– Ты уверен? Она действительно тебя узнала?!
– Конечно, – заметно расслабился я, поняв, что страшная мстя временно откладывается. – У нее было мое кольцо. Первый темный накопитель, который мне удалось создать самостоятельно. Там даже инициалы сохранились.
– Что ж ты его не забрал? – сварливо поинтересовался Нич, недовольно царапнув мне кожу на шее. – Еще один накопитель нам бы пригодился.
– Он дефектный – копит силу быстро, сохраняет неплохо, да и емкость достаточная, а вот энергию отдает, мягко говоря, с трудом, поэтому для нас с тобой почти бесполезен.
– А твоей твари он, значит, подошел?
– Да, – улыбнулся я. – Только благодаря ему она и протянула так долго.
– Хочу на нее взглянуть, – непререкаемым тоном заявил таракан, снова прищемив мне кожу. – И как можно скорее.
Я пожал плечами.
– Только сперва переодеться надо – после общения с трупом от меня несет, как от обитателя фамильного склепа Невзунов.
– У тебя что, некромантия была? – насмешливо осведомился Нич.
– Да, – помрачнел я и так же вкратце рассказал о том, как проходило занятие.
Услышав о зомби, учитель снова встрепенулся, особенно когда я дошел до момента с проверкой браслета, а потом сделал долгий выдох.
– Гираш, я правильно понимаю, что на занятии у вас произошло непредвиденное событие? Причем такое, что это смахивает на подставу?
– Да. Я сам не ожидал, что так получится.
– Следы, надеюсь, за собой подтер? – с подозрением уточнил он.
– Думаешь, я так просто взял за основу школу Воздуха?
Нич ненадолго задумался, а потом с недоумением спросил:
– А почему ты Огнем не воспользовался? Зомби – та же плоть, которая, между прочим, неплохо горит…
Я фыркнул.
– Ты забыл о девчонке: если бы этот увалень сунулся в круг, ее опалило бы так, что наутро родная мать бы не узнала. Круг же заговорен ТОЛЬКО на нежить. От огня он не смог бы ее защитить.
– Спас, значит, свою некроманточку, – насмешливо хмыкнул учитель, окончательно оттаяв. – Не хотел, а все равно вышло как я предсказывал… Ладно. Но почему ты тогда Землю не взял? Я же учил тебя основам.
– Под кафедрой пол металлический, – напомнил я, и он досадливо сморщился.
– Ах да. А Воду ты с юности терпеть не можешь, так что выбор был очевидным…
Я покачал головой.
– Терплю или не терплю – дело десятое… Воздух был нужен мне по другой причине: у заклятий этой школы, если ты помнишь, очень велик шлейф остаточной силы. А у воздушного кулака, в частности, есть одна особенность, ради которой я и рискнул его использовать – мощная ударная волна. Которая при малейшей неточности расходится далеко в стороны и надолго портит магический фон возле эпицентра применения.
– Вот как ты испортил следилки! – мгновенно догадался Нич, и я довольно кивнул. – Молодец! Надеюсь, ты без ошибок рассчитал вектора?
– Естественно. Первогодке допустимо ударить первого в его жизни зомби неточно. Внезапный испуг, неуверенность движений… сам понимаешь: это был наилучший вариант. Правда, чтобы сделать ударную волну достаточно широкой, заставив ее зацепить висящие под потолком следилки, мне пришлось вбухать туда столько сил, что из аудитории я выползал на полусогнутых.
– Ты истощил свой дар, – снова насупился учитель, безошибочно отыскав мое слабое место.
– Да. Зато я испортил Лонеру все записи, – возразил я, приближаясь к учебному корпусу.
– Не боишься, что вычислят?
– Нет. Остаточный фон от заклятия упокоения будет держаться на целые сутки дольше, чем от моего заклинания. Зато я доподлинно выяснил, что Верия – прирожденный заклинатель и редкий по силе проклятийник. Когда подрастет, станет превосходной мэтрессой. Если, конечно, еще раньше ее не убьют.
– Так ты из-за этого ходишь такой хмурый? – настороженно поинтересовался Нич.
Я зашел в пустой холл учебного корпуса и направился к телепортационной арке.
– Нет. Я сегодня сдуру представился Лонеру полным именем.
– Что?!
– Расслабился, – повинился я, задержавшись у арки на пару минут. – Забыл, что, в отличие от нас с тобой, он продолжает упорно ненавидеть не только Нева, но и всех его потомков.
– Погоди-погоди… насколько я помню, перед смертью… ну там, у меня в склепе… ты успел перебросить свое тело обратно в родовой замок?
– Да.
– И туда же кинул записку, где сообщил, кто тебя убил?
– Да, – снова согласился я, окончательно помрачнев. – Только это была не записка, а наша с тобой следилка… Помнишь, ты хотел записать подробности эксперимента и предъявить их потом Совету в качестве доказательства? Так вот. Я в последний момент успел ее подправить, оставив запись о том, как получаю удар в спину. Так что все, кому было интересно, как убили бывшего главу Темной гильдии, прекрасно знали, кто такой барон Евгродус Невзун. Вероятно, этим и объясняется тот факт, что после окончания войны и в то время, как стране остро требовались грамотные некроманты, его сын вел затворническую жизнь на окраине, не рискуя о себе напоминать.
