– А что насчет когтей?
– Они легко прячутся в кожных складках под ногтевыми пластинками, – отозвался я и в качестве доказательства приподнял тощую кисть образца и слегка нажал на первый попавшийся ноготь. – Как видите, коготь очень узкий и хорошо спрятан, так что внешне палец выглядит обычным до тех пор, пока не нажмешь вот сюда. Но ногах я планирую создать такие же карманы, чтобы в стандартном состоянии объект мог носить обычную обувь.
– Ментальная регуляция, я надеюсь, тоже предусмотрена? – вдруг с подозрением осведомился светлый.
– Естественно.
– Прекрасно, – пробормотал он, успокоенно откидываясь в кресле. – Не хотелось бы всякий раз нажимать на ногти, когда потребуется порезать кого-нибудь на лоскуты.
– Какой вы кровожадный, учитель, – все-таки не сдержался я и позволил себе многозначительную улыбку.
– Это не кровожадность, а предусмотрительность. С теми пауками, которые водятся в наших с тобой гильдиях, надо держать ухо востро. Неужто ты еще не осознал, в каком гадюшнике обитаешь?
Я равнодушно пожал плечами.
– Гильдия всегда была для меня второстепенна, о чем мы с вами уже неоднократно говорили. Я не просил этой должности и, несмотря на недовольство Совета, до сих пор уделяю ей непростительно мало времени. Нев управляется с ней намного лучше, так что я, честно говоря, и сейчас не понимаю, для чего вы навесили на меня это ярмо.
– Ты – молод, целеустремлен и при этом абсолютно не тщеславен, – как-то по-особенному усмехнулся бывший глава Совета магов. – От тебя не надо ждать подвоха или удара в спину. Для некроманта, поверь, это – огромная редкость. К тому же ты – высший некромант, который не получил звание магистра лишь потому, что не захотел тратить время на пустые формальности. А еще ты не признаешь рамок и авторитетов. Готов сидеть над книгами день и ночь, пытаясь найти ответы на свои вопросы. И в тебе, как ни странно, еще не угас интерес к истине.
Я удивленно приподнял брови.
– А еще ты – первый за много веков маг, который сумел вплотную приблизиться к разгадке тайны воскрешения, – наконец добрался до самого важного архимаг и соизволил загадочно улыбнуться. А потом глубоко вздохнул и устало опустил веки. – Согласись, все, что мы имели до сих пор, не сильно походило на полноценное перерождение. Некроманты во все века создавали зомби, растили умертвия, упырей, постепенно совершенствуя формулы призыва и меняя облик создаваемых тварей. Они старательно и упорно разрабатывали одну и ту же линию заклинаний, с годами научившись очень многому, но так и не сумев постичь истинный смысл этого процесса. Тогда как ты…
На лице магистра снова мелькнула та же самая загадочная улыбка.
– У тебя, скажем так, получилось меня заинтересовать.
Я снова не сдержался и тихонько фыркнул.
– Настолько, что вы даже решили обучить некроманта исконно светлому искусству?
– Только дураки считают, что маг способен овладеть лишь светлой или темной стороной силы, – на удивление спокойно ответил мастер Твишоп, снова открыв глаза и одарив меня на редкость проницательным взором. – Другое дело, что на постижение хотя бы одной стороны может уйти целая жизнь, да и особенности подхода к составлению заклинаний у нас с вами сильно отличаются. Но это совсем не означает, что некроманту недоступна магия порталов, или что светлый маг не сумеет при желании создать плохонького зомби. Гильдии, можешь мне поверить, разделены совсем по другой причине. К тому же я не обучаю тебя в том смысле, в каком ты это понимаешь – я всего лишь даю необходимые знания для того, чтобы ты сумел закончить свою работу.
Я кивнул.
Да, это правда – без понимания основ светлой магии у меня не получилось бы создать такое замечательное тело. Поднять его – без проблем. Поселить туда нового постояльца – конечно. Но вот создать из ничего сам объект, объединить те знания о живом, к которым некромантов по какой-то причине никогда не допускали, с нашим пониманием сути неживого, после чего воплотить эти знания в принципиально новом творении, равных которому еще не создавалось никем и никогда… Без помощи мастера Твишопа я бы точно не справился. А поскольку он слишком ослаб, чтобы творить даже простенькие заклятия, то его работу пришлось делать мне. Под чутким руководством светлого творить его магию, использовать его заклинания и постигать то, что магу моего профиля по жизни никогда бы не пригодилось. И что, как следовало догадаться, даже я со своей ненормальной тягой к новому предпочитал обходить стороной.
– Сколько тебе понадобится времени, чтобы все закончить? – проскрипел магистр, внезапно согнувшись в кресле и судорожно закашлявшись.
Я с беспокойством посмотрел на его посиневшее лицо. Дождался, пока закончится приступ, а потом осторожно ответил:
– Думаю, около месяца. Вы продержитесь?
– А что мне остается? – скривился мастер Твишоп, тыльной стороной ладони вытирая окровавленный рот. – Хамелеонка, к сожалению, не ведает почтения ни к моему возрасту, ни к былым заслугам. Но я и так слишком долго держал ее на расстоянии. Двадцать лет непрерывной борьбы… пожалуй, я могу собой гордиться, а?
