Нич нахохлился.
– Можно было подбежать… ну хорошо, подползти к клетке! Погреметь по ней костылем, отвлекая внимание твари! Попрыгать, поорать, потыкать или просто кинуть в мертвяка тем же костылем, наконец… попробовать его выманить в дальний угол, чтобы дети сумели убежать!
– Клетка сделана так, что ее не открыть без магического воздействия. Правила безопасности, Нич – замок ведь можно и когтями вырвать… а поднимать ее, когда внутри находится нежить, строго запрещено.
– Даже если и так, я бы не смог ничего не делать в такой ситуации!
– А Лонер смог, – тихо сказал я. – Он был не способен нам помочь и не имел права рисковать остальными. Он не стал терять достоинства, ковыляя по кафедре на костылях. Не стал усиливать панику в классе, демонстрируя ученикам свою беспомощность. Он просто ждал, Нич… а для этого нужна железная воля, хладнокровие и невероятное самообладание, которого раньше я в Лонере не замечал.
– Зато я замечал, – недовольно буркнул таракан. – Есть у меня один знакомый некромант, который на его месте поступил бы точно так же…
Я усмехнулся.
– На месте Лонера я, даже будучи на костылях, полез бы к решетке, подгадывая момент, чтобы удачно проткнуть излишне прыткого мертвеца. У свежих зомби, к твоему сведению, есть несколько слабых мест – у них очень податливые мягкие ткани, которые все еще сохранили связь со спинным мозгом. Один удар острым предметом в основание шеи, как раз между шестым и седьмым позвонками, и…
– Что ж ты его сам-то не использовал, раз такой умный?
– А светлым его не преподают, – снова усмехнулся я, поднимаясь из-за стола. – «Прикосновению смерти» обучают лишь мэтров, да и то на последнем курсе. Ну и наемных убийц, разумеется, потому что этот способ очень уж удобен для бесшумного устранения клиентов.
Нич огорченно вздохнул, проследив за тем, как я сгребаю в сумку все подряд. А затем шмыгнул под мантию и затаился, готовый к переноске за пределы столовой.
– Какой у тебя следующий урок? – приглушенно пробубнил он уже оттуда.
И я впервые за утро улыбнулся.
– Вода. Полагаю, Лилитана де Ракаш будет очень рада меня видеть.
– Что это? – брезгливо осведомилась маркиза, когда перед началом урока я подошел и торжественно возложил на ее стол стопку аккуратно перевязанных тесемочкой листов.
Ее прелестное лицо при этом выразительно скривилось, чувственные губы сложились в презрительную усмешку, но глаза смотрели настороженно, цепко. Как будто подозревали подвох.
Я обезоруживающе улыбнулся.
– Отчет, сударыня. Вы же просили его составить после отработки у мастера Ворга?
Она тут же нахмурилась.
– Да, конечно.
И кончиком изящного пальца отодвинула мой конспект в сторону.
Я коротко поклонился, всем видом показывая, что не забыл о правилах этикета, и вопросительно кивнул на ее стол.
– Вы позволите?
– Что именно? – сперва не поняла она, а потом досадливо сморщилась. – Ах, эта ваша глупая шутка…
– Увы. Это не шутка, а жизненная необходимость, – учтиво ответил я, подумав про себя, что могу здесь и помереть со скуки, если что-нибудь срочно не предприму. – Так вы позволите?
– Нет, – неожиданно отказала маркиза и решительно поднялась из-за стола. – Хватит того, что вы в прошлый раз подняли на уши весь класс. Занимайте свое место… но рядом с остальными, Невзун! И, пожалуй, начнем уже урок.
– Как прикажете, – снова поклонился я и, повернувшись, бодро направился к ближайшему подоконнику. Куда и уселся с самым независимым видом, с комфортом устроив на коленях сумку и положив на нее раскрытую тетрадь.
Лилитана де Ракаш стиснула зубы.
– Невзун, что опять за шутки?!
– Я занял свое место, – невозмутимо откликнулся я. – И я сижу рядом с остальными.
– Но я велела вам сесть в общем классе! – повысила голос маркиза, заставив шушукающихся адептов поспешно закрыть рты и повернуть головы в мою сторону.
Я покачал головой.
– Нет. Вы велели занять место, не уточняя, каким оно должно быть. За исключением того, что я должен сидеть рядом с остальными учениками. Я сел так, чтобы соблюсти оба эти условия.
Она со свистом сцедила воздух сквозь сжатые намертво губы, полоснула по мне раздраженным взглядом, а потом резко отвернулась.
– Ваше поведение вызывает серьезные сомнения в стремлении получать новые знания, Невзун. И в отсутствии желания благополучно сдать экзамены, которые вас не минуют.
Я беззаботно поболтал висящими в воздухе ногами.
– Буду иметь это в виду, миледи. Спасибо за предупреждение.
Наверное, я перестарался с нагнетанием обстановки, потому что маркиза ничего не ответила, но зато громко поскрипела зубами и в довольно резкой форме сообщила классу, что сегодняшний урок начнется с проверочной работы. Причем письменной. После чего велела убрать учебники с парт, потребовала достать чистые листы бумаги и лично раздала каждому из беспокойно ерзающих учеников персональное задание.
