Надо было спешить: мне еще предстояло разбираться с отчетами.
Глава 17
Когда кажется, что ты больше ни на что не способен, обязательно найдется человек, который без всякой корысти наградит тебя волшебным пинком.
Разумеется, на следующий день я встал поздно. Вернее, с огромным трудом продрал глаза только к полудню, да и то лишь потому, что кто-то заунывно гундел над самым моим ухом нечто непотребное:
– Баю-баюшки-баю…
Не ложися на краю,
Придет дядя некромант —
Хитроумный лаборант.
Принесет подарков воз:
Чей-то сло-оманный нос,
Погремушку из костей,
Торт из вну-утренностей…
– Тьфу! – услышав про «сладости», я аж передернул плечами, резко сел на постели и с возмущением обернулся к тихо мурлыкающему зеркалу, в котором отражалась симпатичная зеленая лужайка, усыпанная беленькими цветочками и украшенная флегматично жующими траву козами. – Ты что, спятило?! Что за бред несешь с утра пораньше?!
– Это не бред, хозяин, – пугливо отозвалась харя на раме, поспешив стереть со своей поверхности мирную пастораль. – Это – колыбельная, которую мой прежний хозяин пел когда-то своему новорожденному сыну.
– Без тебя знаю, – я с раздражением откинул одеяло и спустил ноги на постеленную на пол теплую шкуру. – Мне тоже когда-то такую пели… терпеть ее не могу! Особенно в том месте, где юный мэтр начинает создавать из принесенных «подарков» своего первого зомби и делает одну нелепую ошибку за другой!
– Простите, хозяин, – виновато прошептало зеркало, пойдя беспокойной рябью. – Но вы так долго не просыпались, что я взяло на себя смелость…
Я поморщился и, поднявшись с постели, буркнул:
– Тогда хоть не колыбельную бы пело, а что-нибудь… ну… пободрее.
– А можно? – удивленно переспросила харя, стеснительно затрепетав ресницами.
– Можно. Если не разобью спросонья, значит, понравилось.
– Как прикажете, хозяин! – моментально повеселело зеркало и тут же льстиво заметило: – Вы – самый лучший мэтр, которого я видело за последние два века! Раньше мне никто-никто не разрешал петь!
Я фыркнул и, обнаружив на столике кувшин с водой, торопливо умылся.
– Не переживай – если мне не удастся вернуть себе нормальный дар, я перестану быть мэтром, и тогда твоя статистика не изменится.
– Не перестанете, – неожиданно не согласилась со мной наглая харя и торжественно добавила: – Я щас вашу ауру покажу, и вы сами поймете, почему.
– Чего-о? – непроизвольно замер я, чуть не уронив полотенце.
– Вы перед сном пили эликсир, ускоряющий развитие дара, – смущенно призналось зеркало. – Я видело. Мой старый хозяин считал, что это опасно для здоровья, но в вас за эту ночь что-то изменилось… я чувствую. И точно знаю, что сегодня вы сможете увидеть то, что хотели.
Я на мгновение прикрыл глаза и так же медленно выпрямился, не замечая, как стекают по мокрому лицу, оставляя следы на ночной сорочке, холодные капли воды.
Так. Тихо. Спокойно. Стоим и размеренно дышим, будто ничего особенного не случилось. Паниковать не надо. И телу бунтовать не надо тоже – я его не кастрировать собираюсь, так что пусть уймется, пока я добрый… да, вот так. Сердце бьется ровно, дыхание тихое и глубокое, ногти не впиваются в ладони… не впиваются, я сказал!.. А в животе не завязывается тугой узел в ожидании грядущих неприятностей.
Эликсир Модши я пил очень аккуратно и медленно, строго соблюдая дозу. Всего полпузырька. Так что побочных эффектов быть не должно. Правда, и эффекта я так быстро не ждал, но зеркало зря не скажет: если утверждает, что что-то во мне изменилось, значит, я просто должен на это взглянуть и оценить результат.
Подчеркнуто равнодушно отложив полотенце, я неторопливо подошел к нетерпеливо переливающемуся всеми цветами радуги зеркалу и так же равнодушно взглянул на свое отражение.
Тощее мальчишеское тело, смотрящееся нелепо в изрядно широкой рубашке… неопрятные лохмы, которые я все никак не решусь обрезать… слишком большие уши – единственная причина, заставляющая повременить с этим делом… возбужденно шевелящиеся ноздри… сложившиеся в прямую линию, напряженно поджатые губы… поначалу я не увидел ничего путного. Однако мгновением позже по зеркалу снова прошла волна ряби, и вот тогда мне показалось… буквально на долю секунды… что я действительно вижу вокруг себя бледную, едва заметно светящуюся пленку, похожую на полупрозрачный кокон из тончайшей серебристой паутины. Под которой в районе солнечного сплетения красовалось какое-то крохотное, не больше горошины, и светящееся чуть ярче, чем все остальное, образование. А над ним виднелся прекрасно различимый след чужой печати в виде крючковатой ястребиной лапы, уже готовой схватить невидимую добычу.
От неожиданности я мигнул, и видение тут же пропало. Но у меня на душе внезапно стало так легко, что я даже позволил себе мимолетную улыбку.
