— Сейчас с помощью этого скользкого типа, — кот смерил уничижающим взглядом нашего провинившегося пенсионера, — попытаемся выяснить хоть что-то у людей, они его знают — значит, разговорятся. Может, всплывут какие-то дельные факты.
— А ночью, если мы действительно попадем к Паку, надо будет навести справки о нашем Вороне среди гостей. Жители волшебного мира наверняка должны знать его — это их ведомство, — логично вывел Алекс и, похлопав меня по плечу, добавил: — Алина, молодец, что добилась приглашения. Проникновение в среду мифических существ поможет нам сдвинуться с мертвой точки.
Я зарделась от похвалы, хотя особой заслуги тут не было, это я понимала, что не помешало мне в очередной раз выказать свое превосходство над моими товарищами.
— Вот именно. Я ночь не спала, обрабатывая рогатого гостя, и внесла существенный вклад в общее дело. Вполне может оказаться, что сегодня ночью (благодаря мне) мы узнаем о враге все и нейтрализуем мерзавца. Если, конечно, будем действовать тонко, на что способен не каждый.
Кот фыркнул, прервав мои излияния:
— Посмотрим, милочка. Пока что еще со вчерашнего дня практически наше дело не сдвинулось с места ни на йоту.
Сложив руки на груди, я демонстративно отвернулась. Этот кот слишком много на себя берет. С чего он взял, что может разговаривать со мной в таком тоне? Хоть он и полковник — все равно остается всего лишь толстым кошаром! Пусть образованнее, пусть крупнее обычного кота, но это только от хорошей жизни.
— Ладно, ребята, хватит обижаться. В конце концов, мы знаем друг друга не один день, — примирительно заметил Алекс, понимающе подмигивая мне и обмениваясь заговорщическим взглядом с котом. Надувшись, я повернулась к старику, тот напряженно вглядывался в даль, сложив ладони наподобие окуляров. Сначала я подумала, что он кривляется, но, проследив за его взглядом, заметила вдалеке над дорогой кружащую в воздухе черную точку. Мои агенты тоже смотрели в небо.
— Ворон! Ворон летит! О, небеса, за что нам это проклятие?! Достал уже! — отчаянно вопили деревенские жители, пробегая мимо нас и кидаясь закрывать ставни на окнах. Черная точка стремительно приближалась.
— А зачем они прячутся? Ворон что, и на людей нападает? — удивилась я.
— При случае! — уклончиво выкрикнул старый Патрик, рыбкой нырнув в кусты. Оттуда он стал махать нам руками, страшно выкатывая глаза и проводя ладонью по шее, типа, оставаться на открытом месте смертельно опасно. Пришлось лезть в кусты, чисто из опасений за рассудок бедного пенсионера, и успокаивать несчастного.
— Дедушка, в вашем возрасте вредно так волноваться, — безрезультатно попытался воззвать к его разуму Алекс. — Вам и так жить… не так чтоб долго…
— А может, это и не тот Ворон вовсе… — сощурилась я. Птица все еще кружила на приличном расстоянии, к тому же колючие кусты шиповника в грязной канаве не лучшее место для наблюдения.
— Других тут давно уже нет. Птицы боятся этого Ворона, это его территория, больше ни один из чернокрылых демонов сюда и носа сунуть не посмеет, — убежденно ответил старик, распластавшись на земле и забрасывая себя с головой сухими листьями и мусором.
— Не понимаю, он что — не просто проклятия насылает? — шепотом поинтересовалась я, наклоняясь к горке листьев, где предположительно скрывалась голова Патрика.
— Увы, дочь моя! Похоже, ему стало скучно просто пророчествовать — он свои пророчества еще и исполнять вздумал! Нападает без предупреждения и действует по принципу «одного убью — пятерых покалечу!».
— Наверное, детство было тяжелое, там и надо искать причины его маниакального поведения. Может быть, злые мальчишки разорили родительское гнездо и оборвали птенцу первые перья. Это потрясение со временем и сформировало в нем устойчивую ненависть ко всему человеческому роду, — вывел кот, не упускавший возможности поучать.
— Тихо, он спускается! — цыкнул на нас командор. — Да-а, довольно крупненький экземпляр.
Ворон по-хозяйски расхаживал по опустевшей улице. Лучший обзор был у кота, но ему нельзя было позволить раскрыться раньше времени. Агент 013 еле успел юркнуть в кусты — хорошо, я ему помогла, с силой дернув к себе за задние лапы. Птица резко развернулась нашу сторону. Мы затаились. Ворон обвел прищуренным взглядом кусты, печально вздохнул, резко взмахнул двухметровыми крыльями и улетел. Я недоуменно взглянула на Орлова — в чем же смысл визита?
Минут через пять люди начали выходить из домов, а мы, выкопав Темного Патрика из листьев, пошли к Шамасу-а-Снейду, деревенскому пастуху. Парень жил на окраине деревушки со своей старой матерью, которая приходилась родной сестрой нашему друиду, а Шамас соответственно племянником. Цель похода — неопределенная, дедок уверял, что только там мы узнаем правду. Какую правду? С чего? зачем? почему? — одни вопросы…
Это жилище явно было самым бедным в деревне. Покосившийся домик с проплешинами на крыше — чахлая белая коровенка хозяев добралась-таки до соломы, торчащей из дырявой кровли. Нас встретил худой долговязый парень с растрепанными волосами, в вязаном свитере и безрукавке с вышитым орнаментом, штанишки неновые и традиционные, полосатые чулки с деревянными башмаками.
