…Меж тем мою личную почту первым теперь читал мой кот.
– Ну что, они еще не ответили, мы прошли кастинг? Хоть кто-то из нас? – заметно волнуясь, спросил Алекс, когда мы вернулись домой.
И агент 013 без тени смущения ответил:
– Ну я-то прошел. У меня просто по определению нет конкурентов! А вот в вашей с Алиной игре все-таки чувствовался недостаток опыта. Однако надежда умирает последней. Типа а вдруг и прокатит? Только без обид, напарники.
– Так они написали, что берут тебя? Или это опять твое обычное зазнайство?
Профессор что-то ворчливо пробурчал, но я уже заглянула в ящик и убедилась, что новых писем не было. Только одно отправленное.
Кот не успел меня остановить, так что я открыла и прочла:
– «Продакт-плейсмент. Продукты от компании «Закубанская буренка Даренка». Названия следующие: «Сметана Пусика», «Любимое молоко Трех Котят», «Египетский йогурт от Анхесенпы», «Кефир Густые Волосы Алины», простокваша «Командор».
– Там же сплошная химия!
– Ты про кефир? А его не надо пить, его надо втирать в волосы, – легко отмазался Профессор, с деловым видом закрывая письмо.
Я прожгла его убийственным взглядом. Этот хвостатый оболтус без блох хоть когда-нибудь сомневается в себе? Конечно же нет!
Он всегда и по-любому считает себя умнее нас с командором, тут мы и не спорим. Но вот так думать, что ты непререкаемый авторитет вообще абсолютно во всем, даже в развитии российского молочного производства, будучи при этом всего лишь спецагентом по поимке монстров и оборотней, это уже попахивает диагнозом… Нет?
Так что на следующее утро после завтрака мы направились в фойе, где стоял самый мощный на Базе транспортер, заранее настроенный гоблинами для отправки на «Мосфильм» примерно пятидесяти гномов и хоббитов. Примерно, потому что большая часть отобранных нами «актеров» передумала или просто забыла о назначенной в десять встрече. Зато пришли другие.
Бородатые гномы, как всегда, оказались более ответственными. Их было где-то за двадцать, но все они почему-то надели шлемы, кольчуги и взяли мечи и щиты. То есть практически шли за священным алмазом Аркенстон!
– Зачем все это, парни? Ведь вы играете самих себя, в таком виде, как вы ходите по Базе. Здесь вообще-то запрещено находиться с оружием, если ты не агент, вылетающий на задание.
– Не ругайся, о чернявая дева-«оборотень», – дружно ответили мне. – Мы гномы и гордимся своей великой культурой.
– Я же с этим не спорю, но…
– Но кино – это возможность всем показать, кто мы есть. Не так уж часто нас снимают в фильмах, – сурово вздохнул рыжебородый бармен из «Сивого пони».
– Ладно, там на месте разберемся. Времени нет, пора отправляться, – поторопил всех командор, подсаживая хоббитов (слава аллаху, хоть эти оделись как надо, то есть в свою обычную одежду сбежавших придурков из психбольницы) на транспортер, потому что за нами уже начинала скапливаться очередь недовольных.
Было время отправления «оборотней» на задания. Агенты вылетали в разные точки пространства-времени-эпохи-мифа, скапливалась толпа, все ворчали друг на друга, и нам дали целых пятнадцать минут на отправление в Москву просто потому, что случай был экстренно-неординарный.
Обычно такое невменяемое количество народа у нас редко куда-то летит, если только не на войну. Нет, в современных военных конфликтах мы не участвуем, но иногда приходится отправляться в прошлое, чтобы не дать его изменить, когда возникает подобная угроза. Как с Ватерлоо, например. Если помните, в тот день наш Профессор весьма лихо справился с самим Наполеоном!
Конечно, одной партией мы улететь не могли, поэтому разделились на две части. С более дисциплинированными гномами улетел командор. Орду буйных и плохо управляемых хоббитов сопровождали мы с Пусиком.
Само собой, нам нельзя было всей толпой возникать на площадке, и стоящий у транспортера гоблин-консультант быстренько изменил старые данные, увеличив количество отправляющихся, а также день и место: «Заброшенный задний двор киностудии». База бурлила…
– Спасибо, Фрунзик.
– Меня зовут Франциск, – кивнул мне мелкий гоблин.
– Я помню, – не задумываясь, солгала я, ступая на транспортер и держа за руки двух самых гиперактивных хоббитов. То есть выкручивая им руки.
Э-э, да, Франциск, чтоб его! Работает тут у нас без году неделя и вместо благодарности за то, что я хоть как-то запомнила его имя, он еще учит, как правильно его произносить…
Легкое колебание воздуха, небольшое головокружение – и мы все одномоментно оказались во дворе киностудии. Ровно через десять минут после Алекса: ему с гномами надо было дать время уйти, чтобы было меньше риска быть замеченными какими-нибудь лопоухими ротозеями, которые есть абсолютно везде, а там, где снимают кино, их вообще полным-полно.
Нам повезло, вроде никаких лишних глаз тут не светилось, но хоббиты, попав под дождь во дворе, тут же начали ныть и жаловаться:
– Холодно, дождь мокрый-с…
– Заткнитесь и пошли вперед, в помещение.
Я поскорей погнала стадо недоросликов в обход здания, там, где должен быть задний вход. Напыщенный кот бежал впереди, указывая хвостом направление и поджимая лапки. Он у нас тоже не любит мокрую погоду.
