По мере того как из невидимости возникали новые части тела, конская истерика набирала обороты. Мы то свечкой взмывали к звездам, то падали в заросли и с громким топотом неслись по траве, вламываясь в переплетение ветвей. Летали хвостом вперед, на боку, юлой крутились на месте.
Когда я добралась до крыльев, пегас решил искупаться, не иначе. Или утопиться с горя. С ржанием нырнул в мелкую речушку, где воды было ему по брюхо. Утопление не состоялось. Поднимая тучи брызг, мы поскакали по извилистому руслу. Превосходно. Как раз смоем грязь, что насобирали в зарослях! Попавшая в глаза вода мешала видеть остатки моего отвода, по лицу и волосам текло.
А пегас уже вновь летел к звездам.
Мы пронеслись мимо неторопливо машущего крыльями ворона, которому, как всегда, было наплевать, что ночь на дворе.
– Кар?! – раздалось удивленное вслед.
– Кар! – передразнила я, заканчивая с одним крылом и принимаясь за другое.
– Кар-р-р? – послышалось уже рядом.
Так и есть. Ворон – метаморф по ауре, шпион по призванию – догнал нас, покружил немного и помчался ввысь, пристроившись прямо над нашими головами.
– Не лезь! – рявкнули мы с Сандром.
Дальше все произошло одновременно.
Получив в этот миг свои крылья обратно, пегас резко затормозил. Рэн не успел. Крыло пегаса ударило ворона со всей силы, снесло к копытам, и те замолотили по хрупкому птичьему тельцу. Мгновение, и вниз падал уже не ворон, а знакомый брюнет. Еще мгновение, и я рванулась из крепких рук и полетела следом, пегас тут же шарахнулся прочь и помчал куда-то ругающегося Сандра.
Я стукнула туфлями и взмолилась: «Быстрее, миленькие, быстрее!» С трудом догнала камнем падающее тело, вцепилась в рубашку метаморфа, продырявив ее когтями. И, притормаживая что есть силы, поняла: не успею. Ничего не успею – ни приземлиться, ни обернуться. Еще несколько секунд, и он умрет прямо здесь, в воздухе. Я видела, что сделали копыта пегаса, как разнесли и разрушили, как быстро уходит жизнь…
Что-то мощное внутри меня действовало быстрее разума. Я отчаянно потянулась к драконьей силе, и она… отозвалась. Заклубилась едва видимым облачком магия, вспыхнули руны на руках, засветились бирюзовым узором, шею опалило жаром, появился магический туман с золотом, алыми искрами и рунами… Как тогда, когда лечила Сандра.
Я направила силу на метаморфа, и туман вокруг моих пальцев заклубился сильнее, сияющие символы вспыхнули ярче, и он потянулся к ворону, обволакивая, замедляя разрушение, поворачивая его вспять. Мягко опустив Рэна на землю, я все плотнее прижимала руки и видела, как заживают травмы, как восстанавливается то, что было разрушено: кости, связки, мышцы.
На краю сознания маячило удивление: как это у меня получается? Но его перекрывала радость: у меня получается! Получается!
Даже странное чувство, будто меня тянет вверх, не мешало наслаждаться прекрасной картиной исцеления. Но вот кожа метаморфа порозовела, и моя сила иссякла, словно кто-то перегородил ручей плотиной. Бирюзовый туман исчез, накатили слабость и запоздалое осознание того, что только что произошло.
Никогда в жизни я не пользовалась драконьей магией в своем человеческом облике. Да что там не пользовалась, я вообще ее не ощущала. А сегодня…
Механически продолжая заговаривать травмы, я оторопело таращилась на спасенного метаморфа. Конечно, завтра по всему его телу нальются шикарные синяки, совершенно неопасные милые синяки! Возможно, Рэн даже будет кряхтеть и ругаться сквозь зубы, кляня дурного пегаса. Зато живой, живой!
Ветки над головой затрещали, в крону дерева вломилась половина того самого дурного пегаса со злющим Сандром на спине. Всхрапнув, приземлилась и молодецки загарцевала. Похоже, подарок Иниры не только по цвету блондин, но и по мозгам тоже. Увидел, что копыта, грудь да крылья на месте, и успокоился, а что задней части нет, не доглядел.
– Где ты был? – спросила я Сандра, едва тот спешился.
– Этот… потомок осла понес, будто ему колючку под хвост воткнули! – Сандр наскоро привязал пегаса к дереву и опустился на колени рядом со мной. – Еле утихомирил.
Колючку? В голове забрезжило воспоминание. Я бросила быстрый взгляд на пегаса. Так и есть. На белом боку возле передней ноги отчетливо виднелись четыре одинаковые царапины. Похоже, когти у меня выросли раньше, чем я думала. И вовсе этот пегас не похож на осла. Красавец, замечательный такой коняга. Умчал кое-кого подальше, и тот не видел моих выкрутасов с драконьей магией. А стало быть, и изворачиваться, неся чушь про обереги, не придется.
– Как он? Сильно досталось? – Сандр обеспокоенно смотрел на бледного метаморфа.
«Как он», а не «кто он»? Значит, в курсе, что воронов два. Значит, сам выдает метаморфа за фамильяра. Отлично, не придется рассказывать о шпионе.
– Ему повезло, – устало улыбнулась я. – Только синяки. Видимо, по голове сильно прилетело копытом, вот и обернулся… Хорошо, череп прочный. Тут даже целитель не нужен, – я показала на отметины на коже метаморфа. – Я заговорила их, пройдут быстро.