— Здорово, дядя! — прогремел он неожиданным для его хлипкого тела басом и вопрошающе уставился на нас.
— Это мои друзья, Шамсик. А ты иди, отвори ставни и позови мать, дело есть, — велел ему старичок, кивая нам, чтобы входили.
— Мог бы хоть с девушкой познакомить, — проворчал Шамас и, ковыряя в носу, прошел мимо нас открывать окна.
Внутреннее убранство дома было еще скромнее, чем снаружи. Все в деревянно-холщово-соломенном стиле. Очаг, стол посередине, лавка и пара табуреток. У перегородки лежанка, за ней — другая. Оттуда вышла пожилая женщина, бедно, но опрятно одетая, приветливо улыбнулась и пригласила нас к столу выпить молока. Патрик намекнул, что мы нуждаемся в информации. Нет проблем — больше часа нас грузили пестрым рассказом о местном пернатом кровопийце и божьем наказании — Черном Вороне. Котик хмуро смотрел в сторону, делая вид, что он просто кот. К своему блюдечку в углу на полу он даже не притронулся. Его слабый желудок не переваривал молока с детства. Чем я, грешным делом, и пользовалась пару раз, когда очень требовалось отвязаться от хвостатого зазнайки…
Местные жители действительно сегодня поутру собирались устроить шествие к замку графа, но вовремя сообразили, что смысла в этом мало. Судя по всему, на здешних людей появление Ворона производит примерно то же впечатление, что на нас оголенный электрокабель рядом с обугленным телом охотника за цветным ломом.
Обращение к служителям культа тоже не дало результатов. Ни один священник не хочет приезжать в деревушку, зная, что Ворон частенько сюда наведывается. Местный пастырь скончался от разрыва сердца при первом же появлении пернатого предсказателя, тем самым послужив живым (а теперь уже мертвым) доказательством того, что приметы все-таки сбываются[1]. Слух разнесся по всей округе с молниеносной скоростью, и теперь жители деревеньки Мачибадб венчались и отпевали покойников в церкви соседнего хутора, километрах в двухстах от родного прихода.
Здесь было над чем поразмыслить, хотя какую-то особенную «правду», я, признаться, не разглядела. Попрощавшись с доброй женщиной, мы поблагодарили ее за хлеб-соль (точнее, за парное молоко).
— Спасибо Резвушке, кормилица наша. — Хозяйка обняла тощую коровенку непонятно какой масти, настолько флегматичную, что разве одному богу было известно, за что она получила такое имя. Она не сводила глаз с крыши, уже облысевшей за тот час, что мы провели в доме.
— Вспомнить страшно, как однажды мы чуть не потеряли нашу красавицу…
С красавицы упал очередной клок шерсти и выпала пара зубов, для которых солома оказалась слишком твердой, а ее хозяйка, видимо, собиралась рассказать нам эту историю в подробностях.
— Э-э… нет, сестра, в другой раз как-нибудь, обязательно, на досуге, — уперся старик, подталкивая меня в спину, поскольку у меня на лице читалось живейшее любопытство. — Мы спешим!
— Куда?
— Этот бред она пересказывает уже в сотый раз! — яростно переключился Патрик на командора.
— Ну и что? Я ведь еще не слышала, — как дура, надулась я. Кот меня поддержал, заступившись (по крайней мере, вначале мне так показалось).
— Оставьте ее! — тихо, но твердо сказал он, так чтобы сестра Патрика его не услышала. Он все-таки косил под нормального, то есть не говорящего, кота. — Если ей любопытно, пусть останется, догонит по дороге. У нас с напарником нет времени задерживаться здесь дольше необходимого. Надеюсь, рассказ о Резвушке имеет хоть какое-то касательство к Ворону. До встречи, Алина! И смотри, осторожнее, когда будешь одна переходить через болото.
Я возмущенно раскрыла рот, но кот с Алексом были уже за воротами. Предатели! Ну я их проучу, они у меня попляшут! А Алекс?! От него-то я меньше всего ожидала такого поворота спиной. И это после всего, что между нами было, есть и еще будет?! Пошел на поводу у этого толстого самоучки, бесхребетник!
Я с улыбкой повернулась к хозяйке. Та, мгновенно настроившись на публику, начала:
— Да, это случилось чуть больше года или чуть меньше месяца назад. Шамсик мой как обычно на рассвете погнал нашу дорогую Резвушечку вместе с еще двумя соседскими коровами и одним старым козлом высоко в горы. Я велела Шамсику по дороге нарвать укропа к супу, но этот обалдуй, вместо того чтобы слушать мать, нарвал совсем других трав, какие они с этим козлом, усевшись под деревом, и скурили.
— С каким козлом? — Я представила себе сидящего под деревом бородатого козла с трубкой во рту и пасущихся неподалеку трех коров.
— Да с братцем моим, этим старым хрычом Патриком! Все время сбивает с пути истинного бедного Шамсика. А сынок-то мой и сам умом недалек, потому ему много ли надо, чтобы оступиться и перестать слушать мать, которая ему все время твердит: не кури на работе! Только начнет и враз разучивается считать до трех, а в этот момент одну корову у него кто-то и увел. Их-то всего три оставалось! Ведь говорила: «Ходить тебе снова битым, сынок». И слова мои каждый раз сбываются! Ни разу еще не было, чтобы не сбылись…