– С тебя взяли клятву? – внезапно прошептала она.
Я мгновенно одернула рукав. Вот глазастая. Заметила. Хорошо, что не рассмотрела как следует. Иначе вопросов было бы куда больше.
Мы добежали до сада, безлюдного и сонного (что немудрено в такую рань), немного прошли вглубь и уселись на камень возле большой ивы: с него отлично просматривались дорожки.
– Давай, выкладывай, что сможешь, – Нати стиснула мои пальцы, – будет легче. По себе знаю.
А смогла я многое. Ограничения оказались не такими уж и страшными. Сначала я еще боялась ненароком нарушить клятву, но потом успокоилась: стоило мне только подумать о чем-нибудь запрещенном, как кожу под меткой тут же начинало угрожающе пощипывать. Зато я спокойно рассказала об аресте папы, о маме, ее родителях, о знакомстве с Сандром, о неприятностях на отборе и штурме советника. И даже совершенно безболезненно выложила все свои догадки по поводу неведомого врага, который устроил нашей семье невыносимую жизнь. Действительно, стало легче!
– Лайл? – хмыкнула Нати, доставая из кармана расческу и протягивая ее мне. – Вряд ли. Не верю! Скорее кто-то из знакомых бабки и деда. А то и они сами.
И эта туда же!
– Зачем тогда они отказали, – фыркнула я, вычесывая из волос дары сеновала, – когда мама просила о помощи?
– А может, им не твоя мама нужна? – Нати машинально забрала возвращаемую расческу и задумчиво постукала ею по кончику носа.
– Не мама? А кто? – хмыкнула я.
– Вы с Айлин! Слушай… – голубые глаза азартно блеснули, – это же легко проверить. Напиши им письмо!
Точно! Надо начинать отсев подозреваемых. А то их что-то многовато скопилось. Ну, родственнички, держитесь!
Я достала шкатулку, перо, лист бумаги и начала аккуратно выводить букву за буквой. Слова шли туго. Видимо, потому, что в голове вертелись совсем другие. Те, что леди не говорят… Нати заглядывала через плечо, сопела в ухо и подсказывала, о чем писать. В результате совместных усилий удалось витиевато поприветствовать «дедушку и бабушку», пожелать им всяческих благ, сдержанно рассказать о «непростой ситуации», в которую попала семья, и попросить немного помочь с освобождением папы. От этикета и расшаркиваний к концу послания сводило зубы. «Ваша внучка Айлин», – старательно нацарапала я и с облегчением выдохнула.
– А почему ты не подписалась своим именем? – с любопытством спросила Нати.
– Науэллы – драконы. И Айлин у нас тоже дракон. К тому же она примерная и вежливая леди, а вот я… не очень.
– Это точно, – хихикнула Нати.
Я пихнула листок в шкатулку, захлопнула крышку и набрала намертво врезавшиеся в память руны. Те самые, что видела на скомканном свитке в пансионе.
Раздалось звяканье, письмо отправилось в путь.
Ну… Теперь ждем ответа, в котором мне напомнят, что мама давно не их дочь. Посмотрим, что тогда скажет советник.
– Мерит… – задумчиво заговорила Нати. – Так ты совсем не умеешь шить?
– Немного умею, – я неопределенно пошевелила пальцами.
– Я тебе помогу. Научу! Пусть леди Инира еще раз подумает, кого оставлять.
– Еще раз? – озадаченно переспросила я.
Нати кивнула:
– Те двое, которых поселили в номер. Думаешь, она их зря отделила?
– Но мы же сами заселялись…
– Ага, сами. Как же, – фыркнула Нати. – Именно поэтому на сеновал отправились мы, а не конюхи, которые во время заселения распрягали пегасов. И в очереди вообще не стояли. Вот им почему-то хватило номеров.
Я и внимания не обратила. Но если это действительно так, то… То странно. Работы Фразиэля, Бренты и Фрэнсис куда лучше. Глупо устраивать соревнование, чтобы выбрать посредственность.
– Мы должны сшить самые лучшие платья! – с жаром сказала Нати. – И сделаем это! – Она сунула наконец расческу в карман и вскочила с камня. – Идем, пока без нас не улетели. С них станется.
И только я поднялась следом, как над головой что-то хрустнуло, пискнуло и возмущенно щелкнуло.
Та-а-ак!
– Эй, вы! – грозно позвала я, запрокинув лицо и вглядываясь в переплетение веток. – Вылезайте немедленно! Ваше щелканье я ни с чем не перепутаю!
Листья зашуршали, и из кроны неохотно выпали сопушки. Хохолок Ния подозрительно топорщился, из клюва Шоя торчало несколько зеленых волосков, Снежа сердито косилась на обоих.
– И что вы тут делаете? Подслушиваете?!
Отряд пушистых диверсантов мгновенно прикрылся паутинками:
«Охраняем!»
«Помогаем!»
«Присматриваем!»
– Как вы меня нашли?
«Выследили!»
Точно диверсанты. И что же меня в их рассказе смущает?
– Ну, раз выследили… – вздохнула я и показала двойные часы на запястье. – Вот это надо прикрыть. Сплетите мне что-нибудь вроде браслета.
Зверье шмыгнуло за камень, невдалеке послышались шаги, и из-за поворота дорожки вынырнул мистер Касарди.
– Лорд Фразиэль! Мисс Гриан! – укоризненно протянул он. – Простите, что прерываю вашу, хм… романтику, но через четверть часа в большом зале начнется завтрак!
