– Да. Он излучает какое-то поле, которое искажает пространственные заклинания, поэтому обычные порталы тут не работают, – нервно вздрогнул призрак и снова обернулся. Зубища, будто почуяв его движение, с достойной восхищения скоростью переметнулась на потолок и затаилась. – Он и стационарные-то наверняка бы не пропустил, но у тех уж очень устойчивый сигнал.
– Почему ректор не предупредил нас о том, что открывать сюда портал небезопасно?
– Те старшекурсники тоже об этом спрашивали, – зябко передернул плечами Томас и, убедившись, что коридор пуст, снова повернулся ко мне.
Зубища тут же активизировалась и медленно-медленно поползла по потолку.
– Какие старшекурсники? – насторожился я, незаметно показав ей кулак, чтобы не вздумала лишить меня важного источника информации.
– Да были тут… в первый раз их видел. И с ними был еще один. Они тащили его силком. Потом запихнули в одну из комнат, наложили обездвиживающее заклятие и ушли.
– Куда?
– Обратно через портал. Только не через этот – там, за поворотом в первом левом тоннеле… ну, где раньше были лаборатории светлых… есть вторая телепортационная арка. Не знаю уж почему, но та, через которую пришел ты, перебрасывает людей только сюда, а та, наоборот, только отсюда.
Я недоверчиво покрутил головой, спохватившись, что потерял охотящуюся тварюгу, но нигде ее не заметил и недоуменно замер.
– То есть выход, о котором ты говорил, действительно существует?
– Да. И тот коридор, кстати, защищен и от нас, и от твоей… э-э-э… новой подруги, – нервно улыбнулся Томас, пугливо покосившись на потолок. – Видимо, потому, что источник – темный и дотуда просто не достает. Там частенько адепты появляются…
– Неужели? – рассеянно обронил я, прикидывая про себя, насколько это возможно. – Может, ректор поэтому и не беспокоился? Посчитал, что в правый тоннель никто не сунется?
– Дальше у лабораторий защита стоит… хорошая. Мне не пробиться.
– Ты эмблемы на мантиях тех адептов рассмотрел?
– Да, – послушно кивнул Томас. – Грифоны были белыми. А у того, кого они тащили – черные.
– А их лица ты видел?
– Темного – нет: у него на голове мешок был надет. А вот двух других рассмотрел.
– Хорошо, – медленно кивнул я, окидывая совершенно пустой коридор внимательным взглядом. – Знаешь, у меня вдруг появилось сильное желание взглянуть на этот «источник». Показывай дорогу.
– А ты… коллегу своего не хочешь, случаем, из плена вызволить? – осторожно поинтересовался дух. – Мне кажется, это важнее.
Я качнул головой.
– Нет. Сперва я должен взглянуть на источник.
– Откуда ты знаешь, что защита тебя пропустит?
Я только улыбнулся, а Томас поспешил покинуть неуютный коридор, в самой темной части которого кровожадно блеснули чьи-то внимательные глаза.
Маршрут до лаборатории мэтра Кромма остался прежним, несмотря на прошедшие годы и обещанное призраком искажение пространства. Мы прошли четыре одинаковых на первый взгляд развилки, свернули два раза направо, один – налево, и, протоптав в пыли ровную дорожку, добрались-таки до нужной двери.
– «Лаборатория экспериментальной некромантии», – с чувством прочитал я древнюю табличку на стене, оглядел массивную металлическую дверь, перекрывающую вход. По достоинству оценил покрывающую ее сеть охранительных заклятий. А затем указал Томасу на зияющую в стене рядом с дверью огромную дыру и нейтральным тоном заметил: – Кажется, светлые зря старались – моя девочка обошла их защиту самым элементарным способом.
Томас с опаской выглянул из-за моего плеча и передернулся.
– У этого чудовища, похоже, когти стальные!
– Нет, – качнул головой я, исследуя дыру. – Вот эти кромки выгрызены зубами. И следы совсем свежие.
– Почему ты решил, что они свежие? Она давно по подвалам бродит, – удивился призрак, на всякий случай переместившись поближе к стене. – Может, оттуда еще кто-то вырвался?
– Сомневаюсь, иначе вы бы слышали о второй твари. Когда ты в последний раз видел мою красавицу свободно разгуливающей по подземелью?
– Э-э-э… года три назад.
– А после?
– Нет, – на мгновение задумавшись, ответил Томас. – Пять лет назад она появилась. Несколько раз охотилась. Но в последние годы нас не тревожила.
– Значит дыру, скорее всего, проделала Зубища, – заключил я. – Причем уже после того, как была поставлена защита. Видимо, бедняжка оголодала и искала пищу, а подходящего материала в лаборатории не оказалось… Возможно, он просто закончился, чем и объясняется отсутствие других тварей. Потом она почему-то вернулась, снова спрятавшись в лаборатории. Вероятно, впала в спячку. За это время подросла. А когда услышала отголоски моей магии, выбралась наружу, по пути расширив старое отверстие до необходимых размеров.
– Хочешь сказать, у нее там логово? – непроизвольно вздрогнул дух и пугливо огляделся.
Я хмыкнул.
– Нет. У нее там темный источник, который позволяет не так часто отправляться на охоту, как ей бы, может, того хотелось. Сколько ваших Зубища съела за эти годы?