– Вы видели, хозяин? – взволнованно спросило зеркало. – Вы это заметили?!
– Да, – ровно ответил я, стараясь не торопиться с выводами. – Я действительно подтолкнул развитие своего дара: вчера у меня увидеть ауру не получилось.
– Не только это! Вы обратили внимание, ЧТО скрывается под печатью светлого?
У меня непроизвольно дернулась щека.
– Я пока не настолько силен.
– Я могу показать вам проекцию, – возбужденно сообщила харя, выжидательно на меня посмотрев.
Я с трудом сдержал удивление.
– А ты умеешь?
– Прежний хозяин научил, – смущенно призналось зеркало и тревожно замолчало, когда я многозначительно кашлянул.
Вот так новость… я и понятия не имел, что этот упрямый артефакт обладает способностью не только запоминать увиденное, но и воспроизводить. Более того, харя обещала мне показать проекцию ауры, а это – совсем не одно и то же, что выдать картинку с овцами. Это требует качественно иных свойств самого артефакта. И тот факт, что до сего дня я об этом даже не подозревал… мягко говоря, свидетельствует не в мою пользу.
Не зря зеркало так резко смутилось. Знает, зараза такая, что мне будет интересно знать, откуда у него такие таланты.
– Ну, попробуй, – поломавшись для виду, лениво разрешил я, исподтишка следя за харей на раме. Та радостно оскалилась, активно закивала и неожиданно надула щеки, как будто натуживаясь при выполнении сложной, но жизненно необходимой работы.
– Щас! – пропыхтело зеркало, снова пойдя мелкой рябью. – Я еще никогда… само… этого не делало… в теории знаю, но на практике…
– Хозяин не позволял? – нейтральным тоном осведомился я, сделав вид, что рассматриваю завитушки на раме.
– Нет… у меня просто сил не хватало… до этого дня…
– Не понял, – озадаченно замер я.
– Вот! – с гордостью выдохнуло вдруг зеркало и радостно засветилось, показывая мне… меня. Правда, внешность у отражения оказалась расплывчатой и нечеткой, так что лишь по рыжему ореолу волос и смутно угадывающемуся силуэту можно было догадаться, что это действительно я. Зато мою ауру зеркало показало прекрасно. И я на какое-то время просто выпал из реальности, с жадностью рассматривая свою новую оболочку.
Ну, что сказать… в принципе, все было ожидаемым: окружавшая меня аура принадлежала полноценному светлому магу со всеми вытекающими последствиями. Основной цвет – золотисто-желтый, почти как у мастера Лиуроя, хотя местами имелись и щедрые зеленые мазки, говорящие о немалом сродстве к целительной магии, и даже внушающие уважение белые пятна, свидетельствующие о таланте к пространственной. Правильно я забрал у светлого ключ – с таким сокровищем весь Сазул вскоре будет исследован вдоль и поперек.
Что мне еще понравилось, так это вид самого дара и его ровное, спокойное свечение, которое сам я пока видел лишь мельком. Однако он был безусловно «светлым» и вне всяких сомнений уже не мог изменить свою окраску. Что, конечно же, было скверно. Особенно в свете того, что горящая на левом предплечье печать выглядела тускло и почти потеряла величественно-черный цвет, став неопрятной грязно-серой кляксой. И это наталкивало на очень нерадостные выводы.
Прикусив губу, я раз за разом всматривался в причудливое переплетение линий на своей руке и, убедившись, что ошибки нет, тяжело вздохнул.
Демон… я все же надеялся, что мои усилия принесут результат. Печать, конечно, была еще активна – видимо, силу алтаря я поглотил не напрасно – но уже сейчас было видно, что это агония. Которая, правда, может стать очень долгой, если у меня получится регулярно подпитывать себя темной энергией.
Увы, такая замена – это не то, что я хотел. Жалкое подобие прежней силы не вернет прошлой мощи. У меня не будет возможности создавать зомби и умертвия. Я не смогу нормально работать с привычными артефактами. И уже не сумею ни сделать новую трансформу, ни вернуть к жизни учителя.
Подавив второй вздох, я опустил голову и прикрыл глаза, молча переживая неприятное открытие. Судя по всему, пользоваться печатью я смогу еще год-два от силы. Может, немного больше, если буду не убивать обитающую в округе нежить, а потрошить ее так же, как темный алтарь недавно. Хотелось бы, конечно, иметь больше времени, но, боюсь, его у меня все же не будет – печать слишком слаба, чтобы стать полноценной заменой старому дару. Поэтому мне или придется забыть о своих планах, или же, наоборот, поторопиться и закончить их, пока она хоть на что-то годится. В этом случае я, правда, буду серьезно рисковать своим вторым даром… мне и так для того, чтобы сотворить хоть одно темное заклятие, придется истощить его почти досуха… но потребность вернуть старого друга и наставника была настолько острой, что я до сих пор не отказался до конца от мысли воскресить Нича. Не могу я от него отказаться. Хотя бы потому, что так и не понял, что именно он сотворил со мной в ту ночь и как сделал то, что сделал.
– Хозяин, что-то не так? – осторожно поинтересовалось зеркало, когда я медленно опустился на стоящее рядом кресло. – Вам плохо?