Я зло оскалился.
– Не волнуйся: я уже придумал, как от него избавиться.
– А как насчет графа?
– Он нужен лишь для отвода глаз, – протяжно зевнул я. – Согласись, если я попрошу пригласить на экзамен только его личного мага, это будет выглядеть подозрительно. Кстати, как там твоя система наблюдения? Наладили? Или Томас не справляется с возложенными на него обязанностями?
Нич недовольно засопел: он не любил, когда я так демонстративно менял тему, но все же ответил:
– Наладили. Все коридоры и подземелья академии под контролем. Мы следим даже за преподавателями.
– Очень хорошо, – снова зевнул я, зарываясь в одеяло поглубже. – Тогда, если ты не против, я все-таки немного посплю. А после обеда, когда начну нормально соображать, расскажешь, что там у вас и как.
«Фамильяр» сердито нахохлился. Но, поняв, что вставать до полудня я не собираюсь, фыркнул и, пробурчав что-то неразборчивое, сбежал, видимо, решив потратить утро на более важные вещи.
Когда я проснулся, Нич еще не соизволил вернуться и высказать мне свое неодобрение. Так что я втайне порадовался (старик временами бывал занудным до отвращения) и, приведя себя в порядок, отправился туда, где и должен был, по мнению преподавателей, находиться – в книгохранилище. Адептов там, ввиду разгара учебного дня, практически не было. Зато в дальней части помещения я наткнулся, к собственному удивлению, на увлеченно что-то читающую графиню де Ривье. И тут же подошел поздороваться.
– Доброе утро, леди, – вежливо поприветствовал я магессу, сидящую за столом, за которым обычно устраивался я. – Прошу прощения, что лезу не в свое дело, но разве преподаватели работают не в отдельном зале?
– В отдельном, – невозмутимо согласилась графиня, демонстративно положив книгу на стол. – Но не всегда. Кстати, вы что-то поздновато встаете, Невзун. Так уверены в своих знаниях?
Ого. Значит, меня тут ждали?
Я сделал удивленное лицо.
– Ну что вы, графиня! Просто вчера до поздней ночи работал, вот и не выспался.
– А какую тему изучали, если не секрет? – с независимым видом осведомилась она, и я вдруг понял, что эта нескладная леди может мне кое в чем помочь. Поэтому взял соседний стул, с комфортом устроился напротив и, доверительно понизив голос, сказал совершеннейшую правду:
– Прозрение.
Ларисса де Ривье, если и удивилась, то виду не показала. Только прищурилась по-особенному и, подавшись вперед, тихо спросила:
– Вы не слишком ли молоды для таких знаний, Невзун?
– А вдруг у меня больше не будет на это времени? – резонно возразил я. – Кто может предугадать, что именно нам суждено? Кто знает в точности свою судьбу? Мне вот вчера показалось, что посмотреть данную тему перед экзаменом совершенно необходимо. Да и разве не логично это – как можно лучше изучить все особенности своего дара, раз уж он мне достался?
– У вас дар менталиста, – снова откинувшись на спинку, нейтральным тоном заметила графиня. – И до этого момента он проявлялся в виде способностей преимущественно к магии иллюзий.
– Да. Но мастер Ворг считает, что у меня есть и способности к предвидению.
– Как же, помню… – задумалась на миг она. – Особенно тот день, когда Рух стал жертвой вашего маленького представления.
Я изумился.
– Помилуйте, леди! Что заставило вас думать, будто я вас обманул?!
– Я разве сказала, что вы кого-то обманули? – тонко улыбнулась она, демонстративно изучая свои изящные, чересчур острые на кончиках ноготки. – Мне просто показалось, что ваше поведение в тот день было несколько… наигранным.
Я покаянно вздохнул.
– Увы. Вероятно, я не слишком хороший актер.
– Верно, – охотно согласилась она, довольная своей маленькой победой. – Но вы ведь с самого начала понимали, что это – именно проклятие, а не какое-то «предчувствие»? Имея отца-некроманта, о таких вещах было бы сложно не знать. Я права?
Я тоже улыбнулся.
– А почему вас это интересует, леди?
– Потому что… – магесса наконец оторвалась от своего увлекательного занятия и снова взглянула на меня прямо, – завтра, независимо от того, как вы справитесь с экзаменом, я должна буду принять решение касательно вашей дальнейшей судьбы. Каким оно будет, зависит от множества факторов. В том числе и от того, сколько искренности я увижу в ваших поступках. Поскольку не все они ясны мне до конца, я сочла, что сегодняшний день вполне подойдет для общения. И, возможно, поможет мне не думать о вас плохо там, где это совершенно не нужно.
– Ценю, что вы решили потратить на меня свое личное время, леди, – мгновенно изменил тон я и уважительно наклонил голову. – Могу ли я надеяться, что после того, как вы удовлетворите свое любопытство, мне будет позволено задать несколько вопросов?
– Никогда не упускаете момента, Невзун? – усмехнулась она, придвигаясь ближе к столу.
Я опустил глаза.
– Стараюсь. Что вы хотели узнать?
Она секунду помолчала, оценив мою скромность по достоинству, а потом приступила к допросу.