У входа сторож, не задавая лишних вопросов, сразу нас пропустил.
– Гномы уже прошли. А эти очень на хоббитов похожи.
– Увлекаетесь фэнтези? Это же просто дети. – Я кивнула на ощерившегося в улыбке Брандакрыса.
Боббер мрачно утирал сопли, а другой рядом с ним ковырял в носу, третий вилкой в зубах, при этом невинно улыбаясь сторожу.
– Хм, дети? Очень странные дети… – покачал головой пожилой мужчина, отводя глаза, чтобы поберечь психику.
Конечно, если ты читаешь слишком много фэнтези, то поневоле начинаешь во все такое верить. А это чушь! Поверьте мне, я тут живу не первый год…
Хоббитов в современном мире нет, они обитают в других измерениях. Например, у нас на Базе и еще в двух-трех левых питомниках. Надеюсь, киношники с размещением и кормлением не обманули. А то ведь шеф только с этим условием их и отпустил.
Может, на сэкономленные деньги мы наконец-то купим на Новый год настоящие китайские гирлянды, а то уже надоело вырезать и клеить бумажные колечки из цветной бумаги. В прошлом году кот жаловался, что у него пальцы свело и ему приходится ходить на задних лапах, потому что на передние он не мог наступать, пока мы не доделали эти чертовы висюльки.
Мы бы и не возились, но суровый приказ шефа есть приказ. А Профессор всегда рассчитывал на повышенную годовую премию, поэтому сам старался все делать, да еще и котят заставлял, уверяя, что им надо развивать мелкую моторику.
В общем, когда мы наконец-то зашли в павильон, то сразу увидели командора с компанией, они сумели произвести фурор. Вокруг них бесновалась толпа «фанатов», все бросили работу и только и делали, что шумно, ярко и повсеместно восхищались нашими гномами.
– Где же вы достали такое оружие?
– И бороды прямо как настоящие.
– А костюмы? И глаза как горят!
– Это грандиозно! У меня будут гномы круче, чем у Питера Джексона! – восторженно заявил довольный Теймураз, хлопая в ладоши. – Это что же, такой специфический голливудский грим? Как реалистично сделано, ребята! Вы все в команде!
Моему мужу оставалось только кивать, дружелюбно улыбаясь, гномы же, наоборот, угрюмо молчали, становясь с каждой минутой все суровее и все сильнее сжимая топоры. Тем не менее киношники шумно ими восхищались, до тех пор, пока…
Пока кто-то шутливо не дернул одного из гномов за бороду.
Тот наотмашь врезал ни в чем не повинному (хотя как сказать?) работнику сцены в челюсть со всего маха так, что обалдевший парень отлетел метров на пять и упал прямо на елки, изображавшие лес на Хоккайдо. В лесу пролегла длинная просека…
– Тихо-тихо, успокойтесь! – громко заорала я, загораживая всем телом гнома. – Он просит прощения, просто он уже вжился в роль. Ведь борода для гнома – святое, трогать ее запрещено!
Алекс встал рядом, готовясь сдерживать напор гномов, если те толпой пойдут мстить, но интерес киношников уже переключился на прибывших недоросликов.
– О, хоббиты! Ха-ха! Как здорово!
– Прямо как у старины Толкиена.
– И ноги волосатые!
– Нет, точно, великолепный голливудский грим, – продолжал восхищаться толстый режиссер, разворачиваясь уже к хоббитам. – Кто вас гримировал, парни? Влад Тайпеш из Праги, Дени Райкофф из Питера, Ли Джойнер из Лос-Анджелеса?
– Они сами, у них так в цирке принято, как у клоунов, – не моргнув глазом, ответил командор за всех разом.
– Чудесно, просто чудесно!
– Кстати, на главные роли Алекса и Алины актеры уже утверждены? – крайне деликатно поинтересовался мой муж.
Я тоже навострила уши, при этом следя за хоббитами, как опытная воспитательница детского сада. Кот тут же исполнял роль суровой нянечки, правда, по-своему – он просто царапал за ноги всех пытающихся сбежать.
– Э-э, да. Алекса будет играть Паша Гуценко.
– Как Гуценко? – не смог скрыть своего разочарования командор.
Я аж подпрыгнула от возмущения и раскрыла уже рот, чтобы высказаться без обиняков, но толстый режиссер сделал добрые и жалостливые глаза, пояснив:
– Поверьте, я хотел Обреченкова, он брутальней и ярче. Но увы, «Первый канал», как всегда, сказал – только Гуценко. И все!
– Но вы же нам вчера обещали! – не выдержав, воскликнула я, ухватив за руку Федора.
Нет, он всегда был смирным и дисциплинированным и никуда бы не убежал. Но он сам взял меня за руку, ему так было спокойней. К тому же у меня кольцо на пальце…
– Кто обещал? Я обещал? Ох, нет, я обещал позвонить! Если кто-то вдруг обещал больше от моего имени, то я всех уволю!
– Ясно. А роль Алины? – стараясь контролировать голос, спросил Алекс.
– Алину может играть только прекрасный автор этого романа. – Теймураз церемонно поклонился в мою сторону.
– Спасибо, – зарделась я.
Вот уж неожиданность! Хотя, конечно, мне было жутко обидно за мужа, но ведь это кино, у них свои критерии отбора, непонятные нам.