– Марин. Я не знаю… Он правда уехал. В Швейцарию. Решил туда вернуться. Еще месяц назад. Сказал, что здесь уже не сможет, отвык от всего. А ты разве не в курсе была? Прости, я не знал.
– Месяц назад?
– Ну да, примерно. В первых числах прошлого, еще рассказывал, что билет купил удачно. Сегодня днем рейс был. Слушай, я был уверен, что вы вместе…
– Я тоже.
Они молчали пару минут. Артем уставился в пол, вид у него был почему-то виноватый. Марина изо всех сил старалась не расплакаться.
– Пойду, – прохрипела она. – Извини, что я вот так…
– Да ничего. Давай подвезу?
– Не, не надо. Хочу немного пройтись.
– Точно? Может, я все-таки с тобой?
– Артем, не смеши. Руки на себя накладывать я точно не собираюсь.
– Да нет, я ж не об этом.
На свежем воздухе стало легче. Под ритм шагов и мысли лучше укладываются в голове. Считается, что бросаться с моста или травиться из-за неудачи в любви могут только подростки. Взрослым людям не солидно так себя вести. Они же умеют управлять своими чувствами, они все знают и понимают и очень ценят свою жизнь.
Но в тот вечер Марина поняла, что дело не в опыте и знаниях. Просто, если с возрастом в жизни человека накапливается большое количество разочарований вместо счастливой семейной (ну или просто личной) жизни, то он теряет способность остро чувствовать. Эмоции уходят из него. Включается что-то вроде режима самосохранения, и чувствительность притупляется. Когда бьют постоянно по одному и тому же месту, рана не успевает заживать и можно просто умереть от боли. Чтоб такого не случилось, сердце и душа включают защитный механизм и закрываются. К ним можно подойти близко, пройти по касательной, потрогать на прочность, но войти внутрь уже очень сложно, не у всякого получится.
Когда ты молод, драма в любви – это конец света, потому что без любви жизни нет. И ты готов ее закончить, чтоб не мучить себя. Ты не готов к компромиссам и не хочешь жить в пустоте. Одиночество же в зрелом возрасте похоже на ежедневную рутинную работу. День за днем выполняешь набор механических действий, давно потеряв интерес и смысл, ждешь вечер и сон как избавление, но приходит утро и все повторяется заново, те же механические действия, просто для того чтобы продолжать жить.
Она так давно не сидела на подоконнике.
Олегу это не нравилось – «Чего ты там сидишь, как сыч?».
Ему казалось, что это признак обиженности и вынашивание плана каких-то действий, которые ему точно придутся не по вкусу.
А ей просто нравилось сидеть, смотреть на улицу, на прохожих, думать о чем-то своем. Больше всего ей нравилось, когда за окном темно и никого нет. Нравилась ночь. Чай без сахара. Сушки, самые обыкновенные, без мака и без ванили. Но она их никогда не ела. Во-первых, ее вкус почти никто не разделял, слишком простая еда, никакая. А пить чай в одиночестве Марина не любила. Во-вторых, в ней прочно осела установка: мучное есть нельзя, иначе потолстеешь. Хотя она никогда не страдала от лишнего веса.
Как же много всего того, что ей нравится, она не делала, потому что… это просто принято не делать. И сколько всего делала не потому, что хотела, а просто так надо.
А чего же хотела она?
Она хотела простых вещей. Сушки без ванили. Работу – в удовольствие, а не ради достижений. Мужа – одного, родного, близкого, разного. Детей. Семейных выездов на отдых. Того, что называется пресловутым женским счастьем. Простым как валенок. Банальным. Но на практике таким труднодостижимым…
Хотя, может, и это тоже надуманно? Может, она и этого не хочет? Поди разбери после стольких лет самообмана. Совсем запуталась.
Пункт… нет. СтопБольше никаких пунктов и планов!!!
– Мам, вот ты всю жизнь привязана к папе. Так ведь? При этом, извини, но ты столько бегала за ним. С самого начала. Ты за ним, он – от тебя. Тебя это устраивает?
– Не устраивало бы, я б не прожила с ним всю жизнь.
– Прожила, да. А ты была с ним счастлива?
– Конечно! – ни секунды не задумываясь, выпалила мама.
Скорость реакции ошеломляла. Неожиданно. Можно было ожидать «а что такое счастье?», «а где оно? а бывает ли?», ну в крайнем случае – «всякое бывало, но…». Откуда вдруг выпрыгнуло такое уверенно-дерзкое «конечно»?
– Была?
– И была, и есть. И буду, сколько нам осталось…
– Мам?! Ты же меня обманываешь…
– Нет.
Спокойное «нет», когда никому ничего не нужно и не хочется доказывать. Когда убежден в словах на все возможные проценты.
– Ты всю жизнь его пытаешься удержать. Он тебе изменял. Уходил. Тебе мерещились любовницы в каждой продавщице хлеба. Стоило бы тебе расслабиться, его бы сдуло тут же… это счастье?
– Никого никогда силой не удержишь. Если бы он хотел уйти – ушел бы. И да, уходил. Но ведь возвращался. А мне это и нужно. А то, что я, как ты говоришь, бегала за ним и привязывала, так да. Но это моя жизнь. Мне нужен был он, именно этот мужчина, я его любила и люблю, мне нужна была семья. Да, бывало больно, но это в прошлом. Не вспоминаю. И я всегда знала, ради чего терплю. Ради сегодня. Ради всей прожитой вместе жизни. Ради того, о чем я мечтала. Чтоб у меня была моя жизнь именно такой, какую я хотела и какую выбирала каждый день.
