Эх, не подумал я, что у сопляков хватит ума прикрыться рассеивателем. Не рискнул сразу привлечь к слежке призраков – ненадежные они, болтливые, невнимательные, да еще и увлекающиеся не по делу. Как зацепятся языками с кем-нибудь – все, пиши пропало. Обо всем на свете забудут, никакой на них надежи нет. А ведь какие перспективы могла открыть их призрачная сущность, если к ней добавить хоть капельку мозгов…
Увы. Томас – один из немногих призраков, кто вел себя адекватно. Да еще Глюк. Но таких на весь Сазул считанные единицы. Тогда как тесное общение с большинством духов чревато непредсказуемыми последствиями, а для меня – еще и преждевременным разоблачением.
– Простите, хозяин, – наконец выдохнул Томас, поняв, что мы бесцельно блуждаем по коридорам. – Я был уверен, что это где-то здесь. Надо было сперва посмотреть, где они его оставят, а уж потом бежать к вам.
Я раздраженно прикусил губу.
– Зови сюда приятелей и прочешите все подземелье. Только молча, понял?! Пусть они орудуют на темной половине – там их появление никого не удивит, а ты возьми парочку духов посмышленее и осмотри светлую. Я подожду здесь.
Просияв от мысли, что все-таки может принести пользу, Томас растворился в воздухе, а я прислонился к стене и с сожалением подумал о своей чуткой Зубище, которой не составило бы никакого труда отыскать нашего «потеряшку». Она бы нашла его даже по амулету светлых, потому что он, как и любой артефакт, всегда испускает…
От неожиданной мысли меня аж прострелило от макушки до самого копчика.
Демон! Да что ж я сразу-то не сообразил?!
Проклиная свою недогадливость, я сорвал с плеча сумку и бесцеремонно вытряхнул оттуда Нича. Тот, как и следовало ожидать, действительно уснул и, судя по счастливому сопению, не собирался просыпаться до утра. По крайней мере падение на холодный пол не заставило его открыть глаза и не вызвало никакой реакции, кроме недовольного всхрапывания.
Прости, Нич, но дело не терпит…
– Какого демона?! – подскочил с пола ошалевший таракан, когда я сотворил небольшую тучку и обрушил на сонного учителя настоящий ледяной водопад. – Гираш, ты спятил?! Ты что творишь, га?!.
– Умолкни и набрось на нас невидимость, – грубо оборвал я возмущенный вопль и так же бесцеремонно вскинул озадаченно замолкшего таракана на уровень глаз. – Где-то здесь находится похищенный темный мальчишка. А может, и не один. Вероятно, без сознания. Аура скрыта. Следов похитителей нет. Я хочу, чтобы ты засек эманации от используемого светлыми рассеивателя. Я знаю – только тебе это под силу: это же – твое детище.
На мгновение таракан онемел, рассматривая мое лицо блестящими бусинками глаз, словно пытаясь по нему что-то прочитать. Сперва даже показалось – разорется, как обычно. Но он вдруг отряхнулся, деловито огляделся и совершенно спокойно уточнил:
– Значит, в архив мы уже не идем?
– Нет.
– Тогда опусти меня вниз – я должен осмотреться.
Не говоря ни слова, я послушно отошел на пару шагов и выпустил его на сухой пол. Затем вернулся на прежнее место, чтобы не мешать, и постарался не выказывать собственного нетерпения.
Безусловно, Нич – упрямый, вредный и болезненно себялюбивый старик, который порой сам не замечает, что зарывается, но в одном ему не откажешь: в своем деле он действительно был профессионалом высшей пробы. И когда-то именно это заставило меня смирить гордость и терпеливо сносить все его причуды.
Я не сказал ни единого слова, когда громадный таракан, бормоча что-то себе под нос, принялся исследовать пустой коридор, который я уже успел дважды проверить. Промолчал, когда он, тихо матеря меня на все лады, облазил не только пол, но и стены, и даже потолок, теряя драгоценное время. Не сделал замечание, когда он внезапно лег и почти десять минут лежал неподвижно, словно опять уснул. И не посмел вмешаться в его работу, прекрасно зная о том, как учитель не любит, когда его прерывают.
Да, порой мы яростно спорим и делаем друг другу гадости. Не проходит ни дня, чтобы между нами не случилось перебранки или обмена ядовитыми любезностями. Он никогда не упустит случая, чтобы меня уколоть или ткнуть носом в ошибку, и страшно гордится, если ему вдруг удается хоть в чем-нибудь утереть мне нос.
Я же, не стесняясь, зову его тугодумной развалиной и не делаю ни скидок на возраст, ни поблажек, связанных с его бедственным положением… Несмотря ни на что, мы оба знаем, где проходит черта, за которую не дозволено заступать. И сегодня пришел наконец тот день, когда мне снова пришлось уступить ему старшинство.
К несчастью, светлым даром я владел не так хорошо, как мне того хотелось, поэтому не понял доброй трети тех действий, которые производил мастер Твишоп. Однако я почти не удивился, когда спустя пятнадцать минут он все-таки поднялся с пола и ровно бросил:
– Идем. Я его засек.
На этот раз ни торжества, ни гордости в его взгляде не было – только бесконечная усталость, опасно граничащая с равнодушием. Я молча подхватил его на руки, стараясь подпитать своими силами, и, повинуясь движению длинных усиков, зашагал по коридору.
