добита ударом в печень, завернута в пленку, как хренов подарок под новогоднюю елочку. Вторая явно изнасилована, следы жестоких побоев, горло перерезано от уха до уха, брошена была, как мусор, чуть поодаль от первой, — быстро перечислил Никита, и с каждым словом мое настроение падало на градус.
— Ладно, выезжаю, — раздосадовано ответил, мысленно прощаясь на сегодня с нормальным ужином в теплой обстановке. — Буду у тебя часа через два, может, больше, смотря как из города вытолкаюсь по пробкам.
— Давай, жду. Как раз и за жизнь покалякаем, — попрощался Никита.
— Вот же сука, — рявкнул в сердцах, отключившись, и окружающие шарахнулись от меня.
— Антон? — Влада все это время стояла рядом и встревоженно смотрела в лицо.
— Идем, Влада. Есть по дороге будем, — направился к выходу, сварливо бурча по пути. — Вот еще одна милая особенность нашей окутанной романтикой профессии. Зовется внезапный нежданчик.
— Все плохо?
— Да уж хуже некуда. У нас новое убийство, точнее, сразу два, и все мои прежние и без того скудные умозаключения по этому маньяку можно засунуть теперь… выкинуть в общем.
— Почему? — спросила она, уже усевшись за руль.
— Потому что теперь ясно, что ни с какими там фазами Луны активность этого урода не связана. — Я залез здоровой рукой в пакет и достал картонную коробочку. — Плюс, кроме трупа с обычными для него повреждениями, там еще одно тело. А это уже тоже выход из обычной схемы поведения. И в этот раз он не только покинул ту часть города, в которой нашли первых троих, а вообще уехал более чем за сто километров отсюда. И это очень-очень паршиво. Что, если ублюдок по всей стране гастролировать отправиться? Я-то думал, у него где-то типа логово, где он девчонок полосует, но теперь выходит, что к месту он не привязан.
Я откусил изрядный кусок бургера и стал раздраженно его пережевывать. Как обычно, дурацкий соус так и норовил уделать мне всю рубашку.
— А может, он просто вывез трупы подальше в этот раз, по какой-то определенной причине? Скажем, оставить их в обычном районе у него не было возможности, или его что-то вспугнуло. Или жертвы родом из тех мест? — Влада задумчиво протянула руку и аккуратно вытерла салфеткой мои пальцы, ловя готовые сорваться капли, и даже протерла мой подбородок.
Может, меня и должно было возмутить такое обращение, будто я был неуклюжим дитятем, но она это сделала, похоже, совершенно машинально, абсолютно не вкладывая в прикосновение никакого левого подтекста. Так, словно проявлять такую мимолетную заботу о ком-то для нее так же естественно, как и дышать. И поэтому я просто сказал "спасибо" и продолжил:
— Местные они, или он их из города привез, нет пока данных. Все на месте узнаем. Но если вывез… — я замер, раздумывая. Мог ли наш визит к Гомону все же оказаться не бесполезным, и убийца так или иначе узнал о нем и поэтому сменил тактику?
— Думаешь, кто-то из окружения этого порно-художника сообщил убийце, что мы его ищем в подобных местах, и это изменило его привычное поведение? — тут же уловила ход моих мыслей Влада. — Тогда это не так уж и плохо потому, что дает хоть какое-то направление поиска.
— Может так. Или это чистой воды совпадение. А может, это Гудвин расстарался и предупредил ублюдка, в какую сторону мы копаем, — вот то, что этот наркокрысеныш знал гораздо больше, чем сказал, я просто уверен.
— Нет, — покачала головой Влада. — Он не стал бы.
— Только потому, что он такой, как ты, а не такой, как я? — ляпнул и тут же пожалел, что не прикусил вовремя язык. За секундный отблеск боли в темно-карих глазах и нервно дернувшийся уголок изящного рта стало стыдно так, что кусок встал поперек горла. Ну и мудак же я.
— Не в этом дело, — Влада мгновенно спрятала от меня свою реакцию, оставаясь такой же невозмутимой. — Гудвин не стал бы помогать убийце. Случайно, не зная всех обстоятельств — возможно. Но осознанно уж точно нет. И если честно, я боюсь за него.
Нахмурившись, она нервным движением разорвала салфетку.
— Почему? — Вот уж за кого, на мой взгляд, опасаться не стоит.
— Потому что он молодой и может сделать что-то необдуманно, — вздохнула женщина.
— То есть ты все-таки тоже считаешь, что он знает убийцу и скрыл это от нас? — Ну что тут сделаешь, мент во мне всегда берет верх.
— Скрыл что-то это точно, — легко согласилась Влада. — А вот то, что знает… Может, он думает, что знает, и исходя из этого попытается сотворить что-то опрометчивое. В результате пострадает сам.
— Ты предполагаешь или что-то видела… ну, ауру какую-то, или что оно там? — Может, я и на новой для себя почве со всеми этими экстрасенскими штучками, но, к счастью, всегда умел быстро ориентироваться.
— Эм-м-м… понимаешь, вокруг него и так столько всего. Мне сложно сказать точно. Все слишком вариативно и изменчиво, — Влада закусила губу, хмурясь. — Понимаешь, это как бы такой момент, когда еще никаких видимых признаков летального исхода для данного человека или того, что он будет причиной чьей-то смерти, вроде нет, но ты предчувствуешь, что они могут вот-вот появиться. Не знаю, как точнее это выразить.
М-да, все же понимание всего, что эта женщина пытается до меня донести, пока идет сложновато. Но надеюсь, со временем я смогу соображать быстрее и эффективнее, если это вообще возможно, учитывая, насколько мы по-разному думаем и воспринимаем окружающее.
— Знаешь, я считаю, тебе за него не стоит опасаться. Ты видела этих его дуреломов? Они за него кого хочешь в землю зароют, — нарочито легкомысленно отмахнулся я, но Влада мягко, но упрямо покачала головой, не собираясь со мной соглашаться.
— Антон, такие мальчишки, как Гудвин, очень болезненно относятся к подрыву своего имиджа. И если он будет уверен, что напортачил и сильно, то вряд ли захочет сделать близких к себе людей свидетелями исправления своих ошибок. Это как выставить себя дураком и неудачником на всеобщее обозрение.
— Ну и что? Пойдет геройствовать в одиночку? Кишка тонка у таких, — На самом деле в душе я соглашался с умозаключением Влады, но не хотел, чтобы она еще больше беспокоилась. Уж не о таком, как этот Гудвин, точно. Не заслужил.
— Хорошо бы так, — поджала она в сомнении губы. — Потому что, если по-другому, для него все может очень плохо закончиться. И не важно, причинят ли вред ему, или сделает это он сам. Сделанного будет уже не исправить.