– Одного – точно.
– То есть почти никого, – спокойно заключил я. – Из чего следует вывод, что моя девочка неглупа, умеет ориентироваться в обстановке и предпочла уснуть, избегая лишних затрат, чем перебить вас всех до одного и окончательно лишиться возможности подкрепиться.
– Иными словами, она просто растягивала удовольствие?!
– Нет. Она разработала для себя стратегию выживания. И поняв, что уйти от источника не сумеет, сделала все, чтобы сохранить жизнеспособность как можно дольше.
Томас снова вздрогнул.
– Умная тварь…
– Она просто обучается, – не согласился я.
– Но тогда почему она отсюда не ушла? Почему не попыталась выбраться наружу?
– Может, она и пыталась, – задумчиво откликнулся я. – Как раз тогда, когда проснулась и обнаружила, что все вокруг сильно изменилось. А потом наткнулась на перепуганных учителей, была вынуждена от них защищаться, отчего, может, ослабла и приняла решение впасть в спячку. Думаю, ей потребовалось некоторое время, чтобы набраться сил и прогрызть эту стену, когда ректор наложил свою защиту. А когда стало ясно, что единственная доступная для нее пища, которая не кусается никакими заклятиями, это источник… гм. На ее месте я бы тоже не ушел от дармовой кормушки.
Томас поежился.
– Может, ты и прав. Дальше-то что делать будешь?
Я хмыкнул и взялся за края дыры.
– Полезу внутрь, разумеется. Зря, что ли, сюда шел?
Призрак открыл было рот, чтобы что-то возразить, но я уже опустился на четвереньки и бесстрашно отправился исследовать заброшенную лабораторию.
Лезть было неудобно: Зубища при всех своих положительных качествах все же была несколько меньше меня по размерам, поэтому пришлось постараться, чтобы протиснуться в выгрызенный ею тоннель и не оставить на острых кромках не только клочья одежды, но и собственный скальп. Хорошо хоть, что я не успел отъесться, иначе застрял бы на выходе и с тоской размышлял о том, кому же повезет наткнуться на нижнюю часть моего туловища, бесцельно торчащую из стены.
– Уф, – выдохнул я, с трудом выбравшись на свободу. – С трансформой было легче. Кажется, пришла пора развивать у этого тела не только силу, но и гибкость.
Поднявшись, я отряхнул мантию, с сожалением отметив несколько прорех на коленках, и огляделся.
Лаборатория выглядела так, словно по ней пронесся ураган: столы для занятий были опрокинуты, стулья разбросаны и разломаны, пол оказался усеян осколками пробирок, колб и реторт, в которых некогда булькали декокты и варились сложные настои. Несколько шкафов оказались разнесены в щепки, да еще и обгорели до неузнаваемости. Учебная доска висела на одной петле и щеголяла глубокими царапинами, похожими на следы огромных когтей. Такие же царапины обнаружились и на потолке, и на стенах, и даже на дверях, ведущих в соседние кабинеты. А когда я осторожно заглянул в комнату, где когда-то держали экспериментальных животных, и обнаружил там, помимо общего бардака, покореженные клетки, то пришел к выводу, что мои догадки о природе произошедшей здесь катастрофы весьма близки к истине.
Кажется, других образцов в лаборатории действительно не осталось: Зубища сперва кушала то, до чего было проще всего добраться, – своих собственных соседей. А уж когда еда закончилась, то от безысходности прогрызла себе дорогу наружу.
Так, а где же источник?
Уловив слабые эманации темной силы, я уверенно двинулся к кабинету преподавателя, поминутно морщась от громкого хруста под ногами. Знаком велел просочившемуся внутрь Томасу оставаться на месте, толкнул небрежно прислоненную к косяку дверь, отчего та с грохотом рухнула внутрь помещения, а потом зашел сам и… замер на пороге.
Тому, что я увидел на месте преподавательского стола, было нелегко подобрать определение. Бесформенное нагромождение мебели и самых разных предметов, сваленных, на первый взгляд, в обычную кучу, достигающую потолка, было смутно похоже на… логово. Да-да, собранное из подручных средств, но именно логово: некий порядок в том, как были собраны эти предметы, все-таки чувствовался. Тут были и стулья, предусмотрительно лишенные ножек; и остатки столов, которые кто-то сдвинул так, чтобы они образовывали настоящую стену; щели между ними были старательно заполнены бумагами, книгами, какими-то тряпками… вероятно, чтобы не дуло. А со стороны одной из стен при внимательном рассмотрении нашлось круглое отверстие, из которого тянулся шлейф хорошо знакомой мне силы.
– Зубища-а-а… – ласково позвал я, внимательно разглядывая сооружение. – Девочка моя, к ноге!
Бамс!
Кто-то с грохотом врезался в железную дверь, видимо, слегка промахнувшись. Затем из первой комнаты послышалось натужное сопение, кряхтение и испуганный вскрик Томаса. Потом что-то свалилось на пол, покатившись прочь с металлическим лязгом. Где-то задрожала потревоженная склянка, снова заверещал излишне впечатлительный призрак. Наконец, на пороге возник запыхавшийся буровато-коричневый вихрь, а мгновение спустя к моему бедру крепко прижалась мохнатая зверюга.