управляющее заклятие, успокоился.
Все. На ближайшие несколько дней она сохранит все свои свойства и не растечется у меня под руками гнусно смердящей лужей. Жаль, конечно, что я лишился ритуального кинжала – с ним все было бы гораздо легче, – но ничего не попишешь: создать второй я пока не могу.
– Что ж, начнем, пожалуй, – пробормотал я, закончив с «зайкой». – Образец добыл, алтарь закрыл, концентрирующие руны нанес, от соглядатаев избавился… заодно лес почистил, воздухом подышал… осталось только силушку забрать – и можно возвращаться.
Потерев ладони, я дождался, пока истошный визг издыхающих тварей и довольный клекот горгулий затихнет, а затем снова обратился к алтарю. Раньше было нельзя – пока живы «зайки», работать они бы мне спокойно не дали, да и настройки могли попортить. А вот когда мои птички избавили эту землю от их утомительного присутствия, и они прекратили тянуть силу из пирамиды… когда я убедился, что, кроме них, больше ни одна тварь к ней не привязана… можно было начинать настоящую работу. Без риска. Без помех. И без опасности разоблачения.
Осторожно освободив левое предплечье, я приложил свою печать к шершавой поверхности пирамиды. Аккуратно совместил ее с заранее выцарапанной на глине последней руной. Мысленно пожелал себе удачи, глубоко вздохнул и только тогда произнес слово-активатор. После чего внутренне напрягся и едва не вздрогнул, ощутив, как освободившаяся энергия потоком хлынула в мое тело. Чистая энергия. Дармовая. Могучая. И изумительно свежая.
Прямо глоток воды для умирающего в пустыне.
Не обращая внимания на мгновенно разогревшуюся печать, я продолжал внимательно следить за магическим фоном, за секунды подскочившим сразу на несколько единиц[12]. Но, к счастью, так и не вышедшим за пределы очерченного круга и сохранившимся там на нулевой отметке. Правда, у меня самого при этом аж волосы затрещали от разлившегося в воздухе напряжения, а кожа на предплечье, наверное, скоро просто сгорит, но почти забытое ощущение собственного, воистину безграничного могущества того стоило.
Оно было упоительным… волшебным… пьянящим, как крепленое вино, выпитое сдуру натощак. Оно с размаху шарахнуло по моему рассудку, едва не отправив его в долгую дорогу к глубинам собственного «я». И оказалось настолько сильным, что ему до зубовного скрежета хотелось поддаться. Раствориться в нем. Растаять, как ложка меда в горячем травяном настое…
Я уже и забыл, когда чувствовал себя так хорошо. Пятьдесят лет в утомительном стазисе, долгие годы в изгнании, бесконечная слабость и бесчисленное количество уловок, призванных хотя бы на мгновение создать подобие сегодняшнего моего триумфа… Ничего удивительного, что я едва не размяк и ощутил острое желание сделать что-нибудь по-мальчишески безумное.
К счастью, это быстро прошло, и недавняя эйфория схлынула так же неожиданно, как и появилась. А бурлившая во мне сила наконец усвоилась и успокоенно свернулась плотным клубком где-то в районе пупка. Смирная, послушная, уже моя сила, которой мне так не хватало в последнее время.
Правда, насчет ее знака я испытывал определенные сомнения, потому что заемная энергия далеко не всегда оправдывала мои ожидания. Иногда она пополняла резервы целиком, когда-то, наоборот, артачилась, и с нее не было никакого проку… но я рассчитывал, что кровное родство с прежним бароном Невзунов сыграет свою роль и сделает ее более покладистой. Все-таки теперь я не так зависел от источника, как раньше. Да и признаков отторжения пока не наблюдалось. Думаю, уже через день-два можно будет точно сказать, что из этого получилось.
Встряхнувшись, как пес после купания, я блаженно прикрыл глаза, желая до последней капли насладиться своим успехом, но потом все же опомнился. С сожалением вздохнул. Терпеливо дождался, когда поток окончательно иссякнет, и, уже чувствуя запах паленого, неохотно отнял горящую, как в огне, руку от алтаря.
Тот тихо скрипнул и с шелестом осыпался на землю.
– Вот и все, – спокойно констатировал я, привычно отстраняясь от боли и с интересом изучая приличный ожог на предплечье. Глубокий, с крупными волдырями по краям и отвратительного вида черным струпом на том месте, где совсем недавно была печать. Вернее, теперь струп и был печатью, только выжженной чужой силой и разъевшей мне руку почти до кости.
Я поморщился от запаха горелой плоти, а затем пнул носком сапога оставшуюся от пирамиды горку глины.
– Надо зарыть это поглубже. Бескрылый, вы закончили?
– Да, хозяин, – сыто проурчал откуда-то сверху вожак.
– Следующей ночью порыскаете по округе и поищете другие такие штуки.
– Есть! – по-военному отрапортовал он и предвкушающе щелкнул клювом. – Но мы и сегодня готовы. Твари оказались сы-ы-ытными… у нас хватит сил на поиски прямо сейчас.
– Нет, – отрицательно качнул я головой, скупо сцеживая силу на исцеляющее заклятие. – Скоро начнет светать.
Бескрылый вздохнул.