Рэн поморщился, хрипло пробормотал: «Да чтоб вам копытом в ухо!» – и открыл глаза.
– С копытом ты угадал, – недовольно фыркнул Сандр. – Чего полез?
– Не помню… – метаморф нахмурился, удивленно прислушиваясь к себе.
– Цел, – успокоила я. – Несколько синяков. Легко отделался!
Метаморф озадаченно потер наливающуюся на лбу шишку:
– Какого демона я тогда обернулся? Я так не оборачивался с тех пор, как под лавину угодил!
– Пегас не лавина, но приложил крепко! – я пожала плечами.
В ушах шумело, мечты о твердом, но крайне удобном для лежания днище повозки становились все назойливей.
Метаморф еще раз потрогал лоб, сел.
– Спасибо, – прохрипел он, поворачиваясь ко мне.
Ошарашенно моргнул, зажмурился, потряс головой. Вновь посмотрел и незаметно щипнул себя за руку.
– Пожалуйста. И не щиплись, новые синяки заговаривать не буду. Тебе не мерещится, меня действительно половина, – вяло сказала я, следя за Сандром.
Тот отвязал пегаса, подвел его ближе и подал мне руку, помогая подняться. Я тут же уцепилась за него, потому что коленки предательски подгибались. Рэн тоже заполз в вертикальное положение, опираясь о дерево.
– Прямо отряд инвалидов! – рассмеялся он, обнимая ствол. – Ну, привет, Мерит!
Он вытянул трясущуюся руку и пожал мою, которая дрожала еще сильнее.
– Рэн Инграм, мой друг и сообщник, – представил Сандр. Я навострила уши, ожидая объяснений. И они последовали: – Как ты уже поняла, Рэн тут инкогнито. Косит под моего фамильяра и помогает присматривать за балаганом, что собрала Инира.
И это все? Я с трудом сдержала разочарованный вздох. Сандр с сомнением посмотрел на метаморфа.
– Да цел я, цел! – тот пошевелил рукой. – Цел.
– Обернуться сможешь?
– Да… – Рэн прислушался к себе, – как ни странно…
– Тогда оборачивайся.
Сандр взлетел на пегаса, быстро нагнулся и, подхватив меня под мышки, ловко усадил перед собой. На плечо его тут же плюхнулся ворон и замер, вцепившись в ткань рубашки когтями.
– Держитесь крепче, – весело скомандовал Сандр.
Пегас хлопнул крыльями и взмыл в небо.
– Не печалься, дева, ехать недалече! – без особого вдохновения прохрипел Рэн.
Ясно. Он снова в образе.
– Лорд Ортвин, скажите, – я задумчиво уставилась на ворона, – а кто из них кого песням научил? Рэн фамильяра или фамильяр Рэна?
Ворон поперхнулся. Сандр рассмеялся мне в макушку:
– Сложно сказать. Хорошая память ворона и буйный талант Рэна так быстро дали плоды, что я толком и не успел понять.
– Не обижай художника! Творец не мстит, творит! – предупреждающе покаркал Рэн и обиженно смолк.
– Ведьму тоже не стоит трогать, – напомнила я, выразительно посмотрев на руки Сандра, которые обняли меня чуть крепче, чем требовалось для езды на совершенно спокойном пегасе.
Лорд Ортвин ослабил хватку и тихо шепнул:
– А я не трогаю, я охраняю.
Рэн ехидно хрюкнул в ухо, Мерит устало вздохнула и неожиданно согласилась:
– Охраняй! До каравана. Или даже до повозки.
Привалилась к его груди и… уснула.
Вымоталась. Причем основательно. За те пару минут, что он носился по небу, усмиряя взбесившуюся тупую скотину, она успела непостижимым образом исцелить Рэна и израсходовать магию до дна.
Как?! Как ей это удалось? Ведьма может заговорить рану, вылечить зельями, ускорить заживление, но не убрать повреждения. А они точно были. Их не могло не быть. Сандр видел, что сделали копыта пегаса. Исправить такое под силу лишь хозяйке подлунных земель. Будь на месте Мерит сестра, он бы не сомневался, что в ней проснулась лунная магия. Но Мерит?..
Она сказала, что метаморфу повезло. Пара синяков и шишки. А сама при этом еле губами шевелила. Хотя в прошлый раз, пичкая его жуткими снадобьями из пузырька, ведьмочка вовсе не выглядела таким вот умертвием.
Что же здесь все-таки произошло, пока его не было? Вряд ли он узнает. Рэн валялся без сознания, а Мерит ни за что не признается. Упрямая. Может, у нее есть мощный целительский амулет, применение которого выжимает все силы? Или прерванный обряд, о котором упомянуто в досье, как-то странно на нее влияет?
Сандр посмотрел на Мерит. Доверчиво прижавшись к его груди, она дремала, цвет лица стал чуть живее. Теплая, уютная и… храбрая. Ни мгновения не думала, сразу прыгнула за Рэном. От неожиданности Сандр не успел даже среагировать, выпустил ее из рук.
Он осторожно убрал спутанные волосы с ее лица. Жаль, лететь осталось недалеко.
Браслет на запястье ожил, перед глазами появились три золотистые нити. Они струились от браслета к освещенному костром лагерю и, чуть потускнев, устремлялись в сторону далекого Беорегарда…
Один короткий удар сердца, и нити исчезли.
Сработало!
Искры древней магии начали тянуть тех, в ком она была, не в горы, не в далекие подземные поселки, а именно в Беорегард!