– Еще бы, – буркнул Нич. – С таким пятном на репутации… может, если бы ты не сообщил его имя, никакой войны-то и не началось?
– Началась бы, Нич, – криво улыбнулся я, все-таки активируя арку. Поздно уже, в самом-то деле. Если не вернусь в жилой корпус до отбоя, кто-нибудь обязательно заметит. – Даже не сомневайся: к тому все слишком долго шло. Я просто хотел, чтобы в моей смерти не винили светлых и не раздували пожар там, где в этом нет необходимости. Но, видимо, кому-то он был настолько нужен, что, даже имея на руках прямые доказательства, некто… не знаю пока кто… умудрился использовать их в своих целях и начать такую масштабную кампанию, что… в общем, я был рад, когда вышел из стазиса и узнал, что все благополучно закончилось.
– Ну да. А теперь собственноручно воскресил память о тех черных днях у некроманта, который когда-то был тебе хорошим другом и преданным соратником!
Я виновато развел руками и шагнул в открывшийся портал.
– Сглупил… с кем не бывает.
– Да он тебя в порошок сотрет!
Я мысленно согласился, что Лонер действительно может попробовать, но ответить не успел. Потому что, оказавшись в холле первого этажа башни и сделав всего пару шагов в сторону комнаты, натолкнулся на поджидающего меня старшекурсника, который зачем-то перегородил единственный проход.
– Вот ты где… – зловеще улыбнулся тот тип, которому я намедни продал одну бесполезную тряпку. – Что, мелкий, готов к неприятностям? Ты продал мне НЕ ТУ простыню!
– Что значит не ту? – справедливо возмутился я. – Какую обещал, ту и продал!
– На ней не было ни единого следочка! – рявкнул в ответ старшекурсник. – Она была чистой! А я какую у тебя просил?!
Я демонстративно отвернулся.
– Ничего не знаю. Простыня была та самая. Я ее просто выстирал, и все дела.
– Выстирал?! – злобно прошипел парень, неразумно схватив меня за мантию. – Ах, вы-ы-стирал… а клеймо на ней ты тоже сам вышивал?!
Я гордо задрал нос.
– Нет. Это была иллюзия. Я нес ее мастеру Воргу в подарок. И отдал бы лично в руки, если бы не твое заманчивое предложение.
– А ну, верни деньги, сопляк! – властно потребовал парень, наматывая край моей мантии на кулак. Видимо, опасаясь, что я прямо возьму и побегу.
– Гираш, а это что за идиот решил к нам пристать? – вдруг подал голос Нич, предусмотрительно юркнувший под мантию и теперь вопрошающий откуда-то у меня из-под мышки. – Что-то мне его рожа кажется знакомой…
Я чуть не подавился, но терять лицо было не с руки.
– Да жлоб какой-то с третьего курса. Имени не знаю – он отказался отвечать.
– Почему решил, что он именно с третьего? – снова донеслось из-под мышки.
– Для второго слишком борзый, – фыркнул я, получив немало удовольствия при виде ошарашенной физиономии парня. – Для четвертого – слишком мелок. Нашивки[38] на груди нет, так что пятый и выше отпадает, и остается только третий.
– Ясно. Но рожа его мне все равно знакома. Где-то я ее уже видел… Слышь, мелкий, ты, случаем, не из рода Регилль?
– Эй, да ты прямо напрашиваешься на тумак! – внезапно вызверился на меня старшекурсник и качнулся вперед, угрожающе стиснув мою мантию. – Кто там у тебя говорит?!
Я надменно выпрямился.
– Внутренний голос.
– Чего-о?!
– Что слышал. И тебе лучше ответить, пока он не вошел в раж и не начал буянить.
– Вспомнил! – радостно воскликнул Нич, перебравшись ко мне на грудь и неосторожно высунув из-под мантии длинный ус. – Вспомнил, где я видел эту смазливую морду… Эй, тупоголовый, а графиня Тересса де Регилль тебе, случайно, не родственница?
– Бабка, – икнул от неожиданности парень, непроизвольно выпустив из рук мою помятую мантию. – Только она померла год назад.
– Жаль, – искренне огорчился Нич. – Хорошая была бабка. И магиня хоть куда. А уж красавица… у-у-у… помню, мы с ней как-то…
– Нам пора, – заметив, как отвисает челюсть у старшекурсника, я торопливо закруглил разговор и поспешил хлопнуть себя по груди, чтобы оборвать поток ненужных воспоминаний. – Время уже позднее, детям спать пора, а не слушать чужие откровения… Доброй ночи.
Парень как стоял, так и сел на подвернувшееся под руку кресло. А я торопливо юркнул в свою комнату и, захлопнув дверь, с облегчением прислонился к ней спиной.
– Ф-фу… Нич, в следующий раз давай без душещипательных воспоминаний, а?
– Ты не понимаешь! – упрямо возразил учитель и проворно выпутался из складок моей одежды. После чего спрыгнул на пол, ловко забрался на комод, потом перешел на постель и там принялся возбужденно расхаживать туда-сюда. – Я ее знал! Мы с Терессой одно время были так близки, что…
– Хватит! – отрубил я, уставившись на разглагольствующего таракана тяжелым взглядом. – Ты хотел посмотреть на подземелья или нет?!
– Хотел, – остановился он и тоже посмотрел на меня. – А еще я хотел тебя наказать. В воспитательных целях.