– Как скажешь. Можно мы хотя бы окрестности облетим еще разок?
Я снова качнул головой, проверяя, как работает уже подживающая рука.
– Вы и так нашумели. Уберите здесь все и возвращайтесь в замок.
Горгульи каркнули и послушно сорвались с веток. А я, подхватив с земли безвольно обвисшую «зайку» и еще раз проверив остаточный магический фон на месте алтаря, удовлетворенно кивнул: отлично. Пока работают руны, ни единой капли магии не вырвется отсюда наружу.
Свистом подозвав довольно скалящегося умсака, я устало забрался в седло. Уже чувствуя приближение отката и не испытывая ни малейшего желания переживать его посреди леса, заставил Бескрылого дословно повторить мои указания и, только убедившись, что он понял все правильно, повернул Резвача к замку.
Все. На сегодня моя задача выполнена. Можно отправляться домой и наслаждаться заслуженным сном. Хотя бы до тех пор, пока на горизонте не объявится очередная проблема или же пока горгульи не отыщут для меня еще один алтарь, который я мог бы аккуратно выпотрошить.
Глава 12
Правильно рассчитывай свои силы. Обидно проиграть поединок лишь потому, что ты неверно оценил ситуацию.
Поутру я опять продрал глаза с трудом. И то – лишь потому, что какая-то сволочь вздумала уронить связку железных болванок у меня под окнами. Да так, что от удара скрепляющая их веревка развязалась, и ворох металлических штуковин с ошеломительным грохотом раскатился по внутреннему двору, заставив меня буквально подпрыгнуть на постели.
– Что за?!.
От сочного лязга, заглушившего гневный вопль неправедно разбуженного меня, на комоде противно задребезжали пустые склянки из-под эликсиров. Затем снаружи послышался новый грохот, как если бы на обновленные плиты во дворе свалили гору металлолома. Несколько железок, судя по звуку, куда-то опять укатились и своим лязгом подняли с постелей тех, кто еще не успел проснуться раньше. Наконец, истошно заорал незнакомый мужской голос, словно крикуну прищемили что-нибудь жизненно важное, и у меня из горла вырвалось глухое рычание.
Демон… я вчера устал, как собака! Умудрился вывозиться в овраге, как свинья! Вернулся домой почти к рассвету! Немало времени потратил на то, чтобы угомонить неожиданно затрепыхавшуюся тварь, которую собирался изучить в ближайшие дни! В самый неподходящий момент обнаружил, что эта зараза не только разумна, но и поразительно быстро обучается! Более того, самостоятельно сумела справиться с моим управляющим заклятием, скинув его в тот момент, когда я вообще не ожидал подвоха! Да еще и регенерировала с такой поразительной скоростью, что это казалось невозможным!
Я едва не пропустил ее бросок, отвлекшись на охранное заклинание! Сломал об нее ноготь! Оцарапался о заново отросшую хвостовую иглу! Едва успел принять противоядие! С досадой принялся препарировать бешено извивающуюся тварь прямо в кабинете, чтобы разобраться, откуда она взяла силы на восстановление и как сумела противостоять моим чарам! Намусорил! Испачкался снова! Отыскал одно крайне любопытное заклятие, внедренное личем прямо в тело агонизирующей твари! Долго в нем ковырялся и, как назло, опять не уследил за дрянной «зайкой», активность которой напрямую была связана с работой этого треклятого заклятья! Наконец, истратил почти все силы на то, чтобы погрузить издыхающую нежить в некое подобие стазиса, дабы разгадать эту загадку чуть позже, на свежую голову! С трудом оторвался от секционного стола, едва не начав клевать носом прямо там. Обругал последними словами свое слабое человеческое тело. Но смирился. Отступил. С еще большим трудом доплелся до постели и всего два часа как уснул! А тут какая-то гадина вздумала меня разбудить?!!
– ЧТО ТАМ ТАКОЕ?! – рявкнул я, содрав с себя одеяло и метнувшись к испуганно затрепетавшему зеркалу. Но увидел там всклокоченное нечто с бледным лицом, темными кругами под глазами, дико горящими зрачками на фоне покрасневших белков… в белом, правда, очень коротком саване и с тощими голыми ногами… и, не разобравшись со сна, так же зло оскалился: – Кто пустил сюда вурдалака?!
Отражение оскалилось мне в ответ и почти сразу состроило недоуменную морду.
– А… это ж я, – немного успокоился я, нервным движением приглаживая торчащие во все стороны лохмы и оправляя помятую ночную сорочку. – Покажи, что творится во дворе и откуда взялся весь этот гам. На нас что, напали?
Зеркало жалобно всхлипнуло и пошло мелкой рябью.
– Нет, хозяин. Это просто прутья привезли.
– Какие еще прутья?!
– Для решетки. Замковой. Той, которую погрызла нежить.
Я на мгновение замер.
– Ах, этой решетки… – дошло до меня с некоторым запозданием. Как же, как же, помню я ту дыру, которую проделал некроголем и демон знает кто еще, пока тут хозяйничал лич. Я ее вроде еще в первый день велел снять и заказал материал для новой. Кузнец у нас теперь есть, заменить прутья сумеет. Но демоны его раздери… – Почему они приперлись ТАК РАНО?!