– Не знаю, смогла бы я так…
– Не надо так, надо по-своему. Я жила так, как считала нужным. Не думала о том, кто и что говорит, жалеют ли меня, злятся ли, может, кто-то не понимает. Какая разница? Где сейчас те, кто жалел или злился? Вот. Ведь что такое любовь? Не то, когда у тебя сердце прыгает белкой. Вот мы лежим иногда с отцом вечером на диване. Смотрим кино. Я дотронусь до его руки, и все: он рядом, мне хорошо. И больше ничего не надо. Но это не приходит сразу, даже в первые годы брака не приходит.
– Почему ты никогда со мной так не разговаривала раньше? Почему не рассказывала о том, как надо…
– Я не хотела на тебя давить. Тебе нужно было жить самой.
– Мама…
Больно в горле. Обидно до слез. Ведь ей всегда так было нужно, чтоб кто-то подсказал, посоветовал, поддержал.
– Мне было нужно… вокруг столько всего давило… и ломало… а ты – не хотела…
– Я же твоя мама. Я о тебе заботилась. Кто, если не я? Да и если бы я что-то посоветовала, ты потом считала бы меня виноватой в твоих несчастьях. Мне ведь тоже никто не подсказывал.
– Так в ваше время все было расписано, и спрашивать ни у кого не надо. Все просто и ясно. Окончила школу – институт или ПТУ. Устроилась на работу и сидишь на одном месте до пенсии. Замуж за одноклассника, соседа или сокурсника. Первого, кто попадется, потому что в двадцать надо уже родить. Родила – и свободна. Считай, состоялась. Ну и, желательно, дальше жить так, чтоб соседи пальцем не показывали. А сейчас какой-то кошмар! Все нужно успеть, все охватить: и образование, и личный рост, и кругозор, и спорт, и карьеру, и деньги, и любовников разных, и замуж, и детей, и социальный статус… все вынь да положь!.. Как женщине не сойти с ума!
– Легко. Из всего этого списка можно смело оставить только замуж и детей, ну для особо жаждущих еще добавить работу любимую, когда прям нравится. И все. Все просто. Не бери на себя слишком много, надорвешься.
Ночью Олег прислал несколько сообщений. После первого стало понятно, что он сильно пьян и плохо понимает, что делает. По классике – жаловался на жизнь, терзался чувством вины и клялся, что скучает. Слишком избитая ситуация, чтоб на нее хоть как-то реагировать.
Марина и не реагировала, отключила звук и продолжила спать.
Утром открыла страницу Мэри, ставшую за последние месяцы частью ее жизни, чтоб убедиться – все у них хорошо. На прошлых выходных ездили на дачу к родителям, жарили шашлык и фотографировались с шампурами в руках. А вчера был день рождения друга, с которого Мэри ушла очень рано, потому что делать ей там нечего – есть ничего не может, быстро устает и пить нельзя «по понятным причинам».
Марина удалила свою пустую страницу из этой соцсети, избавив себя от искушений еще за кем-то когда-то следить. А потом заблокировала номер Олега. Хватит. Это уже даже не смешно.
Взяла отпуск. Сходила один раз в ближайший парк, поговорила со Светкой по телефону, а потом несколько дней не выходила из квартиры. Когда хотела есть, заказывала что-то из первого попавшегося ресторана, но редко – аппетита почти не было. Еда стала однообразной, пресно-безвкусной, как и тянувшиеся дни. Она смотрела то один сериал, то другой, обрывками, не вникая в сюжет и не различая героев. Пробегала глазами статьи и новости в интернете, забывая их через пять минут. Все события сливались с одну пеструю лоскутную ленту без начала и конца.
Она подумала, что снова выглядит и ведет себя как типичная героиня мелодраматического фильма, которая оказалась в тупике, вдруг увидела собственное бездонное одиночество и теперь инертно существует, спрятавшись в безопасном мире своей комнаты. Подумала и тут же отбросила эту мысль, туда же, где хламились новости и отрывки сериалов. Уколы не действовали даже от самой себя, было настолько все равно, что при других обстоятельствах можно было бы порадоваться, что наконец-то удалось избавиться от самоедства.
Вскоре приехали Лена и Светка, настороженные длительным молчанием подруги.
– Мать, хоть ты и решила не подавать признаков жизни, мы знаем, где тебя искать! Не скроешься! – с порога объявила Светка.
– У нас шампанское и торт. Ты же не на диете? – озаботила Лена.
Светка тут же принялась рассказывать про свой новый сумасшедший роман. На невозможно скучном форуме с непроизносимым названием и темой, куда ее заставило пойти начальство, среди сотни седовласых старцев встретился энергичный и симпатичный Максим. Они со Светкой почти сразу заметили друг друга и пошли на сближение. Прошел месяц и сближение стало максимальным – ни дня врозь.
– Вы знаете, как я отношусь к таким парочкам и всем этим муси-пуси. Но Макс не такой. И он совсем не раздражает меня! Представляете? Впервые лет за… не знаю, несколько… встречаю мужика, который вот совсем и никак не раздражает. Ни голос его, ни даже руки!