Когда он затих, я так же медленно поднялся и, стараясь не шуметь, вышел в коридор. И только там, прислонившись пылающим лбом к прохладной стене, неожиданно осознал, что для меня мастер Люборас Твишоп только сейчас по-настоящему умер.
Эпилог
Понять некроманта – не такая уж сложная задача. Если, конечно, некромант – это ты сам.
Когда первые стрелы рассвета нахально проникли в окно верхнего кабинета, пуская солнечные зайчики и заставляя меня с ворчанием поднять голову от расчетов, несвойственные мне эмоции полностью улеглись и позволили, наконец, мыслить здраво. Я снова был собран. Бодр. Сосредоточен. И готов потратить еще один день на очередное неотложное дело.
Прикинув время, нужное Модше для подготовки, я неторопливо спустился вниз, отметив, что огонь в камине почти прогорел. Возле покинутого Логом кресла обнаружил опечаленную неудачной охотой Зубищу, которая, грустно уткнувшись носом в пропахшее добычей сиденье, пугала пустой холл тяжелыми вздохами.
– Ничего, милая, – я потрепал расстроенное чудовище по ушам. – Не повезло в этот раз – получится в другой. Хочешь, я его вечером прямо к тебе в лапы отправлю?
Зубища вздохнула еще тяжелее, чем прежде, и печально мотнула головой.
Все ясно – поддавки ей теперь не интересны. Придется как можно скорее выводить эту красавицу из замка и отпускать резвиться на болотах. Там она хотя бы за упырями погоняется. Или с русалками поплавает… если они там еще остались. А насм, если и надумает составить ей компанию, вряд ли во второй раз попадется так легко. Но должен же он был взять реванш за тот позорный проигрыш?
Кстати, надо будет поговорить с Верзилой: у него в деревне вроде было несколько человек, не испытывающих особой неприязни к трясинам. Плотники там, каменщики… Если изъявят желание, отправлю-ка их на болота вместе с Зубищей. Они и в прятки с ней поиграют на равных, и замок мне заодно восстановят…
– Хозяин? – оторвал меня от размышлений тихонько вошедший Модша. – У меня все готово.
Очень вовремя. Я как раз собирался его звать.
– Хисса не опоздала?
– Нет, хозяин. Даже чуть раньше срока закончила.
– Хорошо. А тело?
– Ранозаживитель уже работает. Через полчаса на нем не останется никаких следов, даже с учетом того, что леди не особенно осторожничала.
Я задумчиво тронул навострившееся ухо Зубищи.
– Для меня она ничего не передавала?
– Бросила на бегу, что согласна, и тут же умчалась через портал, предупредив, что вернется вечером. Что-то вы ей там обещали. Алтарь я почти подготовил, амулеты активировал, защиту поставил, тело обмыл… Ждем только вас, мэтр. Когда будем начинать?
– Сейчас приду, – кивнул я, жестом отпуская распрямившегося мэтра, в глазах которого теперь горел почти прежний огонь.
Модша коротко поклонился и, юркнув за дверь, помчался заканчивать приготовления.
– Не слишком ли рано? – осторожно высказал свои сомнения вынырнувший из соседней стены Глюк. – Хозяин, вы же только один раз попробовали на людях. Может, стоить провести второй эксперимент на ком-то менее важном? Все-таки испортить такое удачное тело было бы обидно.
Я неопределенно пожал плечами.
– Нич больше не может ждать – жизни в нем осталось на несколько часов. Не бойся – то, что получилось однажды, я всегда сумею повторить снова. Ворг тоже поначалу сопротивлялся, а воля у него была покрепче, чем у этого недоучки. Так что серьезных проблем не будет.
– А сам Нич?
Я тяжело вздохнул.
– Пока еще спит. Я не рискнул его отпустить в таком настроении насовсем, но вряд ли смогу поддерживать жизнь в этом теле после полудня. Так что жди ближе к вечеру грандиозный скандал, но не смей обращаться к нему по старому имени. Мастер Твишоп умер. Такого человека никто из нас больше не знает. Теперь в этом доме будет жить ворчливый, упрямый, вечно всем недовольный мастер Лиурой. Которого иногда под хорошее настроение можно будет назвать Ничем. Полагаю, первое время наш новоявленный мастер будет несколько… раздражительным. И может не уследить, скажем, за огненным шаром или рукотворной молнией. Накладывать ограничения на его дар я не буду – и без того наслушаюсь обвинений досыта. Хотя я постарался сделать все, чтобы он как можно скорее вернулся к привычному образу жизни.
– Что же вы тогда ему об этом не сказали? – удивился Глюк. – Зачем только напомнили о прошлом и не объяснили, зачем переселили его дух в старое тело? Не предупредили, что не хотели рисковать новой человеческой оболочкой, поэтому провели пробное переселение в ту, которую не жалко потерять?
– Когда успокоится, сам поймет, – отмахнулся я. – Не маленький. В том числе и то, что раскаяние не имеет смысла без прощения. А прощение еще нужно заслужить. Что же касается моих мотивов… не забывай: я все такой же старый, вредный и гадкий некромант, как раньше. Только теперь – с налетом «светлого» лоска и доставшейся от Гираша манерой измываться над ближними.
– Так вы все-таки решили вернуться к прежнему образу? – обрадованно вскинулся призрак, взмахнув сразу всеми своими лапками.
– Я к нему привык, – сознался я. – Да и неправильно будет, если мое поведение вдруг изменится.
– Ур-ра! А как же тот некромант… другой, о котором рассказывал граф? – спохватилась гусеница и, стимулируя мыслительный процесс, непонимающе поскребла когтями объемистое брюхо.
Я сделал каменное лицо и, решительно направившись в лабораторию, негромко бросил:
– А вот о нем, мой невоспитанный друг, больше никто и никогда не услышит. Потому что его история, хорошо это или плохо, наконец закончилась.