– Как хорошо отец обучил вас основам некромантии?
– Полагаю, что достаточно, – спокойно ответил я, понимая, что рано или поздно на эти вопросы все равно пришлось бы отвечать. И леди де Ривье в качестве следователя устраивала меня гораздо больше, чем тот же Рух или магесса де Фоль. – Теоретический курс по основам темного искусства я освоил полностью.
– Что насчет практики?
– Тоже бывало, – уклончиво откликнулся я. – Но вы ведь понимаете, что светлому гораздо сложнее обращаться с темными потоками и пользоваться алтарем.
– Тем не менее вы все-таки пытались этим заниматься?
– Безусловно. Без этого мое обучение было бы неполным.
Графиня де Ривье едва заметно кивнула, словно соглашаясь со своими мыслями.
– Пожалуй, что так. И каковы были ваши успехи в этом нелегком деле?
– Отца они не устраивали.
– Хорошо, – тут же сменила тему огневица. – Как вы считаете, какому курсу обучения академии соответствует ваша теоретическая база?
– Думаю, курса до пятого я дам фору любому юному мэтру, – мысленно ухмыльнувшись, сообщил я истинную правду. Нет, конечно, я и выпускника легко сделаю, но их, увы, поблизости нет и еще лет пять точно не будет.
– Вот как? – на этот раз не стала скрывать своего удивления магесса. – Почему вы так в этом уверены?
– Я знаком со старшекурсниками темного отделения. Их знания, как показала практика, оказались менее полными, чем мои. Мэтр Лонер, я думаю, это подтвердит.
Ха-ха. Еще бы нет!
– Интересно. – В глазах огневицы мелькнул и пропал лукавый огонек. – Значит ли это, адепт Невзун, что вы умышленно скрывали от руководства свои способности?
– Я не знал, как вы к этому отнесетесь, – честно признался я. – Мое детство проходило в более чем напряженной обстановке. Оказавшись на алтаре один раз, было нелегко не думать о том, что история может повториться.
– Тем не менее, вы больше сблизились с темными студентами, нежели с адептами своего факультета…
Я виновато развел руками.
– Что поделаешь – темное искусство мне гораздо ближе по духу. Да и ребята, как выяснилось, не против со мной общаться. Кому-то мне даже удалось немного помочь.
– Я наслышана, – тонких губ магессы коснулась мимолетная улыбка, – и, честно говоря, ничего не имею против. Члены Совета много времени и сил потратили на то, чтобы отношение к молодым мэтрам начало меняться. Но, пожалуй, вы стали первым в академии, кто продемонстрировал это так открыто.
– Надеюсь, это не приведет к обострению ситуации, – ровно отозвался я.
– Я тоже. Но проясните для меня еще один момент, юноша: правильно ли я поняла, что вам проще и легче было сойтись именно с темными сверстниками, нежели проявить терпение и снисходительность к светлым?
– Возможно.
– Вы поэтому так долго избегали говорить правду мастеру Руху? – испытующе взглянула на меня графиня. – Поэтому поставили под угрозу его здоровье?
Ах вот что ее на самом деле интересует! Хочет знать, способен ли я предать себе подобного?
Легко. И даже без угрызений совести. При условии, что этот человек даст мне повод, как Нев.
Но она, наверное, не это хочет услышать.
– Признаться, я – не самый великий знаток этой темы, – скорбно начал я, принявшись теребить полу собственной мантии. Впрочем, это правда: лучше всех в проклятиях разбирался мой дедуля… мир его праху. А я – так, нахватался по верхам и даже не все его идеи опробовал на практике. – Поэтому поначалу сомневался, что это именно проклятие. Проверить, так ли это, без внятных объяснений мне бы не позволили. А признаваться, что в некромантии я все-таки смыслю, казалось мне не самым разумным решением. К тому же мастер Мкаш мне действительно не очень симпатичен. Вероятно, в силу того, что у отца было предвзятое отношение к друидам, которое он сумел в полной мере передать мне. Но, поверьте, я бы не позволил себе промолчать, если бы увидел, что ему грозит реальная опасность.
Ларисса де Ривье поморщилась.
– Спасибо, что поделились. Исходя из ваших слов, получается, что я вам тоже не нравлюсь?
– Напротив, – тут же улыбнулся я. – Если бы не вы, у меня не имелось бы стимула усиленно обучаться светлому искусству. А если бы не ваше отношение к потребностям бедного адепта, мне было бы на порядок сложнее интересоваться знаниями, которыми я, по мнению того же мастера Руха, интересоваться просто не имею права.
Она хмыкнула.
– Мкаш иногда перегибает палку, это верно. Но мне всегда казалось, что если студенты рвутся к знаниям, то нужно открывать перед ними двери в книгохранилище, пока они не вышибли их своим энтузиазмом.
– Приятно, что это понимаете именно вы, леди, – снова наклонил голову я и осторожно осведомился: – Теперь можно я задам несколько вопросов?
Она великодушно кивнула.
– Я только-только начал знакомиться с разделами, касающимися предвидения, поэтому не все понимаю. В частности то, почему образы, связанные с созданиями