Я молча наклонил голову, стараясь не смотреть на болезненный румянец, появившийся на щеках обреченного на медленную, мучительную смерть старика. Хотя в его ситуации хамелеонка и правда была поразительно терпелива. Просто сейчас она, видимо, устала ждать и резко активизировалась, так что в последние годы одряхлевший магистр не мог даже самостоятельно подняться с постели. А некоторое время назад, устав от жалостливых, а нередко и злорадных взглядов коллег, решился инсценировать собственную кончину, в чем, признаться, я ему активно, по его же просьбе, разумеется, помогал.
В частности, с помощью одного из зелий собственного изобретения сымитировал его смерть, а после пышных похорон собственноручно наложил на склеп мощные охранные заклинания, дабы никто не пронюхал, что внутри роскошной усыпальницы есть все условия для нормальной жизни. А также о том, что там имеется полноценная телепортационная арка, откуда было легко попасть в подземелья моего родового замка.
– Помоги мне добраться до постели, – наконец устало попросил магистр, обессиленно прикрыв дряблые веки и спрятав морщинистые руки в широкие рукава мантии. – Совсем я никуда не годен… полчаса разговоров, и посмотри, на кого я похож?
Деликатно промолчав, я легким пассом поднял кресло в воздух и, постоянно следя за состоянием учителя краешком глаза, аккуратно сопроводил его до жилой части склепа. После чего не побрезговал собственноручно разобрать его постель и помог перебраться под толстое шерстяное одеяло. Терпеливо дождался, пока уставший магистр задремлет, и тихонько ушел, прикрыв за собой тяжелую дверь.
Честно говоря, не в моем характере ухаживать за немощными стариками и не в моих правилах изображать из себя сердобольную няньку. Но куда деваться? Кроме меня, ему бы никто не помог: опытный интриган и подозрительный сверх всякой меры магистр Твишоп только мне доверял настолько, что позволял готовить еду и помогать с простыми житейскими проблемами.
В чем-то, разумеется, это было утомительно и неприятно: магистр был привередлив, как старая дева, капризен, как избалованный мальчишка, требователен, как настоящая мегера, и ворчлив, как самый обыкновенный старик. Причем его придирчивость порой достигала таких размеров, что временами я даже начинал жалеть, что согласился на этот договор. А иногда с трудом сдерживался, чтобы не поставить себялюбивого, сварливого, упрямого до отвращения мага на место.
Но, почти двадцать лет находясь рядом и во всех подробностях наблюдая за его медленным, неумолимым угасанием, даже мне было трудно не проникнуться силой его характера. Не восхититься тем упорством, с которым он боролся за каждый прожитый день. И не взрастить в себе безмерное уважение к его силе воли, огромным знаниям, просто невероятной тяге к жизни и тому неслыханному доверию, которое он рискнул мне оказать.
После стольких лет на высоком посту и гремящей славы одного из сильнейших светлых магов, теперь он оказался беспомощнее новорожденного младенца. Не мог обходиться без постороннего ухода, да и силы свои почти полностью утратил. Единственное, что у него осталось – это огромный багаж накопленных знаний, который не спасал ни от немощи, ни от болезни, ни от возможного предательства. Но сейчас даже они не могли ему помочь.
Надо сказать, признание этого неоспоримого факта далеко не каждому под силу. И я ничуть не удивлен, что он не доверился никому из коллег по цеху, которых изучил за триста с лишним лет, пожалуй, даже чересчур хорошо.
Но вот то, что он вдруг рискнул сблизиться с некромантом… сумел мне настолько открыться и доверил так много секретов исконно светлого искусства, говорило очень о многом. И заставляло терпеть все его причуды, с пониманием относясь к тому нетерпению, которое он временами проявлял по отношению к нашему совместному проекту.
– Скверные у нас дела, – озабоченно пробормотал я, возвращаясь в лабораторию, где меня уже поджидал верный ученик. – Боюсь, у нас осталось очень мало времени.
– Насколько мало? – спокойно переспросил совсем молодой еще… ну, по нашим меркам, конечно, мужчина с породистым лицом, орлиным носом и глубоко посаженными темными глазами, в которых промелькнул и тут же угас какой-то необычный огонек.
Я только вздохнул, машинально отметив про себя, что Нев никогда не изменял своим привычкам. И даже сейчас, в склепе, где не было посторонних, находился в полном облачении некроманта, не забыв захватить с собой ни обязательный во время работы на кладбище стик, ни припрятанный во внутреннем кармане набор необходимых для упокоения мертвецов зелий.
Надеюсь, нашего магистра он не считает потенциальным зомби? И не испортит экспериментальный образец, заподозрив, что ритуал прошел не так, как надо?
Конечно, такую возможность нельзя было исключить, поэтому мальчик правильно готовился к худшему, но пока новосотворенное тело привязано не к мастеру Твишопу, а ко мне. Потому что, возясь с заклинаниями и то и дело испытывая свое создание на прочность, я бы не рискнул умирающего наставника тревожить по пустякам. И на время прикрепил нити поддерживающего заклинания к своей собственной ауре. Так было и проще его контро