– Опишите мне все заклятия Воды первого порядка, господин Марион… леди Ирия, вам придется назвать все известные вам особенности магии Воды и ее отличия от магии других стихий… леди Илона, перечислите, пожалуйста, десять основных принципов работы с Водяной стихией… господину Скарву достанется вопрос о заклятиях второго порядка, его соседу слева предлагаю описать их отличия от заклятий первого порядка, а соседу справа, соответственно, третьего. Леди Диора, если никто не возражает, распишет нам три главных уравнения, с помощью которых можно рассчитать силу воздействия стихии на единичный предмет стандартных размеров и фоном в десять магических единиц. Ее подруга сделает то же самое, но уже для двух предметов с теми же размерами и фоном в два раза ниже предыдущего. Господин Ломьер проведет расчеты для предмета с массой, вдвое превышающей стандартную. Остальные займутся решением схожих задач, но с условиями, которые сейчас появятся на ваших листах. А вы, господин барон…
Взгляд леди Ракаш на мгновение остановился на моих болтающихся ногах.
– Вы, я думаю, вполне сможете сделать более интересную работу. И изобразите схему воздействия магических потоков на стандартный объект со стандартным магическим фоном при условии, что вы – маг-универсал с очень скудными возможностями и способны пользоваться только заклятиями первого уровня. Приступайте.
Я чуть не рассмеялся, когда маркиза надменно вскинула подбородок и вернулась за свой стол, пребывая в полной уверенности, что посадила меня в лужу. Нет, конечно, она была в своем праве и не вышла за рамки школьной программы первых дней обучения. Весь необходимый материал мы уже получили, так что формально предъявить ей претензии было нельзя. Тем более что ничего сверхординарного от меня не требовалось. Кроме хорошего понимания основы сразу всех четырех стихийных школ и умения быстро и аккуратно рисовать.
Высунув от усердия язык, я принялся за чертежи, краешком глаза посматривая на безупречный профиль маркизы. На то, как она сперва презрительно молчит, свысока поглядывая на несчастных адептов. Как изредка постукивает по столешнице ноготком, предупреждая тех, кто излишне ворочается на лавке и подает соседям умоляющие знаки. А потом, утомившись пресекать многочисленные подсказки, от нечего делать косится на мирно покоящийся в углу отчет.
У меня аж рука замерла, когда магесса задержала на нем взгляд и словно бы заколебалась. На моих губах появилась саркастическая ухмылка, так что пришлось поспешно уткнуть нос в схему и не поднимать его до тех пор, пока леди Ракаш не убедилась, что мне совсем-совсем не до нее.
Когда она протянула руку и как бы невзначай подвинула к себе мой титанический труд, прикрытый сверху скупо подписанным титульным листом, я даже дыхание затаил, чтобы не выдать себя неосторожным движением. С нескрываемым удовольствием отметил, что перетягивающая отчет лента сползла на стол. А потом увидел, что маркиза все-таки перевернула первый лист, и радостно хрюкнул.
К счастью, магесса этого не услышала. Обведя надменным взором старательно скрипящих перьями адептов, она опустила взгляд на мои каракули, затем перевернула второй лист и… застыла, как изваяние, потрясенно уставившись на нарисованную там картинку.
Собственно, это была даже не картинка, а тщательно иллюстрированный доклад на тему вскрытия трупа. И для того, чтобы он выглядел совсем уж сногсшибательно, я снабдил рисунки простенькими, но очень качественными иллюзиями, которые придавали изображению объем, глубину и делали его почти живым.
Беда заключалась в том, что создание иллюзий – довольно трудоемкий процесс, требующий предельного сосредоточения. Для качественного рисунка нужно в совершенстве знать предмет, ставший основой для работы, изучить его в деталях и, чтобы случайно в иллюзию не вкралась посторонняя мысль, ни в коем случае нельзя отвлекаться. В противном случае вы, желая показать другу флегматично жующую корову на зеленом лугу, рискуете вместо нее нарисовать свою одноклассницу, мысль о которой крайне не вовремя проскочила в вашей шальной голове…
Ментальная магия коварна, поэтому нет ничего удивительного, что пару раз… ну ладно, не пару, а больше… мои мысли упорно возвращались к человеку, который стал причиной моего пребывания в секционной. Для юного светлого мага, пораженного красотой очаровательной маркизы, это было бы так естественно! Поэтому, создавая иллюзии лежащего на столе тела, он совершенно случайно наложил на него трепетный образ вышеупомянутой леди. И, будучи впечатлительным мальчиком, так же случайно представил ее себе несколько… неодетой. Ну, насколько хватило его богатого воображения.
Когда маркиза узнала в накрытом простыней теле свою собственную фигуру, у нее пропал дар речи.
Когда на следующей странице с этого самого тела оказалась откинута простыня, из ее горла вырвался сдавленный стон, больше похожий на гневный рык, который мог бы напугать даже привыкшего ко всему некроманта.
Но когда чуть ниже в отчете появилась целая серия детализированных рисунков, последовательно и очень точно описывающих весь процесс вскрытия, со всеми подробностями, с торчащими из-под кожи ребрами, выпотрошенной грудной клеткой, вздутыми кишками и демонстративно разложенным на столе комплексе внутренних органов, над которым уже застыла рука с зажатым в ней острым скальпелем… леди стало резко не по себе. Потому что при внимательном рассмотрении можно было заметить… и она, несомненно, это увидела… что на каждом из этих рисунков неизменно присутствует одно и то же лицо.