Мистер Касарди потрусил обратно, но, притормозив, обернулся:
– Кстати, вы не видели ваших соседок по сеновалу? Я не могу их найти…
– Нет! – хором сказали мы с Нати.
Я еще и головой помотала для убедительности, мысленно ругаясь на чем свет стоит: видела и даже догадывалась, где они валяются и в каком виде. А еще поняла, что меня смущало в рассказе мелких диверсантов!
Едва мистер Касарди скрылся за поворотом, я ласково пропела:
– Ребята… Идите сюда…
Нати сдавленно хрюкнула. Из-за камня осторожно вылезли сопушки, бочком-бочком приблизились ко мне и подали что-то белое. Браслет?
Я натянула его и восхищенно вздохнула. Нежное кружево обхватило запястье, скрывая все, что требовалось скрыть. Довольно широкое, упругое, оно не смотрелось нелепой повязкой, скорее было похоже на элегантное украшение, аксессуар. Воздушная гладкая основа, а на ней – выпуклый узор из диковинных цветов, которые, казалось, шевелились, настолько искусно были выплетены.
– Потрясающе, – ахнула Нати.
– Да… – зачарованно кивнула я. Но тут же спохватилась и, строго сдвинув брови, повернулась к сопушкам: – За браслет спасибо. Молодцы. А теперь скажите… Вы до того, как за мной следить, всех на сеновале отмотали?
Сопушки дружно сделали вид, что в первый раз в жизни слышат про какой-то сеновал. В трех парах честных глаз плескалось искреннее недоумение.
– То есть… Ведьма с генетой до сих пор… в коконах?
И наверняка мечтают пришить меня к стене сарая.
В воздух возмущенно взметнулись паутинки:
«Ты – наша ведьма!»
«Тебе надо помогать!»
«А им – нет!»
– Вот именно, я ваша ведьма, и меня надо слушать, а не выслеживать, бросив дела!
– Твой чемодан все еще там? – вкрадчиво прозвучало над ухом.
– Да, и…
– Беги, Мерит, беги! – перебила Нати, с трудом сдерживая смех. – Встретимся на завтраке. Если тебя не убьют…
И она все же расхохоталась.
Я повесила на плечо сумку, в которую мгновенно нырнули сопушки, и стукнула задниками туфель, собираясь взлететь.
– Стой! – окликнула Нати. – Ты так и не сказала, зачем нас ночью упаковала в паутину…
– Затем. Со всеми моими соседками по сеновалу случился приступ снохождения, отягощенный попытками рукодельничать. Вот и пришлось вас стреножить, чтобы не ловить каждую по двадцать раз.
– Рукодельничать? – поперхнулась Нати. – А я думаю, почему у меня пальцы ноют?
Она недоуменно посмотрела на свои руки, потом на меня:
– Ты же ведь в лечебнице работала, да? Часто бывает, чтобы сразу у троих такой приступ?
– Если только их намеренно собрать в одной палате. Ты раньше ходила во сне?
Нати отрицательно покачала головой. Уверена, остальных тоже внезапно накрыло. Что же с ними случилось? Не отрава, не зелье и не магия. Да еще те три золотистые нити… Потом подумаю.
– До завтрака! – крикнула я, взмывая в воздух, и помчалась в сторону нашего «номера».
Но только за деревьями показалась знакомая крыша, как сверху спикировал гнедой пегас и полетел рядом, подчиняясь командам изящной наездницы в изумрудном костюме.
– Запасная площадка для приземлений? – ехидно протянула Денниз, кивнув на сад. – На тот случай, если Сандр сделает ноги? Или у вас, ведьм, заведено заигрывать с несколькими мужчинами сразу?
Э-э-э… мужчинами? Про кого это она? Ах да, лорд Фразиэль. Какое у жаб, оказывается, острое зрение: с высоты птичьего полета сквозь кроны все высмотрела.
– А у вас, жаб, заведено бегать за теми, кому вы не нужны? – парировала я. – Что, тот охранник тоже не хочет с тобой связываться? Умный…
– Зараза! – прошипела Денниз. – Выскочка!
– Не пыхти так: не ровен час, обернешься да шлепнешься с такой высоты, одно пятно мокрое останется, – пропела я.
И резко снизилась, направляя туфли к сараю.
– Думаешь, Сандр не узнает? – донеслось вслед.
Я отмахнулась: да ради всех богов!
Она явно переоценила мои отношения с лордом Ортвином. Собственно, никаких отношений и не было. Сначала в любимце дам взыграло любопытство, почему я не верещу восторженно от его заигрываний. Потом он всего лишь присматривал за мной по просьбе дяди. На всякий случай. Чтобы держать под контролем одну глупую ведьму.
Все просто. Так просто, что даже обидно. Он играл, а я увлеклась. Подлетев к двери сарая, я поправила сумку и прислушалась.
– Давай тяни! Кусай! – шипела Фрэнсис. – Грызи!
– Шама грыжи! Я это не жгрыжу! – возмущенно рычала генета.
– Кто из нас оборотень?
– А кто ведьма?
– Не действует ничего, сама видела!
– Тьфу ты, теперь все зубы в липкой пакости, – отплевываясь, фыркала Брента. – Знаешь, что я сделаю с этой интриганкой, когда выберемся? Я ее…
– А что я сделаю, – перебила ведьма. – Я…
Слушать, что они со мной сделают, совсем не хотелось. Решительно толкнув скрипучую дверь, я залетела внутрь и взмыла под потолок.
– Помогите! – хором заверещали два извивающихся кокона.
– С добрым утром, – машинально ляпнула я, соображая, как по-быстрому все объяснить, чтобы меня не покусали и не прокляли.