– В книгах написано, что истинный или первичный базовый рассеиватель – единственный артефакт, который невозможно отследить, – прошептал обмякший в моих ладонях учитель. – И это – совершеннейшая правда. За тем исключением, что любой создатель способен почувствовать то, что он создал… неважно, нежить, трансформу или простой амулет. Ведь когда мы творим, то волей или неволей вкладываем в создаваемое душу. А уж свою-то душу всегда можно услышать. Как и свою кровь. Даже если ее заточили в тысяче крохотных амулетов, об истинном назначении которых мало кто знает.
– Зачем надо было идти на такие жертвы? – спросил я, не надеясь, что он ответит.
Но Нич неожиданно услышал.
– Глава Совета не всегда делает то, что ему нравится. А истинных рассеивателей не должно быть много… тысяча – предел… поэтому секрет их изготовления известен лишь одному мастеру. И передается от учителя ученику. Помнишь, почему к нам пришла велльская чума?
Я помрачнел.
– После нее маги начали делать упрощенные, обычные рассеиватели, чтобы их эффект больше никому не удалось суммировать и создать ту гадость, из-за которой весь Велль теперь превратился в смердящую клоаку.
– Да, – хрипло закашлялся таракан. – Второго такого нашествия нежити наш мир не переживет. И разрушительных заклятий такой силы не выдержит. Но у мальчишки, ты прав, рассеиватель не простой. И они все наперечет. Просто так его не добудешь.
Я помрачнел еще больше.
– А я не сразу почувствовал, что с ним что-то не то.
– Ты все сделал правильно, мой мальчик… поверь, время для твоих рассеивателей еще не пришло.
– Томас! – властно позвал я, когда Нич обессиленно прикрыл глаза. – Томас, вернись!
– Хозяин? – удивленно отозвалась ближайшая стена, и оттуда высунулась знакомая голова. – Ой, ваш друг тоже здесь?!
– Возвращай своих друзей на место – мы сами нашли дорогу.
– Ух ты… а как же?!.
– Уводи духов, я сказал! – повысил я голос, покосившись на учителя. – Пусть следят за телепортационными арками и докладывают о любых магических возмущениях в подземелье. А сам дуй к насмам – ты мне сегодня больше не понадобишься.
– Но хозяин… Есть! – мгновенно переменился в лице призрак, когда я воткнул в него раздраженный взгляд. Затем откланялся и тут же испарился.
– Спасибо, – безжизненно прошелестел Нич мгновением позже. – Они… отвлекают…
Я осторожно прижал обмякшие крылья большими пальцами и, открыв свой дар полностью, мягко сказал:
– Я знаю.
– Дурак, – тяжело вздохнул таракан, не открывая глаз. – С меня сегодня толку больше не будет. А ты… еще неизвестно, во что вляпаешься.
– Переживу, – как можно спокойнее отрезал я, сворачивая в коридор по правую руку, на который указал усик, и машинально проверяя резервы. – Если понадобится, башню опустошу. Так что помалкивай.
– Быстро ты, – неожиданно не послушался Нич и приоткрыл одно веко, уставившись на меня с вялым интересом. – Времени даром не терял… неужто все сожрешь и не подавишься?
Я криво усмехнулся.
– Даже не надейся.
– Достиг, значит, своего предела… хорошо, – успокоенно отвернулся учитель. – Ума бы еще набрался. Кстати, мы пришли: еще один поворот направо, четвертая дверь справа… амулет там. И мальчик… наверное. А теперь я все-таки посплю. Не буди меня, Гираш… я так давно хочу отдохнуть.
Я сжал челюсти.
– Конечно, учитель.
После чего осторожно убрал обессилевшего мастера, истратившего оба наших светлых дара вместе до последней капли, в сумку и, активировав дремавшую печать, ускорил шаг.
Глава 10
Порядочность порой так ограничивает возможности… одна радость, что не мои.
Нужную комнату я отыскал быстро: с такими ориентирами было трудно промахнуться. Однако когда я приложил к деревянной створке ладонь, то оказался неприятно удивлен – изнутри не доносилось ни звука. Ни голосов похитителей, ни возмущенных воплей жертвы, ни звона цепей… только слабо тлели последние искорки недавно творившейся там магии, в которой я с изрядным удивлением признал магию… порталов?!
Сдавленно охнув, я пинком распахнул дверь и выругался, обнаружив за ней уже угасающее марево телепорта. Адептов там, разумеется, не было. Ни мебели, ни алтаря, о котором я грешным делом уже начал задумываться, ни следов крови. Видимо, комната использовалась в качестве промежуточной, как и та, под Черной башей, которой я пользовался в личных целях. Вон какая защита изнутри стоит – сродни той, что я использовал в ратуше, хоть и на порядок слабее.
Но, демон… в моем подземелье стояла обычная стационарная арка, а тут использовали индивидуальный телепорт! Откуда мелкие его взяли?! Здесь? В академии, где любое магическое перемещение должно контролироваться сверху?!
Огромным прыжком оказавшись рядом с порталом, я, недолго думая, сорвал с себя ключ-активатор и, пихнув его в истаивающее буквально на глазах марево, торопливо считал координаты точки выхода. Ломиться следом за беглецами я посчитал неразумным – мало ли что там за защита стоит? Если уж деток снабдили индивидуальным телепортом, то и о безопасности могли подумать. Так что фигу – не полезу я туда без прикрытия. Да и время им нужно, чтобы отошли в сторонку. Я же не хочу свалиться им на головы этаким счастливым сюрпризом?